– Дело не в секретности, – ответил майор и неожиданно замялся, – я... то есть мне... – Он быстро взял себя в руки и на одном дыхании доложил: – Господин капитан, командование поручило мне сообщить вам тяжелое известие. Ваша жена и ребенок погибли при трагических обстоятельствах. Мне очень жаль, сэр!
Майор умолк, словно его внезапно лишили дара речи. Уилкинсон почувствовал, как его сознание погружается в грязно-серый туман, сквозь который эхо от слов майора гремело, словно набат, раскаленными волнами прокатываясь через мозг. Несколько минут он молча сидел, не шевелясь, словно окаменел от услышанного.
– Капитан Уилкинсон? Сэр? – осторожно позвал его майор. – Вы меня слышите? – Он обернулся к одному из офицеров и коротко кивнул.
Офицер шагнул к Уилкинсону, на ходу доставая из кармана ампулу с нашатырным спиртом. Но капитан жестом остановил его.
– Как это произошло? – деревянным голосом спросил Уилкинсон.
– Самоубийство, – ответил майор.
– Конкретнее, – лишенный эмоций голос подводника ничего не выражал.
– Ваша супруга с младенцем на руках выбросилась с девятого этажа медицинской клиники, где произошли роды, – немного помедлив, ответил майор.
Уилкинсон мгновение помолчал и столь же безразличным тоном уточнил:
– Ребенок родился неполноценным?
Майор болезненно прикрыл глаза, ему самому этот разговор давался с большим трудом. Он молча протянул Уилкинсону лежащую на столе папку и только потом заставил себя ответить:
– Это данные медицинского освидетельствования.
Уилкинсон не глядя забрал папку и все так же спокойно спросил:
– Я посмотрю позже. Что с ним, майор? Что было с моим сыном?
– Тяжелые мутации, сэр. Недостаток двух хромосом. Ребенок родился без глаз... совсем... Вашей супруге предложили подписать прошение об эвтаназии, но она... никто не ожидал... – Майор замолчал.
– Я вас понял, майор. – Уилкинсон, сжимая в руках папку, поднялся на ноги. – Спасибо, что взяли на себя эту тяжелую ношу. Теперь я могу идти?
– Да, конечно, сэр... – Майор внимательно посмотрел на него. – Мы можем отвезти вас домой, сэр.
– Лучше на кладбище, майор. Я хочу навестить семью.
Уилкинсон вышел из кабинета в сопровождении офицеров безопасности. Краем глаза он заметил какое-то движение и услышал негромкий голос майора:
– Куда?
– Я должен вручить капитану Уилкинсону приказ о предоставляемом ему отпуске, а также приказ о последующем прохождении психологического тестирования, – раздался шепот в ответ, и подводник узнал голос адъютанта адмирала Степлтона.
Уилкинсон стиснул зубы. Сейчас он хотел только одного – увидеть могилы своей семьи.
– Не сейчас, – так же тихо прозвучал шепот майора, – давайте сюда. Я сам вручу ему приказы. Позже.
Дэйв стоял в обеденном зале ресторана у входа в производственный сектор, дожидаясь возвращения босса, который что-то там выяснял с кем-то из персонала. Пока старик не вернулся, он разглядывал изменившийся ресторан. Дюжина добротных деревянных столов, столь любимых немногочисленными завсегдатаями вечерних часов, исчезли, уступив место почти четырем десяткам маленьких пластиковых столиков, убогим и дешевым конструкциям скелетного типа. Исчезли скатерти, искусственные розовые кусты в массивных напольных горшках, витые торшеры – все было пожертвовано в угоду пространству. Для фаст-фуда не нужны накрахмаленные скатерти, не нужны красивые столовые приборы, не нужен даже шеф-повар. Нужно лишь с удовольствием жрущее всю эту дрянь стадо и побольше посадочных мест.
Дэйв не был настолько богат, чтобы покупать чистую еду в специализированных магазинах МАГБ, но они с Сюзи лучше сэкономят на новых тряпках или на дополнительных каналах телевещания, чем станут есть фаст-фуд. Эта пища производилась для наиболее малоимущих слоев населения из трансгенных продуктов еще самых первых модификаций. Прямой путь в родители лигов. Он окинул взглядом обеденный зал. Часы показывали полдень, и ресторан был заполнен битком, в ушах стоял непрерывный гвалт. Дэйв поморщился. Одни малоимущие и даже просто нищие. Более половины с детьми. Из детей младше шести лет нет ни одного нормального. Он вдруг понял, что раньше не отдавал себе отчет, насколько много стало вокруг малолетних лигов. Лиги постарше встречались на порядок реже, но абсолютно все малыши имели генетическую инвалидность. За пять лет развития генетической катастрофы он так и не смог привыкнуть к изувеченным мутациями детским телам и лицам. Большинство маленьких лигов постоянно испытывало боль, кто-то тихо хныкал, кто-то пытался орать во весь голос, заставляя родителей то жалеть их, то отвешивать им подзатыльники.
Долго наблюдать эту картину ему было не под силу. Отвращение взяло верх, и Дэйв отвернулся, принявшись разглядывать дверь в подсобку. К счастью, вскоре появился босс.
– Жуткое зрелище, да, сынок? – Старик окинул ресторан печальным взглядом. – А помнишь, как уютно здесь было раньше... Я купил это помещение тридцать лет назад, и мы с Кимберли организовали маленький ресторанчик. Счастливее нас тогда в Нью-Йорке пары не было...
Он еще немного постоял, разглядывая то, во что превратился ресторан, и бормоча себе под нос что- то о прелестях давно ушедших лет, после чего отправился в свой кабинет.
Когда Дэйв вернулся с работы, было уже поздно. Сюзи, как обычно, встречала его у дверей.
– Привет, дорогая, – обнял жену Дэйв, – как ты?
– Ты не представляешь, что сегодня произошло! – заявила Сюзи. – Это просто возмутительно!
– Что такое? – насторожился Дэйв. – Кого-то снова покусал лиг?
– Сегодня был заключительный день суда над Мари! – ответила жена. – Я же тебе говорила вчера!
– Ах, да, – спохватился он, – прости, я совсем забыл. На работе теперь сплошной дурдом, немудрено забыть. – Он ласково взлохматил ей волосы. – Как тебе быть свидетелем защиты?
– Отвратительно! – воскликнула Сюзи. – Зачем нужна такая защита, если ее все равно признали виновной!
– То есть как? – опешил Дэйв. – Присяжные решили, что она виновна?
– Именно! – Возмущению жены не было предела. – Теперь адвокат Мари будет подавать апелляцию! Иначе ее упрячут за решетку на двенадцать лет!
– Но как такое возможно? – недоумевал Дэйв. – Она же защищалась! Этот чертов лиг был бешеный!
– Поговаривают, что суд испытывал сильное давление со стороны МАГБ, – поморщилась Сюзи. – Очень может быть, потому что «заботливые» разбили возле здания суда целый палаточный городок. Представитель МАГБ, наоборот, заявил, что они не вмешивались в процесс, и даже журналист от них был всего один. Говорит, что это «Сёрвайвинг Корпорэйшн» так подстроила, будто им выгодно подогреть ажиотаж, чтобы люди охотнее покупали жилые площади в их ЦСГР, как только они запустят программу.
– Ну, в этом вопросе верить нельзя ни тем, ни другим, – философски заметил Дэйв, – эти конторы ненавидят друг друга и все что угодно скажут, чтобы облить грязью своего давнего врага.
– Не знаю, – пожала плечами Сюзи, – только все это действительно очень странно. Состав присяжных определяется беспристрастным выбором компьютера, так?
– Вроде да, а что?
– А то, что больше половины присяжных имеет родственников-лигов, а двое – даже являются их родителями, – возмутилась она, – странный какой-то был выбор компьютера на этот раз.
– Сюзи, крошка, компьютер никогда не ошибается, – отмахнулся Дэйв, – это же основы американской судебной системы, в нашей стране все честно. Не расстраивайся, адвокат подаст апелляцию, все еще образуется. А сейчас – ужинать!
Он, смеясь, подхватил ее на руки и понес в столовую. Пока Сюзи возилась с тарелками, Дэйв включил
