Таящийся ужас 2

кроватей, стал нарастать, она сообразила, что продолжения от Мэри не последует.

— Ты это серьезно? — спросила она.

— Да, на этой неделе переезжаю.

— Но ведь вы знакомы всего месяц! — Вив даже повысила голос. Джек еще ниже склонил голову; несколько человек удивленно посмотрели на них. — Зачем тебе?

— Трудно сказать. В любом случае отказать я ему не могу. Да и потом, другого шанса может и не представиться.

— А как же я? — пронзительно закричала Вив. — Ведь одна-то я не потяну аренду такой квартиры! Вот ты какая оказывается. А вот если бы ты меня попросила, я бы осталась.

— Пожалуйста, да. Извини, Вив. Я и сама не рада, что так получилось. Но я люблю Роя. Тебе этого не понять.

— Иди ты к черту! — В голосе Вив чувствовалась близкая истерика.

Сестра хмуро взглянула в ее сторону и скрылась за ширмой у последней кровати.

Мэри ушла. Джек наконец поднял голову.

— Э-э… — начал он.

Стоявшая у него за спиной сестра наклонилась над постелью Мэвис и, судя по лицу девушки, сообщила ей нечто приятное. Вив скользнула взглядом по небольшим группам людей, собравшимся вокруг других кроватей и тихо нашептывавшим своим близким слова утешения.

— Купер не стал печатать это объявление, — пробормотал Джек. — Не ожидал от него такой прозорливости.

— Ну тогда я сама отвечу на него, — проговорила Вив, борясь с охватившей ее депрессией, после чего вынула из тумбочки листок Джека. Усилие оказалось для нее довольно болезненным, но она решила не раскисать в присутствии Джека.

— Значит, «Дорогой…» — а дальше как? Я же не знаю его имени.

— Дорогой друг.

— Да. «Дорогой друг. Я была рада прочитать ваше объявл…» А что, если так: «Ваше объявление зажгло во мне огонь надежды, поскольку я и сама давно ищу чуждых условностям отношений — нет, лучше желаний, желаний, — но до сих пор все мои искания были тщетными, — Вив хихикнула, но продолжала писать. — Несмотря на свой достаточно богатый опыт, я так и не встретила настоящей любви».

Джек задвигал невидимым смычком по струнам воображаемой скрипки.

— Сильновато, ты не находишь?

— Нет-нет, сильно — значит искренне. Так, а как закончить? «Я сердцем чувствую, что мы сможем установить такие отношения, которые удовлетворят нас обоих».

Вив цветисто расписалась — ручка чуть дрогнула, потому что в этот момент пронзительно зазвенел звонок. Посетители разом перешли на скороговорку, в любой момент ожидая, что сестра попросит их удалиться.

— Подожди, — сказала Вив. — Сейчас я надпишу конверт, и ты его опустишь в ящик.

— Я не уверен, что отправлю его.

— Ну подожди минутку, это же быстро.

— Ты что, в самом деле считаешь, что я стану отсылать такое? А что, если он отнесется ко всему этому серьезно?

— Это будет даже интересно. Впрочем, едва ли он так отреагирует. На конверте ведь будет обратный адрес больницы. Это просто так, для смеха.

— В таком случае, ты должна подумать о том, как на него подействует подобное послание. Ведь он, наверняка, очень одинок.

— О, ну хватит об этом, — сказала Вив и сунула письмо под кипу журналов, валяющихся у нее на тумбочке.

— Я могу его взять?

— Нет, оно мне понадобится, — девушка снова закрыла глаза, когда он поцеловал ее. Ей не хотелось видеть его.

Когда посетители ушли, газеты были развернуты, а подушки взбиты, Вив сказала Мэвис:

— Знаешь, Мэри бросила меня.

— Я так и подумала. А я завтра выписываюсь.

— Правда? — Вив уже приняла решение. — Скажи, ты все так же намерена уйти от родителей?

— Ну, даже и не знаю…

— Кончай, Мэвис, пожалуйста. У меня освобождается половина квартиры, а одной мне ее не потянуть. Арендная плата совсем небольшая — твоей зарплаты в магазине хватит с лихвой.

— Если ты в состоянии содержать себя, они не вправе заставить тебя остаться.

— Я знаю.

— А я не хочу оставаться одна.

— Я не знаю. Вив. Мне бы хотелось…

Подозрение закралось в душу Вив:

— Тебе не нравятся твои родители, так ведь?

— Конечно нет.

— Ну так в чем же дело?

— Вчера я обо всем сказала родителям. Был жуткий скандал.

Приближающаяся гроза прилепила простыни к влажным ногам Вив. В неестественном сумраке поблескивали кладбищенские кресты.

— Не волнуйся, — сказала она. — Как только переберешься ко мне, сразу почувствуешь себя свободнее.

— Интересно, что они сейчас чувствуют? — вмешался Джек.

— Кому какое дело! — резко проговорила Мэвис. — Отец постоянно занят своими счетами, а мать не вылезает из женского клуба. Оба так заняты, что за все это время только два раза навестили меня здесь. Они считают, что я способна сама о себе позаботиться. Что ж, теперь я им покажу, как далеко способна зайти.

— Ну вот видишь! — с триумфом в голосе воскликнула Вив. — Так когда тебя ждать?

— Завтра, если ты тоже завтра выпишешься. А сейчас я пойду — надо еще упаковаться. Ой… я совсем забыла про твое письмо, но вчера вспомнила и сразу же отправила.

— Тони мне тоже написал, — объявила Вив. — Говорит, что хочет остаться единственным мужчиной в моей жизни. Ну, с него станется.

— А квартирка твоя для двоих как раз, — проговорила Мэвис. — Ладно, завтра увидимся.

— Привет, Мэвис. — Взгляд Вив скользил по склону холма, теперь она ждала вопроса Джека. В обманчивой игре света ей показалось, что одно из каменных надгробий сдвинулось, закачалось и чуть приподнялось. Она отвернулась от Джека и посмотрела вслед выходившей из палаты Мэвис. Когда девушка приблизилась к стоявшей у двери ширме, та неожиданно буквально разломилась надвое и из-за нее вывалился старик, беззвучно шевелящий губами. Словно сговорившись, к нему сразу же бросились медсестры, засуетились, забегали вокруг, держа в руках разные инструменты. Вив невольно засмотрелась на происходящее; за ее спиной Джек что-то невнятно бормотал. Сурового вида доктор поднял ширму и аккуратно поставил ее позади себя — как лицо простыней закрыл. Старик сидел на пустой кровати и глазел в никуда, а Мэвис вернулась с новостью: «На последней кровати умерла женщина».

— Бог мой, какой ужас, — проговорила Вив. — Надеюсь, мы ее не увидим?

— Я думаю, пока ее не уберут, ширма так и будет стоять. У меня даже мурашки по коже бегают. Представить только, что и нас когда-нибудь ждет то же самое. Мой отец всегда говорил, что надо брать от жизни как можно больше, и в этом я с ним, пожалуй, согласна. Но не может же быть так, чтобы все на этом кончилось — нельзя же, чтобы все вот так кончилось…

— О Мэвис, прекрати! Что ты развела эту загробную тягомотину? — почти прокричала Вив. — Ладно, завтра утром увидимся.