Были, впрочем, и такие, упомянутые нами раньше, индийские товары, с которыми никакая конкуренция не была возможна. Например, кашемировые шали. Они стали выделываться в Кашмире, на крайнем севере Индостанского полуострова, еще до открытия португальцами морского пути в Индию. Из Кашмира это производство распространилось в соседнем, к югу от Кашмира лежащем Пенджабе и в меньших размерах в Центральной Индии — в Раджпутане, и в восточной части страны (в Бенгалин). Это производство (по неполной и несовершенной статистике середины XVIII в.) давало в Индии заработок 700 тыс. рабочих. Индийские шали стоили от 6 до 8 тыс. франков золотом (штука), а иногда и значительно дороже.
Вывоз шел в Голландию и в Англию, а оттуда распространялся по всей Европе. Окраска этих шалей достигла в Индии высокой степени художественного совершенства.
Хлопчатобумажные и шелковые ткани вывозились из Индии не только европейцами, по морю, но и армянами и персами, частью сухим путем, частью морем, и распространялись по Персии и Турецкой империи, а отчасти и в России. Одна только английская Ост-Индская компания вывозила хлопчатобумажные материи из Индии, например, в самые последние годы XVII и в первые годы XVIII в. в колоссальных количествах (в 1699 г. — 853 034 штуки, в 1700 г. — 951 109 штук, в 1701 г. — 826 101 штуку и т. п.).
Наживались от этой торговли купцы, и прежде всего акционеры Ост-Индской компании, но промышленники горько жаловались, как уже сказано выше, и в 1675 г. уже началась агитация за воспрещение ввоза индийских материй в Англию. Ряд актов парламента (в 1689, в 1720 и 1757 гг.), постепенно повышая пошлину на ввозимые из Индии материи, либо вовсе воспрещал продажу некоторых сортов, выделываемых или окрашиваемых в Индии, либо, облагал их высокими пошлинами.
Меньшую роль, чем вывоз из Индии текстильных товаров, но все же роль очень большую играл вывоз красящих веществ, и прежде всего индиго. Теперь, после изобретения в 1897 г. лабораторией Ба- денской анилиновой фабрики искусственного индиго, натуральный индиго (из Индии — из Бенгала, с острова Ява и т. п.) не имеет, конечно, того значения, как прежде, и на мировом рынке еще до Первой мировой войны искусственный индиго на 4/5 вытеснил индиго натуральный. Но в XVI, XVII, XVIII и почти в течение всего XIX в. без натурального индиго нельзя было обойтись. Только Америка (Гватемала) и некоторые Вест-Индские острова производили, и то в ничтожном количестве, эту незаменимую синюю краску.
Таким образом, чем больше возрастала конкуренция между английскими и индийскими текстильщиками, тем больше сами же англичане должны были покупать индиго, без которого нельзя было красить хлопчатобумажные, полотняные, суконные, шелковые ткани.
И вот английская промышленность, располагавшая уже в начале XIX в. и паровыми машинами, и всеми механическими усовершенствованиями, оказалась все-таки бессильной, несмотря на всю запретительную политику, в борьбе с индийским привозом, и ситцы и шелка из Индии продавались в Англии на 50–60 % дешевле, чем английские материи. И тогда-то запретительная политика сделала окончательный шаг: на некоторые сорта материй, привозимых из Индии, была наложена пошлина в 80 % их стоимости, а ввоз других материй был вообще безусловно воспрещен. В истории Индии началась новая страница, которая и хронологически и по существу выходит за пределы темы этой первой части моей работы.
Отмечу только, что искусственное уничтожение индийской конкуренции было одним из ближайших последствий того настоящего завоевания Индии, которое началось, как сказано, собственно, только в середине XVIII в. Политика, направленная против ввоза индийской текстильной продукции в Англию, была только началом. За ней последовало освобождение от каких бы то ни было пошлин индийского хлопка. Огромный вывоз его в Англию повысил, конечно, его цену и отразился на стоимости производства хлопчатобумажных материй в самой Индии. Наконец, агенты Ост-Индской компании начали систематически и при деятельной помощи своей собственной и местной подчиняющейся им и подкупленной ими полицейской силы вымогать у индийских ткачей и прядильщиков исполнения в первую очередь заказов от компании, и притом по ценам, назначаемым самой компанией. Терроризованные ткачи и прядильщики лишались всякой возможности и принимать от кого бы то ни было заказы, пока не исполнят всего, что необходимо для Ост- Индской компании. Работать при таких условиях становилось абсолютно невыгодно.
Все эти причины, вместе взятые, погубили индийскую промышленность в одних местах окончательно, в других — временно, в третьих — подорвали и обессилили ее, хоть и не уничтожили вовсе, в четвертых — вывели из строя целые кадры обученных, высококвалифицированных ткачей. Целые города, прение жившие промышленностью, захирели.
Но это уже явления, развившиеся в XIX в, В XVIII в. они только еще намечались. Английский капитал в XVIII в. еще только овладевал окончательно несчастной страной и укреплял свои политические позиции.
В одном из прежних очерков было упомянуто о значении вывоза из Индии для европейского купечества, но в данном контексте в качестве иллюстрации только что изложенных фактов и выводов следует остановиться хотя бы на одном ткацком ремесле, вся выгода которого для самих производителей постепенно сводилась на нет, а также и на роли Индии как транзита для переправы в Европу китайских и японских изделий.
Уже с XIII в. в городах-республиках Северной Италии, особенно во Флоренции, Пизе, Генуе, меньше в Венеции, начинается систематическая выделка индийских хлопчатобумажных тканей, но подражать индийскому мастерству Европа еще была не в состоянии, а знатоки искусства окрашивания тканей утверждают, что и в XIX в. индийские материи оставались по своему художественному качеству первыми в мире. Особенно восхищало и изумляло европейцев нанесение многоцветных узоров на ткань особыми растворами драгоценных металлов. Шелковые златотканые материи, роскошные бело-пурпурные кашемировые шали, художественно раскрашенные ситцевые набойки служили предметом зависти и восхищения, В искусстве окрашивания индийцы достигли очень рано неподражаемого совершенства. Комбинируя в известной пропорции индиго и кошениль, они добывали неведомую в Европе лиловую краску, а в другой пропорции и с кое-какими растительными примесями — пурпурный цвет.
Кашемировые ткани из лучших сортов шерсти и из козьего пуха, великолепно выкрашенные, мягкие, шелковистые, тонкие, теплые, так и остались до сих пор непревзойденными европейской промышленностью.
Из Индии (отчасти и из Персии) перешло в Европу искусство окрашивания тканей, и прежде всего оно распространилось в XIV и XV вв. в Италии, что сильно способствовало колоссальному торговому обогащению Флоренции, Генуи, Милана, Венеции.
Но даже когда Европа выучилась делать краски, все же европейские текстильщики очень долго не могли усвоить искусство определять точную пропорцию, время и последовательность, какие требуется соблюдать при последовательном погружении окрашиваемых материй в «ванны» с различными красками, чтобы получить нужный оттенок. Этому выучиться было труднее всего.
Совсем неподражаемы были вышивки и ковровые изделия. В Западной Европе гобелены стали выделываться на двух-трех мануфактурах, а в Индии ковры были предметом обыденной, широкой купли- продажи. Златотканые материи, бархатные ковры и обивка мебели, изумительно разнообразный золотой позумент — все это долгие столетия было совершенно недосягаемым образцом даже для Венеции, Флоренции, Милана и Генуи, не говоря уже о других странах Европы.
Конечно, помимо благоприятнейших условий и обилия сырья (хлопка, шелка, тонкорунной шерсти, индиго, кошенили и других растительных красящих веществ), помимо многотысячелетней практики и передачи технических секретов от поколения к поколению, тут действовали и дешевизна труда, и обилие рабочих, и возможность совсем не считаться с затраченным временем.
Индия была вместе с тем превращена в один из главных рынков сбыта для английской экспортной торговли, и прежде всего для сбыта английской текстильной промышленности. В то же время Индия была одной из главных поставщиц сырья — хлопка, джута, шерсти, особенно «ковровой», сортов, обозначаемых термином carpetwools, кожи, индиго, пшеницы, маиса, растительных масел, риса, опиума, перца, черного дерева. В XVII в., как было показано, все это сырье уже вывозилось из Индии, но, кроме сырья, из нее вывозились и хлопчатобумажные материи, и шелковые материи, и великолепные узорчатые ткани, и не «ковровая шерсть», а настоящие, совсем готовые, великолепные ковры, и превосходно выполненные художественные изделия из драгоценных металлов и из бронзы.
Не Англия забрасывала Индию своими фабрикатами, а Индия своим импортом в Англию беспокоила английских сукноделов, а вернее говоря, всех текстильщиков.
