Метафорическая художественная картина мира А. и Б. Стругацких (на материале романа «Трудно быть бого

пройденному» Бориса Стругацкого есть одно интересное замечание: «По совету И. А. Ефремова мы переименовали министра охраны короны в дона Рэбу (раньше он был у нас дон Рэбия — анаграмма слишком уж незамысловатая, по мнению Ивана Антоновича)» [Стругацкие 2001б: 694]); во-вторых, А. и Б. Стругацкие — художники слова, поэтому они используют богатый ассоциативный потенциал цвета, такого потенциала практически нет у слова коричневый; в-третьих, ассоциативный потенциал цвета позволяет реализовать одну из важнейших авторских задач — показать становление идеологии, конечным результатом которой является нечто, выросшее из тупости, заурядности, необразованности и весьма близкое фашизму. Хотя отсылку к фашизму не стоит понимать буквально, в современной авторам действительности проявлялись многие черты тоталитарного общества, что выразилось и в имени главного антигероя — дона Рэбы.

Критики отмечают, что Стругацкие сконструировали образ «фантастического средневековья» из трех групп элементов: а) почерпнутых из наших знаний о действительном средневековье (бытовые подробности, рыцарские законы, стилизация речи под архаику, некоторые черты склада ума персонажей, политическое устройство арканарского королевства); б) явных анахронизмов, почерпнутых из истории гитлеровской Германии (напр., «серые штурмовики»), которые затрудняли бы легкое понимание анахронизмов следующей группы, — по вполне понятным причинам; в) явных анахронизмов, отражающих современность.

В. Кайтох считает, что культурный советский читатель не имел ни малейших трудностей с обнаружением в арканарских событиях аллегорий судьбы российской и советской интеллигенции, массово уничтожаемой во времена правления Сталина или же подвергающейся различным преследованиям в современную авторам эпоху. Читатель именно культурный, ибо иной мог и не знать ничего об этих делах. Если же знал и аллюзии прочел — в монологе Руматы о роли интеллигенции имел возможность обнаружить попытку анализа исторической роли сталинизма в его отношении к интеллигенции и прямое предостережение о том, чем мог бы кончиться для СССР рецидив, что конечно же имело значение в то время. Такой читатель получал также духовное наслаждение при прочтении многочисленных колкостей.

В формировании текстового смысла «идеология» принимают участие охарактеризованные выше концептуальные слои текстового концепта «Серость», они составляют содержание идеологии, кроме того, показывается становление идеологии через связь концептуальных слоев и признаков. Кроме того, в тексте содержание идеологии раскрывается так (слова отца Кина из патриотической школы): слепая вера в непогрешимость законов, беспрекословное оным повиновение, а также неусыпное наблюдение каждого за всеми.

Подведем итоги. Текстовый концепт «Серость» в романе А. и Б. Стругацких «Трудно быть богом» выражает смысл «идеология, принятая в обществе, образ жизни». Это сугубо авторский смысл, отвечающий художественным задачам Стругацких: показать истоки тоталитарного общества и его влияние на личность. Эта задача реализуется через актуализацию смыслов в рамках концептуальных слоев «Неразвитость», «Агрессивность», «Болезнь общества». Концептуальный слой «Неразвитость» показывает качества приверженцев принятой в обществе идеологии: ограниченность интересов, неспособность к самоорганизации, примитивность умственной и душевной организации. Происходит усугубление признаков, под влиянием «серого слова и серого дела» происходит упрощение, деградация. Задача «серости» как идеологии — превращение человека в бездушный придаток государственной машины, что выражается соответствующим признаком «механическое выполнение действий, бездушность».

Концептуальный слой «агрессивность» является органическим продолжением слоя «Неразвитость». Тупость, ограниченность, косность порождают агрессивное отношение ко всему новому, яркому и ко всему, что по своему развитию находится выше. Актуализируются смыслы «физическое и психическое проявление агрессии», «физическое уничтожение». Посредством концептуальной метафоры человек — животное показываются качества приверженцев тоталитарного общества «злой», «жестокий», «безжалостный», «коварный», «хитрый», отношения «охотник — жертва», «низкие моральные качества». Концептуальный слой «Агрессивность» проявляется в процессуальности: от угрозы к хищным, звериным чертам человека, психическому и физическому проявлению агрессии, наконец, к результату агрессии — физическому уничтожению. Показывается также позиция жертвы, которой оказывается местная интеллигенция и просто грамотные или душевно одаренные люди.

В рамках концептуального слоя «Болезнь» состояние арканарского общества сравнивается с болезнью, ею можно заражать, она поражает общественный организм, оказывает губительное действие, начинается «социальная цинга». Интеллигенция в этом случае — это фермент, необходимый для развития общества, который уничтожается вирусом, грибком. Симптомы и результаты этой болезни — страх, подлость, цинизм, потеря положительных моральных человеческих качеств.

Как видим, текстовый концепт «Серость» един и подчинен одной идее: показать становление, развитие тоталитарного общества, подобного арканарскому, а также последствия такого развития общества. В наивной картине мира ментальная структура, означенная полисемантом серый, не представляет такого единства. Разные смыслы, актуализируемые в рамках этой ментальной структуры, выражают фрагменты разных концептов: «Цвет», «Погода» (пасмурная), «Человек» (посредственный, малокультурный, необразованный). Ассоциативный потенциал лексемы серый и художественные задачи авторов позволяют объединить эти разрозненные смыслы и сформировать ядерный текстовый смысл «идеология».

В тексте выявляется еще одна ключевая метафора и соответствующая метафорическая тема, важная для понимания смысла романа. В тексте функционируют два ключевых, текстообразующих концепта — это концепты «Серость» и «Бог». Первый мы рассмотрели в предыдущих параграфах, второй мы рассмотрим в следующем. Мы считаем целесообразным рассматривать концепты именно в такой последовательности, поскольку, как мы увидим дальше, концепт «Серость» влияет на концепт «Бог» и для того, чтобы проиллюстрировать это влияние, нужно иметь в виду содержание концепта «Серость».

§ 3. Семантический радиус заглавия. Метафорическая тема «Бог» в тексте

Заглавие — одна из сильных позиций текста [Арнольд 1978]. А. и Б. Стругацкие помещают в заглавие метафору — «Трудно быть БОГОМ». Тема бога развивается далее в тексте, а заглавие содержит в себе наименование одного из важнейших текстовых концептов, который взаимодействует с другим концептом в рамках всего текста.

Проследим развитие этой метафорической темы и выделим основные семантические группы внутри нее. Ключевая метафора возникает в первой главе текста из сравнения, Румата после стычки с серым патрулем: Останемся ГУМАННЫМИ, всех ПРОСТИМ, и будем СПОКОЙНЫ, как БОГИ. Пусть они режут и ОСКВЕРНЯЮТ; мы будем СПОКОЙНЫ, как БОГИ. БОГАМ спешить некуда, у них впереди ВЕЧНОСТЬ, актуализируются признаки бога «спокойствие», «гуманность», «прощение», «вечность, бессмертие», наведение текстовых смыслов «отстраненность», «бесстрастность». Отметим, что такой путь, от сравнения к собственно метафоре, типичен для развертывания метафоры, он показывает динамику развития метафорического образа и отражает процесс «вызревания» метафоры. В текстовой метафоре бог изначально актуализируется концептуальный признак «творец, творящее начало» в языковом сознании социума, вообще в создании текстового концепта «бог как высшее существо» участвуют представления наивной картины мира социума, и в этом смысле религиозное или философское понимание категории бога, божественного могут отличаться от текстовой модели этой категории: …по темной равнине королевства Арканарского бегут, обходя заставы, сотни несчастных, объявленных вне закона за то, что они, подобно БОГАМ, создают ИЗ КАМНЯ И ГЛИНЫ ВТОРУЮ ПРИРОДУ. И в этом смысле категория «божественного» распространяется не только на землян-коммунаров, пребывающих в «сером» мире, но и на избранных жителей этого мира. Однако в применении к землянам, в частности, к главному герою — Антону-Румате эта метафора получает дальнейшее развитие. Человек наделяется и другими качествами бога. Это объясняется более высоким нравственным развитием землян и их более высокими техническими возможностями в сравнении с рядовыми жителями Арканара. «Мы здесь БОГИ, Антон, и должны быть умнее богов из легенд, которых здешний люд творит по своему образу и подобию», — говорит один из героев, дон Кондор.

Можно выделить дискурс землян и арканарцев, в котором актуализируются представления о боге. Таким образом, создаются два образа Бога, которые частично совмещены и частично противопоставлены друг другу.

Концепт «Бог» является многослойной, многогранной когнитивной структурой: он включает образы (ментальные картинки) разных субъектов повествования. Таким образом, в подвижной, динамической системе художественного концепта взаимодействуют представления землян (Антона-Руматы, дона Кондора) и арканарцев (Киры, Будаха, Араты, Уно, Рэбы), и создается «калейдоскопический» концепт (в нем совмещаются образы бога, которые в чем-то несовместимы, оппозитивны, столкновение указанных смыслов поддерживает внутренний конфликт и способствует движению, развитию сюжета).

Высказывания, принадлежащие жителям Арканара, можно разделить на две группы: принадлежащие положительным героям, на которых в той или иной мере распространяется категория «божественного» (маленький слуга Руматы, Арата, Кира, Будах, книгочеи, те, кто вынужден бежать и спасаться), и отрицательным героям (дон Рэба, серые штурмовики, обыватели).

Интересно, что для всех героев-арканарцев характерна одна общая черта: они проецируют себя, свои стремления и понимание этого мира на образ Бога, его представление. Например, в речи маленького слуги Руматы, Уно, встречается выражение рай ДЛЯ БЛАГОРОДНЫХ, т. е. рай для благородных и рай для простых смертных разный, таким образом, социальное разделение переносится с земной реальности на небесную, божественную.

Для Араты Красивого Бог — это прежде всего сила, Бог Всемогущий, поскольку по своей природе Арата — профессиональный бунтовщик, мятежник. Каждый разговор с Руматой он сводил к одному: бог, раз уж ты существуешь, дай мне свою силу, ибо это лучшее, что ты можешь дать. Когда-то он думал, что одной свободы достаточно, чтобы уподобить РАБА БОГУ. Теперь он в Арканаре, чтобы они (арканарский люд) били тех кого надо, а не друг друга и всех подряд. Арата просит молнии, чтобы выжечь РАЗЗОЛОЧЕННЫХ ИДОЛОВ, сидящих за крепостными стенами: здесь видно противопоставление Бога как идеала и РАЗЗОЛОЧЕННЫХ ИДОЛОВ как знака фальшивости принятых в обществе стереотипов. По представлению Араты, боги живут за небесной твердью и раз уж они пришли в его мир, они не должны быть безучастными. Уходите отсюда, дон Румата, вернитесь к себе на небо и никогда больше не приходите. Либо дайте нам ваши молнии, или хотя бы вашу железную птицу, или хотя бы просто обнажите ваши мечи и встаньте во главе нас.

Для Будаха определяющим признаком Бога является признак «творец»: Взгляните, например, как устроено наше ОБЩЕСТВО. Как радует глаз эта четкая, геометрически правильная система! Чему еще меняться в этом отточенном КРИСТАЛЛЕ, вышедшем из рук НЕБЕСНОГО ЮВЕЛИРА, актуализируется признак «бог — создатель человека и человеческого общества», «совершенство созданного богом». В разговоре с Руматой Будах, перебирая различные сценарии участия бога в земных делах — дать вволю хлеба и одежды, кров каждому, сняв тем самым различия между людьми, далее наказать жестоких, обижающих беззащитных, сделать так, чтобы люди получили все и не отбирали друг у друга, наконец, дать людям все постепенно — и с помощью Руматы понимая ущербность каждого пути и не найдя выхода, говорит: Тогда, господи, сотри нас с лица земли и создай заново более совершенными… или, еще лучше (выделено нами — В. Р.), оставь нас и дай нам идти своей дорогой. Идея невмешательства для Будаха — вынужденная, поскольку он не может предложить конкретного пути исправления человечества.

В лице Араты и Будаха можно видеть две противоположные позиции относительно вмешательства и невмешательства в «мирскую» жизнь. В тексте идет полемика между разными позициями. Главный герой также не удовлетворяется ролью наблюдателя и в приведенном ниже контексте ясно слышен сарказм, ведь у Руматы вечности нет: Останемся ГУМАННЫМИ, всех ПРОСТИМ и будем СПОКОЙНЫ, как БОГИ. Пусть они режут и ОСКВЕРНЯЮТ, мы будем СПОКОЙНЫ, как БОГИ. БОГАМ спешить некуда, у них впереди ВЕЧНОСТЬ. Осмысление образа бога (роли бога) и для арканарцев, и для землян связано с решением ключевой проблемы: какова должна быть степень вмешательства-невмешательства землян-богов в жизнь Арканара. Это главная проблема, над которой бьется герой и которая предлагается читателю.

Кира, как и другие персонажи, проецирует образ Бога на Румату. Ты словно архангел, — говорит она ему. Она думает: «Я не знаю, может быть ты