И весеннею порой Так приятно слышать нам Звонкий щебет певчих птиц. Ах, которую из них Я отмечу, полюбив? То кукушка, что поет Так чудесно, Лишь придет Светлый май, когда цветут На полях унохана. И хоть слушаешь ее Дни и ночи напролет, До тех пор пока цветы Нежных ирисов на нить Не нанижут до конца, Словно жемчуг дорогой, Все равно ведь каждый раз, Слыша пение ее, Не бывает никогда, Чтоб не дрогнул ты душой, Не вздохнул бы ты в тоске, Не назвал бы ты ее Птицею чудес. 4090–4092
Каэси-ута
4090
Хоть ты всегда летишь, Пути не зная, Кукушка милая моя, Но если б петь всегда ты прилетала, Я б так не мучился, как нынче мучусь я. 4091
Цветут унохана, и с ними вместе Поешь ты песни, прилетев сюда, Кукушка, С каждым разом ты чудесней — Ведь, распевая, называешь ты себя. 4092
Кукушка, Нехорошая такая, Я на тебя с досадою смотрю. Когда цветы на померанцах отцветают, Тогда ты прилетаешь громко петь. 4093
Песня, сложенная в день, когда отправился к заливу Ао
{ Отомо Якамоти}
Все сильнее набегают на песок Волны белые В заливе дальнем Ао, Оттого что с новой силою подули Ветры буйные с восточных берегов. 4094
{1-й год Тэмпё-кампо [749], 12-й день 5-й луны}
Ода, сложенная по случаю императорского указа о том, что из провинции Митиноку прислали золото
{Отомо Якамоти}
В той стране, где хороши Тростниковые поля, Где колосья счастья есть, Там, спустившись вниз с небес, Управлять стал на земле Внук богов. И вслед за ним Много тысяч лет подряд Государей длинный ряд, Власть приняв от божества — Солнца в ясных небесах, Долго правил на земле Век за веком без конца… И в чудесной той стране, В четырех ее концах, Широки теченья рек, Глубоки ущелья гор, И богатств, что в дань несут Государю своему, Невозможно людям счесть И нельзя их исчерпать. Но при всем богатстве том
