– Вот как? – Я потрясена услышанным.
– Да. Но она не видится с ними. Я этого не понимаю. Эта девушка много работает, зарабатывает кучу денег и не хочет перевезти своих детей в Испанию. Я как мать этого не понимаю.
– У тебя тоже есть дети?
Вдруг ее лицо светлеет.
– Чудесный сын, – отвечает она, – а у тебя?
– Пока нет.
– Так что ты занимаешься этой работой не потому, что у тебя есть ребенок? Тебе легче.
К моему удивлению, она не спрашивает у меня, почему я ввязалась в это дело. Чувствую, что обязана хоть как-то оправдаться, но тут появляется Эстефания, сонная, с размазанной тушью вокруг глаз.
– Он платит еще за час. Вот деньги, – говорит она Анжелике.
– Прекрасно! Ну и ночка тебе выдалась, детка!
– Да. Начинает уже надоедать.
И уходит, не сказав больше ни слова.
– Ну и пашет эта девушка! – восклицаю я.
– В отличие от Исы, она как раз много работает. Приходит и живет здесь сутками со вторника по пятницу. Ужасно, разве нет? – Анжелика, видимо, сочувствует Эстефании. Внезапно она спрашивает: – Знаешь, что хуже всего?
– Нет.
– Она занимается этим, чтобы содержать одного мужика, который постоянно бездельничает, понимаешь?
– Не понимаю. Он что, альфонс?
– Если она этим занимается, а он живет на ее деньги, можно сказать, что он альфонс. – Анжелика возмущена.
– Что ж, мы, наверное, все в какие-то периоды своей жизни содержим мужчин, – говорю я, вспоминая свою трагедию.
– Я – ни за что. Раз эти бедные девушки работают как проклятые и продают свое тело, то, по крайней мере, деньги, которые они зарабатывают, должны принадлежать только им. Ты так не считаешь? – с удивлением спрашивает она, повышая голос, и тут же добавляет: – Мне следует говорить потише, ведь здесь у стен есть уши.
– Что ты хочешь этим сказать? – спрашиваю я изумленно.
– Хозяева. – Теперь Анжелика говорит почти шепотом.
– Хозяева? Что ты имеешь в виду? Здесь стоят микрофоны и наш разговор записывается или что? – Я почти смеюсь.
Я убеждена, что она разыгрывает меня. Анжелика вдруг чего-то испугалась и приложила палец к моим губам.
– Тсс! Тебя могут услышать. Конечно же, – продолжает она шепотом, – здесь стоят микрофоны во всех комнатах, кроме кухни, и также записываются все телефонные звонки.
– Что?! – испуганно выпалила я.
– Да. Девушки еще не сказали тебе об этом? Это контроль – для того, чтобы они не давали клиентам свои номера телефонов. И телефон прослушивается, они должны знать, насколько хорошо выполняют управляющие свою работу. Как в кино, правда?
– Хуже! – прошипела я. – Мне кажется, это варварство и вторжение в личную жизнь. Как можно все контролировать? К тому же, если девушка хочет позвонить клиенту, кто ей может запретить?
– Ясное дело! – соглашается Анжелика. – Если ты работаешь в отеле, то можешь делать все, что тебе хочется. Но ты должна быть очень осторожна с хозяином, Маноло. Его жена Кристина – это само очарование, но он…
– Я еще с ним не знакома.
– Он ужасный человек. Физиономия как у водителя грузовика, он просто отвратителен. Я называю его «главарем». Знаешь, что хочу тебе сказать? Он вульгарный и очень агрессивный. Ты еще познакомишься с ним. Они ведут двойную игру: он закатывает скандалы девчонкам, а Кристина их утешает. Но они контролируют всех, как строгие родители.
Наконец-то объявился сутенер-водитель, которого я опасалась! И к тому же «главарь»! Звучит многообещающе.
– Ты еще убедишься: все, что я говорю, правда. Но, пожалуйста, не рассказывай никому об этом, идет? – просит Анжелика взволнованно. – Не хочу потерять работу. У меня туго с деньгами, и я также подрабатываю днем. Это основная моя работа, понимаешь?
– Конечно. Не волнуйся. Я иду спать, я очень устала.
– А, и вот еще что! – продолжает она с серьезным видом. – Не доверяй Сусане, другой управляющей. Она сумасшедшая.
– Хорошо. Спасибо, что сказала, – говорю я, зевая, и не придаю большого значения последним словам.
