В нашем исследовании предметом рассмотрения служит метафорическая картина мира, поэтому имеет смысл рассмотреть соотношение метафорической и неметафорической картин мира. Эти картины мира соотносятся по способу своего выражения: в метафорической картине мира ведущим средством концептуализации, объективации концептов является метафора. Можно соотнести эти разновидности с общенациональной и художественной КМ.
На наш взгляд, метафорическая и неметафорическая КМ соотносятся как часть и целое, то есть находятся в партонимических отношениях. В общенациональной КМ существуют целые участки, вербализуемые метафорами. Эти участки имеют характер полей, что убедительно показывает Г. Н. Скляревская в работе [Скляревская 1993], в которой описывается семантическое поле воды и его метафорическое воплощение в языке. В художественной КМ эти разновидности также находятся в отношениях части-целого. Если рассмотреть весь массив текстов А. и Б. Стругацких, а ознакомление с другими текстами показывает, что не во всех из них метафора является текстовой доминантой, то в целостной реконструированной художественной картине мира метафора будет вербализовывать отдельные ее фрагменты. Исходя из роли метафоры в процессах концептуализации, можно предположить, что эти фрагменты будут особенно значимы. Возможно, они будут выражать наиболее яркие, показательные тенденции художественного мира писателя. Однако более точные выводы о соотношении метафорических и неметафорических фрагментов картины мира как в отношении общенациональной, так и в отношении художественной картины мира, возможно будет сделать только при дальнейшем изучении и реконструкции картины мира.
1.2 Концепт как основная единица картины мира
Поставленные задачи описания текстовых концептов как элементов авторской картины мира, диктуют направление и сужают поиск, акцентируя следующие проблемы: определение концепта, его свойства, этапы формирования, типы, способы моделирования концептов, соотношение лексического значения полисеманта и концепта, объективированного словом.
В «Кратком словаре когнитивных терминов» дается следующее развернутое определение концепта: «оперативная содержательная единица памяти, ментального лексикона концептуальной системы и языка мозга, всей картины мира, отраженной в человеческой психике. Понятие концепта отражает представление о тех смыслах, которыми оперирует человек в процессах мышления и которые отражают содержание опыта и знания, содержание результатов всей человеческой деятельности и процессов познания мира в виде неких „квантов“ знания. Концепты позволяют хранить знания о мире и оказываются строительными элементами концептуальной системы, способствуя обработке субъективного опыта путем подведения информации под определенные выработанные обществом категории и классы» [КСКТ 1996: 90].
Понятие концепта пришло из философии и логики, но за последние 20 лет оно переживает период актуализации и переосмысления. Разные определения концепта позволяют выделить его следующие инвариантные признаки: 1) это минимальная единица человеческого опыта в его идеальном представлении, вербализующаяся с помощью слова и имеющая полевую структуру; 2) это основная единица обработки, хранения и передачи знаний; 3) концепт имеет подвижные границы и конкретные функции; 4) концепт социален, его ассоциативное поле обусловливает его прагматику; 5) это основная ячейка культуры.
Следовательно, концепты представляют мир в сознании человека, образуя концептуальную систему, а знаки человеческого языка кодируют в слове содержание этой системы [Маслова 2004: 47].
Кроме того, к основным признакам концептов как глубинных содержательных величин относят: большую масштабность в сравнении с языковыми значениями и потому трансцендентность языку; неизолированность, связанность концептов между собой и, как следствие, континуальность и динамичность; соотнесенность концепта с некоторой областью знаний, которая получает в литературе различное наименование — концептуальная зона, квант знания, область смысла и мн. др. Отмечаемые свойства концепта свидетельствуют о том, что в качестве его языкового эквивалента может рассматриваться только совокупность языковых единиц, или поле [Чурилина 2002: 1617].
Силой обозначения концепты существуют, во-первых, в, так сказать, готовом виде, а во-вторых, не подвергаясь никакому членению или разложению, участвуют в процессах обдумывания или подготовки к внешней речи в виде гештальтов, целостных содержательных единиц, соотнесенных со знанием о мире и референционально выводящих в этот мир [Кубрякова 2004: 316].
Содержание концепта определяется национальным, профессиональным, личным и другим опытом человека [Лихачев 1993: 5]. Концепт многомерен, в нем можно выделить как рациональное, так и эмоциональное, как абстрактное, так и конкретное, как универсальное, так этническое, как общенациональное, так и индивидуально-личностное.
Как мы создаем концептуальные структуры? Е. С. Кубрякова считает, что новый концепт возникает из группы концептов. Этапы такого процесса можно представить следующим образом: выбор концептов из концептуальной системы для их дальнейшей интеграции в единый гештальт; интеграция в объединение, подлежащее означиванию; акт номинации, завершающийся «ословливанием» концептуальной структуры в виде нового сформированного концепта со своим собственным именем и вполне определенной структурой знания, зафиксированной за этим новым обозначением; включение нового обозначения в ментальный лексикон носителя языка, параллельный возможности использовать это обозначение в живой речи [Кубрякова 2004: 317].
Американский исследователь Дж. Лакофф поддерживает и развивает идею, обсуждаемую М. Джонсоном, что концептуальные структуры развиваются отчасти из того, что называют «образ-схемами», иными словами, из базисных структур, создающихся в результате того, что мы взаимодействуем с физическим миром, считая данными наше телесное существование и физические события того мира, в котором мы живем. Как объясняет М. Джонсон, «образ-схема — это повторяющийся динамический образец наших процессов восприятия и наших моторных программ, который придает связность и структуру нашему опыту». Одна из схем, обсуждаемых Дж. Лакоффом, — это схема «ЧАСТЬ — ЦЕЛОЕ». Мы воспринимаем наше собственное тело как целое и части, а далее семья и другие общественные организации также понимаются метафорически как целое с частями. Мы сталкиваемся еще и с другой схемой, «ИСТОЧНИК — ПУТЬ — ЦЕЛЬ» всякий раз как куда-либо движемся. Эта схема применяется по-разному: в ссылках на целеустремленную работу (когда цель понимается как место назначения, к которому мы стремимся), в процессах, связанных с переменой состояния (страна, например, может
Кроме образ-схем, Дж. Лакофф подчеркивает важность другого типа концептов, которые имеют для нас значение из-за их роли в телесном опыте; эти концепты называются «концептами базового уровня», поскольку уровень сложности, на котором они могут быть категоризированы, занимает промежуточное положение в иерархии от общего к конкретному. Антрополог Б. Берлин, когнитивный психолог Э. Рош и их коллеги установили, что имеется такой уровень категоризации, на котором человек эффективнее всего взаимодействует с окружающей средой и наиболее продуктивно обрабатывает, хранит и передает информацию. Это тот уровень, на котором общие очертания членов категории воспринимаются как подобные, и на котором единственный ментальный образ может отображать всю категорию: это действительно, например, на уровне, отражаемом словами
Р. Джакендофф следует тому подходу, что есть типы условий, которые определяют членство категорий (то есть процесс категоризации, создания концептуальных структур). Одно из условий, которое он приводит, есть градуальное условие. Оно применимо, например к цветонаименованиям, поскольку названия цветов различаются центральными оттенками, от которых другие примеры данного цвета отличаются постепенно. Другой вид условия — условие типичности. Такие условия называют черты, типичные для членов данной категории, но подверженные исключениям. У собак, например, обычно четыре ноги, но трехногая собака еще собака. Он утверждает, что любая категория определена присущим ему сочетанием этих условий в «системе правил предпочтения»; в этой системе самое стабильное суждение о членстве категории имеет место тогда, когда условия взаимно подкрепляют друг друга и таким образом представляют нам прототипический пример категории [там же: 75].
Как отмечают З. Д. Попова и И. А. Стернин, концепты в сознании человека возникают в результате деятельности, опытного постижения мира, социализации, а точнее, складываются из а) его непосредственного чувственного опыта — восприятия мира органами чувств; б) предметной деятельности человека; в) мыслительных операций с уже существующими в его сознании концептами; г) из языкового знания (концепт может быть сообщен, разъяснен человеку в языковой форме); д) путем сознательного познания языковых единиц [Попова, Стернин 1999].
Психофизиологическая основа концепта — это некий чувственный образ, к которому «прикреплены» знания о мире, составляющие содержание концепта. В связи с этим стоит отметить, что концептосфера невербальна и существует в сознании автономно, независимо от языковых средств ее выражения [Попова, Стернин 2001].
Ряд исследователей разграничивают терминологически концепт и понятие. Ю. С. Степанов [Степанов 2001: 43] пишет: «В отличие от понятий в собственном смысле термина, концепты не только мыслятся, они переживаются. Они — предмет эмоций, симпатий и антипатий, а иногда и столкновений. Концепт — основная ячейка культуры в ментальном мире человека».
В своем «Словаре…» Ю. С. Степанов рассматривает концепт в аспекте культуры: «Концепт — это как бы сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека. И, с другой стороны, концепт — это, посредством чего человек — рядовой, обычный человек, не „творец культурных ценностей“ — сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее» [там же].
Схожую позицию занимает Р. М. Фрумкина, которая считает, что концепт — это понятие во всей его экстенсии.
Н. Н. Болдырев отмечает, что введение термина концепт «призвано устранить известную многозначность термина „понятие“. Если у понятия в общенаучном смысле различается его объем (совокупность вещей, которые охватываются данным понятием) и содержание (совокупность объединенных в нем признаков одного или нескольких предметов), то концепт скорее предполагает только второе — содержание понятия, а также понятийную часть значения, смысл слова» [Цит. по: Колодина 2001: 52].
Концепт репрезентируется в языке: лексемами и фразеосочетаниями; свободными словосочетаниями, текстами и совокупностями текстов (при необходимости экспликации содержания сложных, абстрактных или индивидуально-авторских концептов). Выделяют также синтаксические концепты, которые выражаются структурными и позиционными схемами предложений, несущими типовые пропозиции [Попова, Стернин 2001: 38–39,48].
Концепт богаче по содержанию, чем имеющиеся лексические средства, и каждое из них раскрывают какую-то его часть; только в совокупности они могут достаточно полно передать содержание концепта в речи.
Можно ли говорить о совершенно новых методах исследования в когнитивной лингвистике? Пожалуй, это только метафорический анализ, предложенный Дж. Лакоффом и М. Джонсоном. Они постулируют метафору в роли фундаментальной когнитивной операции, обеспечивающей перенос образных схем из одной концептуальной сферы в другую. Среди других «новых» методов — некоторые методы психологии и нейролингвистики.
Чрезвычайно важно для концепта ассоциативное поле, с которым он связан, поэтому выявление ассоциативных комплексов является основной задачей описания концепта (русское
