Арапша скрывается в неких местах; и сие нисколько не известно было русским князям и воеводам их, но всполошились все. Затем потом князь Дмитрий Константинович Нижнего Новгорода послал сына своего князя Ивана да князь Семена Михайловича, а с ними воеводы с воинством, также и великого князя Дмитрия Иоанновича московского воеводы с воинством пошли за реку Пьяну в воинстве многом. И пришла к нему весть, поведавшая, что султан Арапша на Волочьих водах. Они же начали веселиться, поскольку наживу многую думали обрести. А также и иные вести пришли к ним, они же оплошались и ни во что же сие положили, говоря: «Никто не может стать против нас». И начали ходить и ездить безопасно; где находили пиво, мед и вино, упивались без меры и ездили пьяные, болтая, не храня обычая ратного. А князи их, и бояре, и вельможи, и воеводы утешаясь и веселясь, то видев, полагали себя как дома, как в своих храмах величались и возносились. Князи же мордовские, видев нестроение воинства русского, возвестили татарам и подвели тайно рать татарскую из Мамаевой орды Волжской. Татары усмотрели их, и как можно быстрее разделились на 5 полков, и внезапно ударили. Воины же русские в смятение пришли вскоре и побежали. А татары били, и секли, и кололи, и к реке Пьяне пригнав, убили князь Семена Михайловича, и множество князей, и бояр, и вельмож, и воевод пало от острия меча. А князь Иван Дмитриевич прибежал спешно к реке Пьяне, и ввергся на коне в реку Пьяну, и утоп. И утонули с ним в реке Пьяне множество князей, и бояр, и воевод, и вельмож, и слуг, и воинство бесчисленно, а иные убиты были. И был на всех ужас великий и страх многий, и изнемогли все, и бежали. А агаряне возрадовались радостию великою, и полон многий собрали и поставили в станах своих, вострубили на костях христианских, и пошли к Новгороду Нижнему спешно. Князь же Дмитрий Константинович, не имея возможности стать против них на битву, ибо все воинство его убито было, побежал в Суздаль. Сия же злоба содеялась месяца августа в 2 день в воскресенье в 6-й час о полудни. И так спешно пришли татары к Новгороду. Граждане ж новгородские разбежались в судах по Волге к Городцу. Татары ж пришли к Новгороду Нижнему месяца августа в 5 день в среду, и людей оставшихся взяли, и град весь, и церкви, и монастыри пожгли, из тех церквей во граде 32; и отошли от града в пяток, волости и села пленили и жгли, и со множеством бесчисленным полона отошли восвояси.
Засурье разорено. В тот же год из Волжской орды пришел вышесказанный султан Арапша, и пограбил Засурье, и огнем пожег, и отошел с полоном восвояси.
Мордва воюет. Мордва побита. В тот же август пришел князь Василий Дмитриевич из Суздаля в Новгород Нижний и послал бояр своих, повелел брата своего князя Ивана Дмитриевича вынуть из Пьяны реки. Они же повеленное сотворили. И плакал над ним князь Василий, брат его, и бояре, и все люди; и положили его в каменной церкви святого Спаса в притворе на правой стороне месяца августа в 23 день. Тогда же мордва пришли спешно по Волге внезапно, Нижнего Новгорода уезд пограбили и множество людей побили, а иных пленили; волости же и села, оставшиеся от татар и от иных, пожжены были; и возвратились восвояси. И погнался за ними князь Борис Константинович, и настиг их у Пьяны реки. Они же Божиим гневом устрашились и побежали за Пьяну реку, и которые не успели за реку, тех побили, а иные утонули.
6886 (1378). Татары на Рязань. Морозы. Борис суздальский. Семен. Война на мордву. Свибл. Мордва разорена. Умер митр. Алексий. Род Алексиев. Султан Арапша Волжской орды побил гостей русских многих и богатство их все взял, и приходил спешно на Рязань, и много зла сотворил, и возвратился восвояси. Этой зимой были морозы великие и стужа беспрестанная; умерли многие люди и скот, и в малых местах вода обретались, иссякла вода от многих и тяжких морозов и в болотах, и в озерах, и в реках. Той же зимой во второй раз послал князь Дмитрий Константинович Нижнего Новгорода и Суздаля брата своего князя Бориса Константиновича и сына его князя Семена ратью на мордву; а князь великий Дмитрий Иоаннович московский послал же свою рать, а с ними воеводу Федора Андреевича Свибла; и придя, завоевали землю Мордовскую, волости, и села, и погосты, и зимницы (избы) пограбили, а самих побили, а жен их и детей пленили, и землю их всю пустой сделали; а кого живых привели в Новгород, тех казнили смертною казнию. Февраля в 12 день в пяток в заутреннюю годину преставился преосвященный Алексий, митрополит киевский и всея Руси, в старости честной и глубокой. Сей же блаженный Алексий митрополит родился от рода бояр черниговских. Бывали ж тогда Божиими судьбами частые варварские пленения на град Чернигов и на все страны те; и того ради отец его Феодор и мать его Мария отошли от отечества своего, от града Чернигова, и пришли в преименитый град Москву, и тут пребывая, родила сего блаженного; тогда же великое княжение Владимирское держал великий князь Михаил Ярославич, и при митрополите Максиме, до убиения Акинфа тверского.
ПОВЕСТЬ О СМУТЕ В МИТРОПОЛИИ
Митяй на митрополию. Митрополита ставить епископам. Прение о поставлении митрополита. Дионисий в Цареград. Грамоты чистые. После преставления ж Алексия митрополита был некто Митяй, архимандрит Спасского монастыря, который в Москве, муж изучен писания, громогласен, сладкоречив и учителен, возрастом велик и сановит. Его же князь великий имел себе отцом духовным и чтил весьма, желая того после Алексия возвести на митрополию и послать в Цареград на поставление. Тот же хотя и весьма высокоумствуя, немедленно по совету великого князя Дмитрия Иоанновича и бояр его, оставив архимандрию, взошел во двор митрополитов. И начал властвовать во всем, сколько подобает митрополиту владеть по всей митрополии, с церквей дань собирал, сборные петровские, рождественское, и доходы и уроки, и оброки митрополитовы, все взымал, и жил, и властвовал. И восхотел идти в Цареград к патриарху на поставление; и снова на иную мысль переменился, и начал беседовать с великим князем, говоря: «Написано во апостольских правилах так: два или три епископа да поставляют одного епископа. А также и в отеческих правилах писано есть. И ныне же да сойдутся епископы русские 5 или 7, поставят епископа и первосвятителя». И слышав сие, князь великий Дмитрий Иоаннович и бояре его восхотели так делать, да избавятся от издержек пути, повелел созвать всех епископов. И когда собрались епископы русские, придя, благословились у Митяя. Затем пришел Дионисий, епископ суздальский, и вознегодовал на Митяя, начал просить великого князя, говоря: «Князь великий и господин, || мы сошлись по повелению твоему и видим, что хочешь Митяя здесь митрополитом учинить. Но мы не можем законы переменять, и не подобает же тому так быть, но по достоинству будет ему от патриарха благословение принять по обряду древнему». Митяй же, нареченный митрополит, видя себя осрамленным и не имея конкретного умышления, и смутившись, восколебался мыслью. Еще ж к тому некие безумные люди ссорили и на вражду настраивали нареченного митрополита Митяя на Дионисия, епископа суздальского, а Дионисия на Митяя. И так нареченный митрополит Митяй послал к Дионисию, епископу суздальскому, говоря: «Почему, придя во град, ко мне не пришел ты поклониться и благословиться, и так не чествовал меня и пренебрег, как неким из последних? Не ведаешь ли, кто я есть? Власть имею над тобой и над всей митрополией». Дионисий же, епископ суздальский, пошел к нему, и придя, и сказал ему: «Присылал ты ко мне, говоря, что „власть имею над тобой“. Но поистине не имеешь власти надо мной никакой же, и тебе же подобало прийти ко мне, и поклониться, и благословиться от меня, ибо я есть епископ, ты же поп. Если подлинно власть имеешь во всей митрополии по правде судить, то так же вот по правде и поведай нам истинно по свидетельству божественных Писаний, кто есть больший, епископ ли, поп ли?». Говорил Митяй: «Ты меня попом нарек, я же есть архимандрит и наречен митрополитом. И ведай, что я в тебе и попа не угляжу; еще пожди, до тех пор пока приду от патриарха из Цареграда». И многая брань была и молва промеж них. И слышав сие, князь великий Дмитрий Иоаннович негодовал на Дионисия епископа. Митяй же пребывал на дворе митрополитовом на Москве один год и 6 месяцев, властвуя. А Дионисий же, епископ суздальский, восхотел идти ко Цареграду, ибо желал и сам на митрополитском престоле видеть себя. И не утаилось сие от Митяя, сказал великому князю и советовал ему, да возбранит Дионисию ко Цареграду идти, «да не сотворит, придя, там препятствие моему поставлению». Князь же великий повелел Дионисия нуждою удержать. Он же, видя себе нуждою крепко удерживаемым, преисхитрил великого князя Дмитрия Иоанновича, так сказал: «Дай послабление мне и отпусти меня, да живу по своей воле, а уже ко Цареграду не иду без твоего слова. А на всем на том даю тебе за себя поручителя, игумена Сергия Радонежского». Князь же великий послушал его, и поверил словам его, и устыдился поручителя его, отпустил Дионисия на том слове, что не идти ему ко
