Потерянный 'Эльф'

прошел магический вал, не осталось ни одного дерева! Лишь льдисто поблескивала под лучами солнца ровная гладкая поверхность. От древнего магического заслона, простоявшей тысячу лет Стены Жизни, не осталось ни малейшего следа. Разрушительное заклинание Онтуэго не только разъяло нерушимое защитное кольцо з'абаар, но и обратило в ничто протянувшиеся на десятки метров заросли перед ним — лишь парили холодом на голой земле сотни валунов, скрытых до сего момента среди хитросплетения ветвей.

А на подходе была уже вторая волна, стремительно накатывающаяся на это удивительное «поле», на этот раз не магическая — волна атакующих пехотинцев, орущих что-то грозное, но абсолютно непонятное — на таком расстоянии слова сливались в рев. Люди видели главное: дорога вперед отныне была открыта, и ни один из проклятых ушастых, столько веков считавших эти места своими, более не стоял на пути. А значит, пришла пора воспользоваться своим шансом! Шансом раз и навсегда покончить с высокомерными зазнайками, глядевшими на человечество свысока! О том, что впереди лежит Запретная Пустошь, последний рубеж которой и обороняли эльфы, никто из людей не думал, да, в большинстве своем, и не знал…

— Не понимаю, неужели надо нестись сломя голову, когда можно пройти спокойным победным маршем? — недовольно скривился Вемиш.

Один из помощников Онтуэго закинул непослушную прядь волос за вытянутое вверх ухо с крупной сапфировой сережкой и насмешливо ответил:

— Ну, вы же не думаете, что все пройдет так просто?

И словно в подтверждение его слов, камни на новоявленном поле взорвались, разлетелись на мириады мельчайших частиц, прошивавших насквозь хрупкие тела набегавших воинов, прикрытые лишь жалкими кожаными доспехами. А следом взорам атакующих солдат предстали ряды Перворожденных, вырастающих будто бы из-под земли. Не теряя ни секунды, эльфы вступили в бой — смертоносным дождем пролились сотни стрел, засвистели легкие дротики и более тяжелые пилумы.

— Они затаились перед самой магической Стеной, закрывшись защитными коконами «Спящей Бабочки», а потом ударили изнутри «Криком Младенца», — любезно объяснил маг доминусу, хотя тот ничего не спрашивал. Вемиш лишь беззвучно разевал рот, пытаясь — и не находя — приличествующие моменту слова…

Первые три сотни атакующих умерли сразу.

Остальные, столкнувшись с неожиданным сопротивлением, растерялись лишь на секунду. Затем прозвучали команды офицеров, и воины слаженно перестроились в новый боевой порядок. Теперь это была гигантская, закованная в усиленную защитными заклинаниями броню черепаха, ползущая на врага с разумной осторожностью. А как иначе? Нападавшие уже получили жестокий урок и с лихвой умылись собственной кровью — они не хотели повторять прежних ошибок. Даже принц-воин, значительно опередивший солдат, вынужден был умерить свой стремительный бег — на него также обрушился град стрел и удары боевых заклинаний. Онтуэго окутался серебристой дымкой защитного полога и медленно попятился назад, стремясь оказаться в одном ряду с людьми. Правда, каждый его шаг сопровождался яростным ответным взмахом клинка или разрядом ледяной молнии, всегда находившим свои жертвы. Защитники леса яростно бросались на врагов, и Вемишу, вновь судорожно стиснувшему перила наблюдательной площадки, в какой-то момент показалось, что армия вынуждена будет отступить. Но нет — доминус облегченно выдохнул: вновь пропели сигнальные трубы, и солдаты слаженно расступились, пропуская вперед низкорослых крепышей в причудливых, будто зачарованных волшбой архимага латах — блестящих, закрывающих все тело, сверкавших на солнце, словно гибкие зеркала. Головы венчали странные шлемы, округлые, чуть приплюснутые, с такими же зеркальными, что и латы, забралами.

Гномы — разумеется, это были они! — держали наперевес короткие железные палки с широким цилиндром-утолщением на конце. На спинах у каждого из подземников был закреплен высокий серебристый ранец, от которого к странному оружию тянулись непонятные трубки и шланги. Языки белого, раскаленного до предела пламени с яростным ревом выплеснулись прямо на отчаянно кидавшихся в контратаку эльфов. Зрелище было жутким — Дивные сгорали практически мгновенно, осыпаясь вниз кучками невесомого пепла.

— Что это за оружие? — ошарашенно спросил Вемиш у толпившихся рядом военачальников.

— Знаменитые трубы гномьего огня, — весело проорал один из генералов, в сильнейшем возбуждении притопывая на месте, — они еще называют его плазэ… плазмы… плазмуметами! Давай, бородатые, поджарьте ушастых!

Вемиш, помолчав секунду, тоже радостно завопил: это была еще не окончательная победа, но уж точно ее начало — эльфы начали медленно отступать. Да, их стрелы и знаменитые «живые» клинки еще собирали обильную жатву, а боевые звери и жуткого вида птицы еще рвали людей в клочья и плевали с небес ядом, но это уже была агония. Плотные шеренги уверенно теснили Перворожденных, отвоевывая у них метр за метром. На каждого Дивного набрасывалось сразу несколько солдат, поддерживаемых магами, и исход схватки оказывался одинаковым — эльф падал на землю, заливая ее собственной кровью, а люди равнодушно переступали через него и шли дальше.

А впереди, далеко обогнав передовые войсковые порядки, неторопливо катился, все вырастая в размерах, зловещий магический вал, коему было предначертано довершить страшную картину разрушения. И теперь уже никто: ни люди, ни гномы, ни даже сами эльфы — не сомневался в том, что ему удастся это сделать…

Тириэль, наблюдавший за происходящим при помощи картинки, что демонстрировал ему дух- помощник, зло выругался. Продолжать драться было самоубийством. Хитрость, увы, не удалась. Эльфы не ожидали от людей такой магии, как не ждали и столь откровенного предательства со стороны бывшего собрата. И даже навечно исчезнувшая Стена Жизни сегодня оказалась не на стороне Дивных: непреодолимая для них преграда не позволила тайно укрыть воинов под сенью своих ветвей, оставив им лишь узкую полосу зарослей перед ней, а много ли их там разместишь?…

— Передайте приказ войскам отходить к Стене Смерти — попробуем закрепиться там! — резко бросил он заместителю. Тот торопливо выбежал из зала, не расслышав продолжения фразы, ему, впрочем, и не адресованной: — …если, конечно, там вообще будет, где закрепиться…

Тириэль невидяще уставился на висящее перед ним в воздухе изображение.

Там умирали эльфы. Там погибал его народ. Там готовилось выйти из тысячелетнего плена великое зло…

— «…и напьется земля крови своих первых детей, и день на время обратится в ночь. А после встанет плоть от плоти врага на защиту мира, и спину ему прикроет сама смерть…» — нараспев прочел Тириэль знакомые с детства слова Книги.

— Сама смерть, — повторил он задумчиво и печально, — знать бы еще, чья?

ГЛАВА 22

Если бы он заранее знал, что все будет именно так, то наверняка попытался бы найти иной способ проникнуть в Запретную Пустошь. Да и вообще, мало того, что он опоздал, не успев перехватить Пришельца на подходе, так еще и напоролся на человеческий разведотряд. Правда, последнее его скорее порадовало, нежели наоборот: испытанный в деле Поражающий Тьмой превзошел самые смелые ожидания полуэльфа! Зачарованный клинок не только с легкостью сделал Кэлахира победителем в короткой схватке с четырьмя разведчиками, попутно подпитав себя жизненной энергией убитых, но и открыл ему очередную из своих, гм, способностей, что ли? Полуэльф знал, что клинки Перворожденных обладают, в некотором смысле, зачатками сознания. То ли они перенимали часть сущности своего владельца во время ритуала Посвящения, то ли что-то еще — Кэлахир знал об этом не слишком много: «родственнички» весьма неохотно делились с ним сокровенными тайнами своего народа. Основную часть знаний он почерпнул у Темных эльфов, которые были более открыты — до всего остального же приходилось доходить нелегким и опасным методом проб и ошибок. Подход к этой проблеме, правда, у двух ветвей расы Перворожденных разительно отличался, ну да ладно, хоть что-то удалось узнать, и то хорошо! И вот ведь в чем заключался парадокс: два первых меча были получены Кэлахиром по праву выдержавшего финальные испытания для