— Кудато подевался Интернет.
Сэм улыбнулся и зевнул.
— Скорее всего это изза Пола Райса. У него там, наверху, столько аппаратуры! Она могла выбить Сеть во всем здании.
— Ненавижу этого типа! — прошипела Минди.
— Я тоже, — поддакнул ей Сэм.
Несколькими этажами выше пыталась зайти в Сеть Инид Мерль. Ей нужно было прочитать колонку, составленную с утра пораньше ее штатным колумнистом, чтобы украсить текст своим фирменным пафосом. Но компьютер барахлил, поэтому Инид, торопясь закончить работу до восьми часов, чтобы она появилась в Сети, а потом вошла в дневной выпуск газеты, позвонила Сэму. Сэм и Минди явились на зов уже через несколько минут. Минди осталась во фланелевой пижаме, только натянула сверху джинсы.
— Компьютеры не работают ни у кого, — сообщила она. — Сэм говорит, что это изза Пола Райса.
— При чем тут он? — спросила Инид.
— Похоже, — ответила Минди, косясь на сына, — он нагромоздил там у себя слишком много мощной и, вероятно, незаконной компьютерной техники. Весь бальный зал миссис Хотон занял! — Видя, что Инид все еще сомневается, Минди добавила: — Сэм видел это собственными глазами, когда приходил помочь Аннализе Райс с ее компьютером.
Сама Аннализа взволнованно расхаживала по гостиной с сотовым телефоном в кулаке, когда вошла Мария.
— К вам пришли, — доложила Мария.
— Полиция?
— Нет, люди снизу.
Аннализа приоткрыла дверь на несколько дюймов.
— Да? — сказала она нетерпеливо.
Минди Гуч, не позаботившаяся убрать изпод глаз остатки вчерашней туши, попыталась протиснуться внутрь.
— Не работает Интернет. Мы считаем, что источник проблемы находится в вашей квартире.
— У нас тоже вырубилось! — выпалила Аннализа.
— Нам можно войти? — спросила Инид.
— Нет, нельзя, — ответила Аннализа. — Сюда уже едет полиция. Ничего нельзя трогать.
— Полиция? — ахнула Минди.
— Она самая. Это акт вредительства. Отправляйтесь по своим квартирам и ждите. — Она захлопнула дверь.
Инид повернулась к Сэму:
— Сэм?
Сэм посмотрел на свою мать. Та покровительственно погладила сына по голове.
— Сэм не в курсе дела, — проговорила Минди твердо. — Райсы — параноики, это всем известно.
— Что происходит в этом доме? — спросила Инид.
И все разошлись по своим квартирам.
У себя в гостиной Аннализа сложила руки на груди, покачала головой и опять зашагала взадвперед. Раз Интернета лишился сразу весь дом, значит, Пол ошибается. Он позвонил ей в половине шестого утра и стал кричать о том, что потерял чертову уйму денег, утверждать, что ктото пронюхал про сделку с китайцами и специально вывел из строя его домашние компьютеры. Это он настоял, чтобы она вызвала полицию, она так и поступила, но ее подняли на смех и посоветовали позвонить провайдеру, «Тайм Уорнер». Пришлось минут десять умолять, прежде чем ей пообещали прислать ремонтника во второй половине дня. Пол запретил ей коголибо впускать в квартиру, прежде чем полиция снимет отпечатки пальцев и выполнит все прочие следственные действия.
У себя дома Минди достала из морозильника вафли.
— Сэм! — позвала она. — Ты будешь завтракать?
Сэм появился в дверном проеме с рюкзаком на спине.
— Я не хочу есть, — сказал он.
Минди положила одну вафлю в тостер.
— Как интересно! — сказала она.
— Что? — тревожно спросил Сэм.
— Эти Райсы. Полицию они вызвали — изза какогото сбоя Интернета! — Тостер выплюнул вафлю, она положила ее на блюдце, намазала маслом и дала Сэму. — С этими приезжими вечно так! Они не понимают, что в НьюЙорке может произойти все, что угодно.
Сэмми молча кивнул. У него было сухо во рту.
— Когда ты вернешься из школы? — спросила Минди.
— Наверное, как обычно, — промямлил Сэм, глядя на вафлю.
Минди отрезала кусок от вафли, предназначавшейся Сэму, и отправила себе в рот, потом вытерла тыльной стороной ладони масло со рта.
— Когда бы ты ни вернулся домой, я буду здесь, — сказала она. — Хочу взять отгул. Я глава домового комитета, кому, кроме меня, разбираться с этой ситуацией?
В трех кварталах оттуда, в доме Билли Личфилда, с Интернетом все было в порядке. Проведя бессонную, тревожную ночь, Билли усердно проверял блоги, посвященные искусству, сайт The New York Times и всех мыслимых газет на предмет упоминания креста Марии Кровавой. Упоминаний не было, зато нельзя было пройти мимо сообщений во всех финансовых разделах о сделке Сэнди Брюэра с китайским правительством, ценой которой была доля на китайском фондовом рынке, и бурной реакции на нее. В редакционных статьях двух крупных газет подвергалась сомнению нравственность таких совместных действий богатых персонажей финансового мира и высказывалось подозрение, что из этого может вырасти некое сверхправительство, влияющее на политику других стран. Это явно противоправно, но законов, позволяющих противостоять этому, пока не придумали…
В сетевых дневниках упоминался не только Сэнди Брюэр. Нашлось там место и Джеймсу Гучу. Ктото снял его сотовым телефоном на творческой встрече в магазине «Барнс энд Ноубл» и разместил видеозапись в Snarker и YouTube, и теперь все, кому не лень, критиковали прическу Джеймса, его очки, манеру говорить. Его обзывали «говорящим овощем», «очкастым огурцом». Бедный Джеймс, подумал Билли. Такой смирный, скромный человек! Непонятно, почему он превратился в центр отрицательного внимания. Наверное, дело в его успехе. Успех — это подобие преступления, решил Билли.
Манхэттен, Мидтаун, несколько минут спустя. Сэнди Брюэр, опухший, в дурном настроении после злоупотребления спиртным накануне вечером, заходит в офис «Брюэр секьюритис», берет с кресла мягкий баскетбольный мяч, идет с ним в кабинет Пола Райса и бросает мяч Полу в голову. Пол подскакивает на месте.
— Ты сдурел, Райс? Совсем не в себе? — заорал Сэнди. — Двадцать шесть миллионов баксов! — С багровым от злости лицом он навис над столом Пола. — Лучше верни эти деньги, иначе ты уволен!
Поскольку Филипп находился в ЛосАнджелесе, Тайер Кор неплохо проводил время в его апартаментах, попивая его кофе и красное вино и время от времени занимаясь сексом с его подружкой. Тайер был слишком большим эгоистом, чтобы добиваться как любовник высоких показателей, но порой, когда Лола была не против, он соизволял предаваться с ней этому занятию. Она заставляла его пользоваться презервативом, иногда даже двумя, поскольку не доверяла ему, отчего секс доставлял меньше удовольствия. Зато это компенсировалось восторгом от того, что все происходило в постели Филиппа.
— Знаешь, ты не любишь Филиппа, — произносил потом Тайер.
— Нет, люблю, — возражала Лола.
— Врешь! — настаивал Тайер. — Разве влюбленная женщина станет заниматься сексом с другим в постели любимого?
— У нас с тобой не секс, — отвечала на это Лола, — просто мне скучно.
— Большое спасибо.
— Ты же не ждешь, что я в тебя влюблюсь? — спрашивала его она, кривясь так, будто съела какуюто гадость.
— Я постоянно вижу, как в квартиру заходит какойто молодой человек. Кто это? — спросила однажды Лолу Инид. Она заглянула попросить взаймы картридж для принтера. Вечно она «занимала» у Филиппа чтонибудь в этом роде, и Лола не переставала удивляться, почему бы ей не отправиться за всем этим в «Стэплс», как делают остальные люди.
— Знаете, такие вещи можно заказывать на дом прямо по Интернету, — сообщила ей Лола на этот раз, сложив руки на груди.
— Знаю, милочка, но так гораздо интереснее, — призналась Инид, роясь в ящиках Филиппа. — Вы не ответили на мой вопрос насчет молодого человека.
— Мало ли… — небрежно сказала Лола. — Какой он из себя?
— Высокий, очень привлекательный, волосы светлые, рыжеватые, выражение лица пренебрежительное.
— А, этот! — Лола кивнула. — Это Тайер Кор, мой приятель.
— Я так и подумала, — кивнула Инид. — Иначе трудно представить, зачем ему проводить столько времени в квартире Филиппа. Кто он, чем занимается?
— Он ведет колонку сплетен, совсем как вы.
— Где?
— На сайте Snarker, — сказала Лола нехотя. — Он собирается стать прозаиком. Может, когданибудь возглавит телеканал. У него ума палата. Все говорят: чем бы он ни занялся, его ждет успех.
— Тогда понятно. — Инид нашла картридж и выпрямилась. — Теперь я точно знаю, кто это. Знаете, Лола… — Она замялась. — Меня немного тревожит правильность ваших суждений о людях. Напрасно вы пускаете человека такого сорта в квартиру Филиппа. Не уверена даже, что такого можно пускать к нам в дом.
— Он мой друг! — возмутилась Лола. — Разве мне нельзя иметь друзей?
— Не хочу вмешиваться не в свое дело, — вежливо сказала Инид. — Просто решила дать вам хороший совет.
— Благодарю вас, — ответила Лола многозначительным тоном и проводила пожилую даму к двери. После ее ухода вышла на цыпочках в коридор и исследовала глазок в двери соседки. Вдруг та и сейчас к нему прильнула? Много ли разглядит старуха в такую дырочку? Выходило, что много, даже слишком. Возвращаясь в квартиру Филиппа — ее и Филиппа, мысленно поправилась Лола, — она сочиняла версию, объяснявшую визиты Тайера. Помощь Филиппу в предсценарных исследованиях? Или это она помогает Тайеру, задумавшему роман? То и другое звучало вполне невинно. Видеть происходящее в квартире Инид не могла, так откуда ей знать, чем Лола с Тайером занимаются?
Лола не собиралась далеко заходить в своей связи с Тайером Кором. Она знала, как это опасно, но именно опасность ее и волновала. К тому же неопределенность отношений с Филиппом служила оправданием ее поведения: она говорила себе, что нуждается в запасном варианте на случай, если с Филиппом ничего не выгорит. Да, на роль утешительного приза Тайер Кор не очень годился, зато он многих знал и часто хвастался ценными связями.
Впрочем, через несколько дней Филипп должен был вернуться, и Лола предупредила Тайера, что они вотвот расстанутся. Тайеру это не понравилось — не потому, что он боялся
