французского правительства почти такой же ценнейшей частью французских владений, какой в Западном полушарии являлись Малые Антильские острова.
Но кроме чисто коммерческого значения, Маскаренские острова приобрели со временем значение удобнейших обсервационных и опорных пунктов для французского флота: во-первых, эти базы нужны были для долгой борьбы против англичан за Индию, которая шла с перерывами в течение всего XVIII в.; во- вторых, эти острова должны были служить службу в предприятиях, направленных к захвату острова Мадагаскар, на которые, как сказано, еще не решались французы в первые времена своего знакомства с Мадагаскаром, но на которые они решились в следующем поколении, уже при Людовике XIV, когда под направляющим руководством Кольбера в кругах представителей французского купечества и высших представителей французского двора и правительства стала складываться активная, захватническая тенденция колониальной политики. Именно тогда для более полного использования торговых возможностей и для более успешного вытеснения торговых конкурентов было признано необходимым всюду, где это возможно, овладевать не только побережьем, но и «хинтерландом», кедрами, внутренними частями данной страны, и стремиться не только к скупке местных продуктов у аборигенов, но и к производству на месте этих ценностей на своих собственных плантациях при помощи принудительного труда местных жителей или привозимых рабов.
Но овладеть Мадагаскаром французам все-таки оказалось не под силу ни во второй половине XVII в., ни в течение XVIII в., ни даже в течение почти всего XIX в.
Во всяком случае, несмотря на повторные экспедиции к берегам Мадагаскара и на набеги кое-где в глубь страны (правда, всегда не на очень далекое расстояние от берега), не удалось обосноваться на Мадагаскаре ни в одном пункте побережья сколько-нибудь прочно.
Когда в середине 80-х годов XIX в. французы начали систематическое завоевание громадного острова, а в 1894 г. окончили его, то официальная французская публицистика и затем руководящая колониальная историография пытались представить дело так, что вот теперь наконец удалось реализовать «стародавние права» Франции на остров Мадагаскар. Таким образом, захват чужого самостоятельного владения при президенте Карно в конце XIX в. объявлялся законным и юридически обоснованным потому, что уже при Людовике XIV и его министре Кольбере французам очень хотелось захватить этот остров и что с тех пор целых 200 лет подряд им не переставало этого хотеться.
В те годы, когда англичане и французы окончательно покинули мысль добраться до Индии через северные моря и перешли к прямой борьбе против испано-португальской монополии, во Франции еще носились с идеей о «своем», «самостоятельном», не затрагивающем этой монополии пути в Индию. Нельзя сказать, чтобы эта французская идея блистала оригинальностью. Кардинал Ришелье снарядил небольшую мнимомиссионерскую экспедицию и послал нескольких монахов-капуцинов с немногими спутниками в Египет, Сирию, Персию, чтобы наладить брошенные европейцами со времени открытия Васко да Гамы сухопутные торговые сношения с Индией.
С 1622 по 1628 г. монахи ездили по этим странам, а позже проникли и на западное побережье Индии.
Ничего, собственно, из этих разведок не вышло, и на время все французские попытки прекратились.
Но когда наступила эпоха Кольбера и когда французские торговые круги все настойчивее и настойчивее просили правительственной поддержки и жаловались, что голландцы монополизировали всю восточную торговлю и преследуют всех конкурентов не менее жестоко и более успешно, чем это делали португальцы (которых голландцы вытеснили), то вопрос перешел в новую стадию.
Еще менее успешны были в XVII в. попытки французов обосноваться на побережье Индийского океана.
В 1662 г. в Пютии, тогдашней столице Сиама, появились два французских миссионера, и вскоре между Людовиком XIV и королем Сиама Фра-Нараи завязались отношения, однако они не стали прочными.
Под предлогом ускоренного введения в Сиаме христианства французское правительство послало туда не только новых миссионеров, но и отряд солдат для пущей поддержки их религиозной проповеди. В Сиаме началось возмущение как против отряда, начавшего грабить жителей, так и против самого Фра-Нараи, которого его подданные обвинили в том, что его сношения с Людовиком повлекли за собою нашествие французов.
Фра-Нараи был низвергнут, французский отряд почти целиком погиб, кто от желтой лихорадки, кто от ножа аборигенов. Тем до поры до времени дело и закончилось.
Но характерно, что с тех пор французские власти в Индии и французская дипломатия в Париже не переставали при удобном случае указывать на какие-то свои права в Сиаме.
Королевским указом, зарегистрированным Парижским парламентом 1 сентября 1664 г., была создана торговая Компания Восточной Индии с капиталом около 15 млн ливров, из которых 2 млн дал король, 1 млн — город Лион, 650 тыс. — город Париж, 2 млн — откупщики и высшие финансисты (под прямым давлением правительства, обращенным индивидуально на каждого из них), остальное — купечество городов Руана, Бордо, Тура, Нанта, Сен-Мало, Ренна, Тулузы, Гренобля, Дижона.
Затем вскоре была снаряжена большая экспедиция в Индийский океан, которая и отплыла 14 марта 1666 г. из Ла-Рошели. Она состояла из 14 судов. Кроме 633 солдат, матросов и офицеров, в путешествии принимало участие около 980 купцов, ремесленников и людей, желавших переселиться в эти далекие страны; они при этом имели больше в виду в тот момент Мадагаскар и Маскаренские острова, о которых уже кое-что слышали и куда мимоходом должна была завезти их экспедиция по пути в Индию.
Но купцы, конечно, главной целью своей ставили установление сношений с Индией.
После многих морских приключений экспедиция попала на Мадагаскар, где организовалось нечто вроде французской земледельческой колонии в одном пункте побережья (с позволения местного соседнего племени, с которым старались поддерживать самые дружеские отношения). Колония оказалась, впрочем, недолговечной: в Париже решили, что она не должна отвлекать внимания от Индии, и Людовик XIV велел прекратить колонизацию острова.
Узнав о королевском решении, аборигены сочли своевременным внезапно (в ночь на 27 августа 1674 г.) напасть на французскую колонию, сжечь ее дотла и перерезать почти всех колонистов. Спаслось несколько человек.
Продолжая свой путь, экспедиция прибыла в Индию. За ней последовали и новые, вспомогательные экспедиции, поменьше размерами.
Уже в 60-х годах французы завели сношения с Суратом на Индийском побережье той северо-западной части Индийского океана, которая называется Аравийским морем, с восточным побережьем Индии, с Суматрой, Явой, завели кое-где собственные торговые фактории, например в Масулипатаме и на берегу Бенгальского залива. А когда подошла новая французская эскадра (в 1671 г.), то в 1672 г. предпринята была и экспедиция на остров Цейлон.
Хотя голландцы и вытеснили оттуда португальцев, но, в сущности, вовсе еще островом не овладели и, не говоря уже о внутренних его частях, даже берегов не успели обследовать.
Французы завели торговые сношения и с Цейлоном, оперируя на далеких от голландских факторий пунктах.
Голландцы не имели сил, чтобы истребить сразу прибывших в Индию, эскадра за эскадрой, французов, но они стремились возбудить против них местные власти и население.
В конце концов раджа Голконды (на берегу Мадраса), соединившись с голландским адмиралом, приведшим к этому (Коромандельскому) берегу свою эскадру, после более чем годовой осады в сентябре 1674 г. вынудил французов, запершихся в укрепленном ими месте (Сан-Томе), капитулировать. Вслед за тем голландцам удалось ликвидировать и все заведенные французами торговые фактории, кроме одной — в Сурате.
Но около того же времени французская Ост-Индская компания воспользовалась распрями между соседними с Голкондой местными царьками и получила территорию, на которой и начало возникать селение, превратившееся затем в город Пондишерн в нескольких стах километрах к югу от Мадраса, на Коромандельском (юго-восточном) берегу Индии.
Во время последовавших войн Франции с Голландией голландцы в 1693 г. овладели Пондишери, а вскоре из-за эпидемии чумы прекратила существование и одинокая французская торговая фактория в
