вертикальными щелями…
— Здравствуй, Теллаирани, — проговорил Макс, подходя и протягивая руки.
— Здравствуй, Манлариен… — улыбается Ксенька — повадки кошачьи, верхняя губка чуть вздёрнута, глазищи огромные… Только что усов не хватает…
— Ты говоришь? Макс? Ксюня? — бормочет Маська. — У меня бред? Я болен?
— Почему он не спит? — удивляется Ксенька.
— Не знаю, — пожимает плечами Макс. — Придётся объяснить ему… рассказать… Раз уж так вышло.
— Ма! Глеб! — истошно кричит Маська. Ему так страшно, как, наверное, ещё никогда не бывало.
— Тише… — успокаивающе шепчет юноша, присаживаясь на кровать.
Девушка, которую даже в уме сложно и дальше называть «Ксенькой», садится с другой стороны, проводит нежной рукой по взъерошенной мальчишечьей шевелюре.
— Они не проснутся этой ночью, — шепчет Теллаирани. — Никто из людей не должен проснуться. Пока… — Она вздыхает, переглядывается с Манлариеном.
— Почему? — шёпотом спрашивает Маська.
Зонтик из световой пыли за окном становится всё более и более густым, мириады тончайших световых ниточек, изгибаясь, разлетаются в разные стороны.
— Идут… — шепчет Манлариен.
Теллаирани… Манлариен… Новые, незнакомые имена почему-то быстро запоминаются, становятся родными. Амуру приятно перекатывать их на языке, и он произносит вслух… Юноша и девушка переглядываются, и в глазах их такая радость, такое счастье от встречи, что Маська неожиданно перестаёт бояться. Они хорошие, видит он. Просто хорошие, и всё.
— Что рассказать? Кто идёт? — спрашивает он.
Манлариен вздыхает, опускает голову, Теллаирани неожиданно грустно улыбается.
— Это так сложно, а ты такой маленький… — говорит она, снова проводя рукой по его волосам. — Понимаешь, люди… Они… Вы сейчас проходите свой путь. И каждый раз, когда вы оказываетесь на краю катастрофы, по всему миру собираются… Советы.
— Зачем? — шепчет Маська, кутаясь в одеяло. Ему зябко и снова страшно.
— Чтобы решить, достойны ли вы идти дальше или… окажетесь всего лишь… — Она замолкает, вздыхает и оканчивает: — Неудачной ветвью эволюции.
— А вы? — шепчет он, хватаясь за руку Манлариена. Рука тёплая и сильная, и Маське становится не так жутко от всего этого безумия.
— А мы свой путь уже прошли, — отвечает юноша.
— Тогда что же вы здесь делаете? Почему позволяете людям… — Маська запинается, потому что не знает, как выразить все те чувства, что вспыхнули в душе.
— Мы… — говорит Теллаирани, улыбаясь мягкой кошачьей улыбкой, — мы отдаём свои долги.
— Людям? — удивляется мальчик.
— Всем, — смеётся Теллаирани. — По большей части друг другу…
— За людьми мы скорее присматриваем, ну и помогаем по возможности… — добавляет Манлариен.
Маська набирается храбрости заглянуть в чёрные провалы его глаз. Они на удивление добрые, мягкие и немного грустные.
— Значит, вы… всё время… всё знаете? — изумлённо спрашивает он.
— Нет… — снова вздыхает Манлариен. — От такой пытки мы избавлены и вместо этого наделены различными инстинктами, ну и… материальным мозгом в той или иной степени.
— Мы всё вспоминаем только в такие вот ночи. А потом снова забываем… — прибавляет Теллаирани.
На улице что-то происходит: звуки, шорохи, шаги… Маське кажется, что он замечает, как поворачивается на голове Теллаирани чуткое кошачье ушко…
— А почему вы похожи на людей? — спрашивает Маська.
— Это нынешнее свойство Земли… — непонятно отвечает Теллаирани.
— Пора… — говорит Манлариен. — Лежи, ничего не бойся…
И они вдвоём поднимаются и выходят.
Маська не в силах лежать. Несколько минут он вертится, потом скидывает одеяло и, даже не подумав, что одет всего лишь в лёгкую пижаму, выходит на двор. Ему не холодно и не жарко, будто нет здесь никакой температуры, как нет времени, а может, и воздуха, и вообще ничего. Хотя двор же есть… И крыльцо, на котором он стоит…
Зрелище, раскинувшееся перед ним, захватило и заворожило его. Десятки светящихся людей — вернее, нелюдей, просто принявших такой облик, повинуясь нынешним свойствам Земли, — собрались во дворе. Маська вдруг осознал, что он всё это знает и понимает и знал и понимал всегда…
Он окинул взглядом двор. На месте вишни над собачьей конурой стояла немолодая уже женщина, тоже сияя световой одеждой и радостной улыбкой заодно. А из-за изгороди, где давным-давно растёт каштан, смотрел дедок белоснежный, жаль не видать, есть ли у него борода, но глаза… Зелёные листья, сгустки травы, а не глаза, — глубокие, густые и тоже без зрачков…
А из леса подходили всё новые и новые. Собирались, кого-то ждали.
Зонт сияющих нитей ещё висел над горизонтом, постепенно растворяясь, как пройденный след… Внезапно одна искорка брызнула в их сторону. Все голоса, приветствия, улыбки смолкли, глаза неотрывно смотрели на приближающуюся световую ниточку. Маська почувствовал, что это одна из самых главных гостий, та, кто будет принимать окончательное решение, — потом, когда каждая капелька её выслушает личный «Совет» и примет своё…
Искорка приближалась, становясь всё больше, и вскоре появилась самая красивая женщина из всех, что только доводилось Маське видеть.
Волосы её сияли солнцем, платье переливалось бирюзовыми водопадами, и глаза казались глубокими водоёмами. Сейчас они были светлы, почти прозрачны, будто стоит приглядеться — и увидишь дно, мягкий песок, серебристых рыбок… Но не хотелось бы Маське попасть под бурю их гнева.
Женщина подняла руки, блеснувшие золотыми искрами, в мягком, но властном приветствии. Именно она позволяет эксперименту быть, именно ей разрешать или не разрешать его продолжение.
Глаза её потемнели, волосы приобрели металлический блеск, а водяное одеяние вдруг стало чёрным и густым — Маське на миг почудилось, что она сейчас истечёт своей нефтяной печалью…
— Всё, — произнесла она, и голос её звучал глубоко и бархатисто, как звёздное эхо. — С меня довольно.
— Люди… заслуживают ещё один шанс, — ответил Манлариен.
Большинство глаз посмотрело на него неодобрительно.
— Ещё один? — спросила женщина, и в глазах её полыхнули глубины океанов. — Сколько ещё шансов они заслуживают? Сколько ещё можно ждать? Я сейчас же повернусь, ось лишь немного наклонится, а их не останется никого! Не в первый раз…
— Вот именно, — не унимался Манлариен. — Мы не сможем идти дальше, пока не поднимем хотя бы одну цивилизацию. А нам уже в который раз это не удаётся… Миллионы лет трудов… И снова сначала?
— Чем они лучше предыдущих? Те хотя бы личные возможности развивали, эти же только на технику и надеются! — откликнулся ещё один из пришельцев, в котором Маська интуитивно узнал Лося. — Они уничтожили почти весь мой здешний род… как и многих из вас.
Мальчик вдруг осознал, что может понять, кем этих нелюдей он привык видеть в обычные дни.
— А охота… — добавила Лиса. — Им нравится убивать и ломать, из них никогда ничего не выйдет. Мы не дождёмся. А чем дальше, тем обиднее будет останавливать…
— Техника — весьма оригинальное решение проблем… — с лёгкой улыбкой вдруг высказалась Мышь.
— В последнее время, — гневно сказала женщина, — мы слишком часто возвращаемся к этому вопросу. Не раз и не два за век…
