Валико, вытарищив глаза, смотрел на Ларису. Наконец до него дошёл смысл её слов. Широко улыбнулся и спросил:
— Да?
— Да, — сказала Лариса. И тоже улыбнулась.
— У нас вылет сейчас. Опаздываю, — сказал Валико, по-прежнему улыбаясь.
— А мы только прилетели, — улыбнулась Лариса.
— Я побежал.
— Вы мой голос запомнили? — спросила Лариса.
— Запомнил!
— Теперь не перепутаете? Ну, бегите,— улыбнулась Лариса.
Кукуш напяливал кепку на очередного клиента, когда из мясного магазина напротив выбежал Анзор и заорал на всю площадь:
— Кукуш! Иди к телефону. Международный! Исхак из Израиля звонит!
— Кто? — не понял Кукуш.
— Исхак из Израиля!
— Нету меня, нету! — перепугался Кукуш. — Переучёт!
Хачикян, окунувшись в двигатель — из-под капота торчал только его зад, — занимался своим грузовиком. Из стеклянной будки выглянул диспетчер.
— Рубик, — крикнул он. — Тебя междугородняя вызывает.
— Ленинакан?
— Телави!
— Это Валик-джан! — Хачикян торопливо вытирал руки ветошью. — Я ж ему говорил...
— Что? — не понял стоявший рядом механик.
— Умные вещи, — бросил Хачикян, спеша к будке диспетчера. Взял трубку:
— Валик-джан, здравствуй, дорогой! Как поживаешь? Ах, не ты... А кто? Откуда? Коопторг? Здравствуйте! Что-нибудь случилось? А... Спасибо вам большое, спасибо, дорогой. До свидания!
Хачикян положил трубку, сказал диспетчеру:
— Альбертику купил в Европе крокодила. Жёлтого.
— Что? — не понял диспетчер.
Хачикян пошел к машине, на полпути остановился, грустно сказал:
— Молодец, Валик-джан.
У машины вдруг набросился на механика:
— Ты чего халтуришь? Если делаешь, делай, как следует?
— Где я халтурю? — обиделся механик.
— Везде! — буркнул Хачикян и полез в двигатель. Покопавшись, выглянул и назидательно сказал механику: — На любую дорогу можно вернуться. Если она правильная.
Комарова Лариса Ивановна — артистка Елена Проклова
Валико сидел за штурвалом лайнера, и гигантская машина была послушна его рукам. Посмотрел на приборы, переключил один из рычажков на панели управления, покосился на сидящего рядом Сергиенко. Тот кивнул — мол, правильно.
— Через год командиром корабля будешь.
— Буду! — согласился Валико.
— Ты вот что... — сказал Сергиенко. — Как прилетим, подавай заявление на однокомнатную квартиру, у нас в городке два дома строятся.
— Почему на однокомнатную? Мне двухкомнатная нужна.
— Двухкомнатную на одного не дадут, — сказал Сергиенко.
— Сегодня один, а завтра... — Валико подумал, сказал: — В Большой театр буду ходить... — Ещё подумал: — В музеи...
— Уважаемые пассажиры, — зазвучал в динамике голос стюардессы Кати, — пролетаем главный Кавказский хребет. Справа — Казбек, слева — Эльбрус. Благодарю за внимание.
Повторила то же самое по-английски.
Валико посмотрел вниз. Но там были видны только облака. Валико погрустнел. Повернулся к Сергиенко:
— Спасибо, Вася. Садись.
— Можешь еще, если хочешь, — великодушно разрешил Сергиенко.
— Нет, спасибо. Потом. Сейчас пойду воду выпью.
Уступив место за штурвалом Сергиенко, вышел в подсобное помещение. Достал из ящика бутылку «Боржоми», посмотрел в иллюминатор. Открыл «Боржоми» об угол стойки, ударив по пробке кулаком.
— Валентин Константинович, — упрекнула стюардесса Катя, — открывалка же есть.
— А? — Валико оторвался от иллюминатора, недоуменно посмотрел на бутылку. — Извини, дорогая...
Поставил бутылку. Сел в кресло. Пробормотал неуверенно:)
— В Большой театр ходить буду... В музеи...
— Что? — не поняла Катя.
Валико не ответил. Он думал. Подумав, добавил:
— На коньках научусь кататься...
... И почудилось ему, что он плавно, под музыку, скользит по пустому зеркальному квадрату катка. Сделав несколько пируэтов, крутится волчком. Всё быстрее и быстрее. Вдруг резко затормозил, замер, растерянно глядя перед собой.
И Валико шагнул к плотно задраенной двери авиалайнера.
— Мизандари, — раздался мужской голос. — Рябцева, где Мизандари? — спросил у Кати выглянувший из рубки командир лайнера.
Катя посмотрела на кресло, где только что сидел Валико, растерянно воскликнула: — Вот только что здесь сидел...
— Та-ра-ра-ра, та-ра-ра-ра!.. — вопил Валико на весь Кавказский хребет, спускаясь по покрытой снегом горе. На полпути споткнулся и поехал на заду по снежному склону, стремительно набирая скорость, и затормозил каблуками возле здания аэропорта «Норка-2».
Одноногий Вано рубил дрова. Из трубы поднимался жиденький дымок.
— Здравствуй, Валико.
— Здравствуй, Вано, — сказал Валико, вставая.
— Ты почему пешком? — спросил Вано.
— Нелётная погода... Вай-вай-вай...
— Что, ударился?
— Подковы твои в самолёте забыл.
— Ничего... Подковы в Телави завезли, сколько хочешь. Надо было гвозди попросить. Гвоздей нет.
— Гвозди я тебе привёз! — Валико вывернул карманы и высыпал гвозди. — Ну, я пошёл. И он зашагал по склону.
— Валико! — крикнул Вано.
— О!
— У тебя штаны сзади порвались.
Валико проверил — действительно, порвались.
— Слушай, слева — Казбек, справа — Эльбрус. Такая красота, а ты куда смотришь? — крикнул он. Вдруг из ущелья донеслось тяжёлое дыхание. Валико подошёл к краю обрыва, посмотрел вниз. Внизу, по снегу вдоль горной речки, бежал всклокоченный мужик, прижимая к груди улей. За ним
гнался медведь.
Примечания
1
Металлические коробки для перевозки киноплёнки
