– Макака ты со сгнившими мозгами, его звать не Накамура! Если он номер дает поддельный, то и имя у него тоже поддельное! По-моему, это очевидно, нет?
Тот, что в зеркальных очках, беснуется, как сумасшедший. Такэда не двигается. Сидит на корточках перед кучкой удобрений, гадая, сколько еще ему придется съесть. Конечно, визитка фальшивая. Можно было сразу догадаться. Потом ведь того человека называли еще как-то иначе? Как его называла та девица, когда они выходили из магазина? Такэда лихорадочно припоминает сцену, кадр за кадром.
Тот, что в зеркальных очках, глубоко дышит, всасывая воздух сквозь зубы. Он глядит на Такэду сверху вниз, на его лице уродливая ненависть.
– Ты мне наврал, – шипит он.
– Что мы будем с ним делать? – спрашивает тот, что с лубком на носу, тыкая Такэду носком ботинка.
– Найти гербицид? – спрашивает тот, что с забинтованной башкой.
– Нет, – говорят зеркальные очки. – Держите его вдвоем, а ты подай-ка мне вон те садовые ножницы…
Лысый берет с полки садовые ножницы, щелкает сверкающими лезвиями у Такэды перед носом.
Горячие слова? Какие именно? Такэда закрывает глаза, пытаясь в последний раз сосредоточиться перед тем, как сцена выскользнет у него из памяти. Грубые руки уже хватают его под мышки, опрокидывают на спину. Вопль вырывается из самих глубин существа Такэды:
– Пусти меня, Мори-сан!
Тот, что в зеркальных очках, упирает указательный палец ему в кадык.
– Мори-сан? О чем ты говоришь, мозги из тофу?
– Мори, – взвизгивает Такэда. – Того человека звали Мори!
Тут даже зеркальные очки задумываются. Без сомнений, Такэда говорит как человек, который говорит правду.
Мори ест ланч в конвейерном суси-баре на южной стороне станции Синдзюку. Качество не бог весть, но чего вы хотите – двести пятьдесят иен за любое блюдо. Мори тут нравится повар: молчаливый, умелый, ко всем клиентам относится одинаково. Потому что повар тут – робот, две металлические руки, которые берут, режут и отжимают день напролет. Он не приклеивает к стене статьи о себе, вырезанные из журналов, и не заставляет слушать анекдоты, и счет составляет без учета своего настроения. И не выказывает темперамента, как режиссер Куросава. Он дарит вам мир и покой.
Мори жует слегка резиновый мир и покой за две тысячи иен. Потом проводит полчаса в дешевом джазовом кафе – сколько угодно кофе за триста иен, Майлз, Мингус, Стэн Гетц. Потом идет в салон патинко, где хорошо знает все машины, и покупает два подноса серебряных шариков. Сосредоточенность сегодня на нуле. Почти все шарики израсходованы, когда он наконец посылает один прямо в тюльпан в самом центре. Тюльпан раскрывается и остается открытым достаточно долго, чтоб успеть запустить между лепестков еще полдюжины шариков. Собственная точность изумляет его. Машина мигает, блюмкает, извергает серебряные шарики. Их столько, что можно покупать суси с конвейера каждый день до конца месяца. Мори уходит победителем, он исполнен новой веры. Веры в себя. Веры в игровую индустрию. Веры в мироздание. Где-то всегда есть особая точка. Стоит на нее нажать – и все барьеры раздвигаются, серебряные шарики летят прямиком куда надо.
Вернувшись к себе, Мори проходит в кабинет и вынимает папку о Миуре, которую завел сегодня утром. Дело Миуры заслуживает отдельной папки, потому что превратилось в настоящее дело. Содержимое конверта, полученного прошлым вечером от Симы, это подтверждает. Если Мори сыграет правильно – так же замечательно, как вот сейчас в игровых автоматах, – есть хороший шанс получить этот специальный бонус, который Кимико Ито подвесила у него перед носом.
Пока папка совсем тонкая: несколько страниц его собственных записей от руки; конверт Симы; оригинал полицейского отчета о смерти Миуры. Мори вынимает конверт и снова углубляется в содержимое.
Две страницы печатных знаков – фотокопия полицейского отчета. Первая описывает жалобу, поданную женой Миуры: телефонные угрозы неизвестных лиц. Дата жалобы: начало февраля, ровно перед тем, как Кимико Ито заметила, что Миура ведет себя беспокойно. Согласно записке на следующей странице, полиция немедленно запросила телефонную компанию о возможности проследить за линией. После этого был только один телефонный звонок. Наконец, в конверте содержится копия письма жены Миуры, где она благодарит полицию за работу: она довольна, что угрозы прекратились, и не хочет задействовать дальнейшие ресурсы по такому пустячному поводу. Дата письма: четыре дня до смерти Миуры.
Выходит, половина подозрений Кимико Ито оправданы. У Миуры имелись причины бояться. Но другая половина, выходит, ложная. Жена Миуры не была вовлечена в запугивание. С другой стороны, она должна знать больше об обстоятельствах смерти мужа, чем написано в официальном отчете. Следующий шаг, таким образом, – хорошенько присмотреться ко всему инциденту. Есть ли способ выяснить больше об анонимных телефонных звонках? Да, такой способ есть.
Этот способ называется Такэси Синохара, и работает он чиновником среднего ранга в компании «Японский телефон и телеграф». Пять лет назад у него были проблемы с дочерью. Эми Синохара впуталась в одну из религиозных сект, которые прорастают всюду, как бамбук. Они очень быстро высосали ее ум и банковский счет. Потом заставили ее воровать деньги со счета дизайн-студии, где она работала. Если бы дело попало в полицию, карьера Синохары была бы окончена, а его дочь никогда не смогла бы выйти замуж. Так что вместо полиции он пошел к Мори.
Мори звонит Синохаре, задает несколько гипотетических вопросов о неприятных звонках. Синохара объясняет, как работает система мониторинга. Мори спрашивает, записывают ли звонки. Да, отвечает Синохара. Мори спрашивает, сколько хранятся ленты с записями. Синохара отвечает, что ленты больше не используются, теперь все в цифре, все в компьютере. Мори спрашивает, можно ли без особых проблем
