История Российская. Часть 1

проход судам из Оки в Дон попытаться сделать, но из-за многого труда и большой стоимости ввиду крайней неудобности оставлено. О сем Перри100 лживо писал.

45. Иргиз река с которой стороны в Дон течет, не показано, потому дознаться нельзя. Ныне же сего имени по описям и чертежам в Дон текущей не находится, а известно три реки сего имени в иных местах: 2 в Волгу с левой стороны и одна в Яик с левой же стороны. В Дон же величайшие реки Сосна, Ворона, Битюг, Хопер, Медведица и Маничь. Из сих одна только Сосна с правой стороны.

46. Карцинит град. Здесь Геродот, видится, сей град указывает во Фракии, когда говорит от Дуная к югу или по меньшей мере при устье Дуная. Однако Страбон и Плиний яснее говорят, что оный в Херсонесе у залива Карцинитского, как н. 42, гл. 14, н. 30, 31, гл. 15, н. 39, и сам Геродот ниже изъясняет, что от оного до града Херсонеса живут таурики, не иначе как в Крыму. Помпоний Меля, кн. 1, указывает оный по вышеописанному, н. 42, при устье реки Герруса и Ипокариса. В табели Пеутингера, видится, река Каланча, текущая в лиман, названа Карцина, и при оной град Карцинит положен.

47. Размеры Скифии Геродот хотя четвероугольными назвал, но нисколько на то не походило и границы их к северу только до верховий Дона или меньше, к востоку же и западу как далеко распространялось, не упомянул, но Птоломей от Дуная к северу до моря Ледовитого распространил, как в гл. 15 показано.

48. Агафирсов положение не только у разных авторов, но и у Геродота в 4-х местах положены: 1) в Трансильвании при реке Марисе, н. 34; 2) по Богу на западной стороне Днепра; 3) в верховье Дона, чему и Плиний согласно указывает; 4) при берегах Меотиса. Но всюду с неврами обще. Бриет езуит101, по сказанию Марцелина102, Мели и Солина103 полагает их в Поморье близ Каргополя и к Вологде, Птоломей к морю Балтийскому, по которому в табели Пеутингера положены в Ингермоландии, Клюверий, кн. IV, гл. 17, при верховье Днепра в области Смоленской. Мартиние в Лексиконе географическом рассказывает, что они мазались синею краскою, и чем шире, тем гуще, отчего пикты (размалеванные) названы, и якобы они в Британию, потом во Францию перешли. Страленберг, стр. 166, это о якутах и тунгусах в Сибири разумеет, ибо оные, зачерняя нитку на дне котла, иглою под кожей по лицу, на груди и руках протягивают и разные узоры изображают, оная сажа сквозь кожу видится синей. У них кто более таких узоров имеет, тем более похваляется, как я сам таких довольно видел. Геродот рассказывает только о глазах синих, но что он общность жен причиною или способом указывает к мирному и безвраждебному житию, с этим Страбон, кн. 7, и Плиний, о других народах рассказывая, согласно указывают, однако ж по искусству и правилам политики это неправильно, о чем в гл. 49.

49. Неуры змеями изгнаны. Может быть, что в той степи между Ворсклой и Крымом их тогда умножилось, как и ныне там великих нескудно, но сия басня у сарматов и татар всюду известна. Страленберг то же писал об аринчах в Сибири, стр. 86, о чем я в Географии сибирской пространнее показал. Татарский безымянный писатель о родословии Чингизовом рассказывает по преданию древних, что змеи златоглавые, придя в Болгарию, великой вред учинили и многие от них к северу и за горы (т. е. в Сибирь) ушли. Но это аллегорично о персах рассказывается, что и по персидской истории доказательно, что персы, около рождества Христова на казар и болгар войною ходя, много попленили, и кизылбаш, название персиан, значит златоглавый, по злобе же их змиями именовали.

50. Превращение в зверей и птиц во многих народах и недавно в Германии неразумно верили, но Геродот благорассудно за басню почитает. У нас многие и не весьма глупые, но от неучения суеверием охваченные, сему твердо верят. Я не весьма давно от одного знатного, но нерассудного дворянина слышал, якобы он сам на некоторое время в медведя превращался, чему слышащие вполне верили. Но как я неудобности к тому представил, то принужден был замолчать. Однако ж между простым людом весьма твердо верят. В 1714-м году я, едучи из Германии чрез Польшу, в Украине заехал в Лубны к фельдмаршалу графу Шереметеву и слышал, что одна баба за чародейство осуждена на смерть, которая о себе сказывала, что в сороку и в дым превращалась, и оная с пытки в том винилась. Я хотя много объяснять пытался, что то неправда и баба на себя лжет, но фельдмаршал нисколько мне не внимал. Я упросил его, чтоб позволил мне ту бабу видеть и ее к покаянию увещать, для чего послал он со мною адъютантов своих Лаврова и Дубасова. Пришли мы к оной бабе, спрашивал я ее прилежно, чтоб она истину сказала, на что она то же, что и при расспросах утверждала. Я требовал у ней во утверждение оного, чтоб из трех вещей учинила одну: нитку, которую я в руках держал, чтоб, не дотрагиваясь, велела порваться, или свече горевшей погаснуть, или б в окошко, которое я открыл, велела воробью влететь, обещая ей за то не только свободу, но и награждение, но она от всего отреклась. Потом я ее увещал, чтоб покаялась и правду сказала. На оное она сказала, что хочет лучше умереть, нежели, отпершись, еще пытанной быть. И как ее твердо уверил, что не только сожжена, но и пытана не будет, тогда она сказала, что ничего не знает, а чарованье ее состояло в знании некоторых трав и обманах, что и достоверно утвердила. И потому оная в монастырь под присмотр сослана. Некоторые на финнов это превращение переносят, гл. 17, н. 38.

51. Будины. О сих выше, н. 19. О граде же оном Гелоне, где был, неизвестно, но, думаю, при Орели или при Ворскле, где леса есть, а за оною же до Крыма почитай нигде нет. По довольству ж рыбы близ Днепра должно быть, может, где ныне Переволочка. Озер же во всем том положении ни одного нет. Может, от сего града Гелона или от предела Гилы народ у Нестора гилы именован, гл. 21, р. 17.

52. Фермодонт, река в Кападдокии, текущая в Чермное море. Амазоны же видно, что тогда, из Сирии придя, нападение учинили, смотри в гл. 34.

53. Об амазонах все, что ни есть у древних сказывателей, многими баснями наполнено, как и здесь Геродот о переходе их из Каппадокии к Дону и совокуплении их со скифами невероятное рассказывает, ибо целому и немалому народу на одном корабле тогдашней величины никак так далеко перевестись было невозможно, а если бы их было даже 200, чего более на корабль вместить невозможно, то им с многолюдными скифами воевать было неудобно. Совокупление же их со скифами не менее баснословно, но думаю, что они из Каппадокии к Дону берегом, а оттуда к Волге перешли, как в гл. 36 показано, и Плиний их у Каспийского моря положил, гл. 14, н. 64. Но Геродот здесь довольно о языке их изъяснил, что не были ни скифы, ни сарматы, то не иначе как славяне, ибо других, кроме сих трех языков, в сей стране не было, как в гл. 9 и 33 показано.

54. Здесь явно о безбрачности амазонов басню оную опровергает и точно показывает, что жены, равно как и мужи, в войне упражнялись.

55. Дарий за Дон перешел. Это ошибка, ибо Страбон и другие точно рассказывают, что, и за Днестр не переходя, в пустыни Бесарабии войско погубив, возвратился. И сам Геродот, описывая его поход, о переходе Днестра и Днепра не воспоминает, да и удобности нет, чтоб с так великим войском в одно лето до Дона дойти, гл. 13, н. 25.

56. Реки, текущие от фиссагетов в Каспийское море, неизвестны, но можно думать, что текущие в Дон от Волги, о которых выше, н. 45, показано.

57. Выше, н. 55, явно, что Дарий за Днестр не переходил, и от него скифам или сарматам далеко к северу удаляться нужды не было.

Однако ж один народ другому уступая, к северу отдалялись и так, не без принуждения, оставив теплые и плодородные места, к самому северу поселились, и хотя Геродот скифами сих именует, но видим из древности и до сих пор все одного сарматского рода и языка, хотя о наречии, как выше, н. 25, о сарматах и о