рабочих Эрнста Тельмана, и в помещении стоял бюст несгибаемого борца против фашизма. Проходя мимо скульптурного изображения Тельмана, бойцы подразделения отдавали честь. Не все знали, что по этому поводу имеется соответствующий приказ, но все делали это по велению сердца, в знак глубокого уважения к вождю. Служба в этом подразделении, отличавшемся высокой дисциплиной и строгими требованиями к учебе, была настоящей школой для Иоахима Гольдбаха. Здесь служили убежденные антифашисты, участники войны в Испании, состоявшие в Национальном комитете «Свободная Германия», и молодежь училась у них. Именно тогда Иоахим Гольдбах принял важное для себя решение вступить в партию. Подразделение полиции готовности имени Эрнста Тельмана в последующем стало основой при подготовке офицерских кадров Национальной народной армии ГДР. «Сразу чувствовалось, что здесь воспитывают будущих воинов», — вспоминает сегодня генерал.
Позже его посылают в офицерскую школу, и он с честью оправдывает надежды своих учителей. По окончании школы в звании лейтенанта Гольдбах был направлен в военную академию в Советский Союз. Но это уже следующий этап.
«Будучи лейтенантом, я обладал знаниями тактики в объеме взвода. Теперь требования резко возросли. Советская военная академия предъявляла к поступающим требования в объеме знаний командира роты и выпускала их подготовленными к командованию батальоном. Но вместе с другими товарищами я пошел навстречу новым задачам с отвагой юности и не давал себе ни минуты покоя до тех пор, пока не освоил программу обучения».
К этому времени Иоахим Гольдбах изучил русский язык, в его учебных материалах существенно возросло количество советских источников и пособий, прочитанных в оригинале. Не ограничиваясь только специальной военной литературой, Иоахим читал на русском языке газеты, журналы, художественные произведения. У него появилось много друзей среди слушателей академии, он интересовался жизнью советских людей, все больше проникаясь симпатией к народу великой братской страны. Советский Союз стал для него второй родиной, и Гольдбах пользовался любой возможностью, чтобы посетить его.
Окончив военную академию с отличием и золотой медалью, он получает назначение заместителем командира танковой дивизии. К этому времени он уже был майором, затем работал в качестве начальника штаба дивизии, а позже, получив звание полковника, ее командира. Проходили годы упорной работы и постоянной учебы. «Не все удавалось сразу, — вспоминает генерал. — Были неудачи и ошибки, были огорчения. Но я не из тех, кто пасует перед трудностями. На ошибках учатся — так ведь говорят русские?» Это стало его принципом, и, требуя от подчиненных офицеров безукоризненного выполнения поставленной задачи, он не забывает напоминать о том, что из каждой ошибки необходимо извлечь урок, чтобы избежать ее в дальнейшем.
Следующим этапом для полковника Гольдбаха стала Академия Генерального штаба Советской Армии, и это не было случайностью. Он являлся одним из лучших молодых командиров, отличавшихся постоянным поиском нового. В конце 1966 года он вернулся из академии уже генерал-майором и принял командование мотострелковой дивизией.
Солдаты, которые идут сейчас в атаку вслед за танками, это его солдаты. И командир не допускает никаких послаблений в боевой учебе. Он знает, что предпосылкой успеха является мастерское владение современным оружием и умелое использование новейших методов тактики. Гольдбах умело организовал работу своего штаба, превратив его в деятельный руководящий орган, готовящий планы и осуществляющий контроль над всеми частями и подразделениями дивизии, решающий основные проблемы руководства на научной основе. И это далеко не все. Несмотря на большой объем решаемых задач, командир дивизии находит время вникать в мельчайшие детали боевой подготовки. Он часто беседует с солдатами, контролируя доведение указаний руководства до каждого отделения. При этом он оказывает влияние на подчиненных как начальник и человек, с которого берут пример. Воспитанный Союзом свободной немецкой молодежи и партией, он привык во всех важных вопросах советоваться с коллективом, с партийной организацией. Когда он беседует с начальником политотдела дивизии, чувствуется, что разговор идет между товарищами, едиными в своем стремлении как можно лучше выполнить порученное им дело.
Учение продолжается. Мы тем временем подходим к позициям обороняющихся, которые протянулись вдоль откоса. На левом фланге я замечаю солдата, залегшего с реактивным гранатометом в лощине, и направляюсь к нему. Генерал только усмехнулся. Он уже догадался, о чем я стану спрашивать бойца. У него наметанный глаз относительно так называемых мелочей. Конечно, не таких, как оторванная пуговица, хотя ее он тоже заметит.
А спросил я солдата на левом фланге вот о чем: известно ли ему, что его позиция будет демаскирована, если он откроет огонь по танкам, идущим по гребню высоты?
Солдат осмотрелся и, очевидно согласившись с моими предположениями, ответил: «Да. Но сегодня мне все равно стрелять не придется». Конечно, это не настоящий бой, а всего лишь учения, но для солдата недопустимо такое отношение к боевой учебе.
Я спрашивал дальше: «А что вы предпримете, если в небе сейчас появятся самолеты?» В пологой лощине не было никакого укрытия, и боец лежал на открытом месте. «Авиация в наших учениях не участвует», — сказал он, но голос его звучал уже менее уверенно.
Заместитель по политчасти сделал себе заметку в блокноте. Вид у него был довольно кислый. Ох, уж эти писатели — вечно пристают с ненужными вопросами, всюду суют свой нос! А генерал? Для него это был в высшей степени важный, принципиальный вопрос. Еще задолго до того как обороняющиеся на высоте заняли свои позиции, мы горячо спорили о характере учений, об отношении солдат к решению учебных задач, к выполнению приказов. Не свидетельствуют ли ответы парня на левом фланге о безразличии к своей службе? А может быть, это результат плохого воспитания? Или у него просто отсутствует инициатива? Но можно взглянуть на него иначе — как на представителя целого поколения, которое предпочитает гитару, а реактивный гранатомет рассматривает как зло, от которого чем скорее избавишься, тем лучше. Вражеские самолеты для них, вероятно, не более чем фантазия.
У генерала на этот счет другое мнение. Для него ответы солдата являются прежде всего свидетельством слабой воспитательной работы во взводе. «К нам приходит гражданская молодежь, и мы должны обучить ее военному делу, воспитать из нее надежных защитников нашей республики. Станут ли эти парни хорошими солдатами, зависит от нас. И в этом первостепенная роль принадлежит воинскому воспитанию».
Абсолютно бесспорное утверждение. Я придерживаюсь того же мнения, но у меня еще множество вопросов, которые мне хотелось бы обсудить. Я их приберегу на ночь — сегодня нам вряд ли удастся поспать.
Генерал ведет простой, заслуживающий подражания образ жизни. Это особенно чувствуется, когда находишься с ним вместе. Он привык жить, как солдат, без излишеств, к которым мы иногда привыкаем и начинаем слишком ценить. Спит под простым солдатским одеялом и неприхотлив в еде, для него не существует избранных сортов табака и вин, хотя он отлично знает вкус спинки оленя в винном соусе. Кстати, он заядлый охотник и большую часть свободного времени проводит, блуждая по лесам в поисках дичи или просто наблюдая за жизнью лесных обитателей. У него двое почти взрослых сыновей и дочь, и жена находит в нем деятельного помощника в воспитании детей.
Все эти черты характеризуют образ военачальника новой формации. Мы оба знали других генералов, которые поколение за поколением подстрекали немецкую молодежь к участию в империалистических войнах. Но наше офицерство, вышедшее из рабоче-крестьянской среды, не имеет ничего общего с представителями той враждебной народу, обособленной касты.
Старые генералы старательно изучали ремесло войны, наследуя его от дедов и прадедов, и вместе с тем воспитывались в духе презрения к простому солдату, видя в нем лишь материал для достижения победы. Они верно служили своему классу, завоевывая для него чужие земли и уничтожая целые народы. Такие генералы и сейчас есть по ту сторону границы. Самые молодые из них так же стары по своему мировоззрению, как и их древние предшественники.
Для Гольдбаха — генерала армии социалистической страны — его солдаты не шахматные фигуры, которые он легко передвигает и так же легко теряет. Это его братья по классу, его товарищи. И это не фраза. В этом суть новых отношений в армии социалистического государства. «Что нас отличает? Мы не являемся кастой, мы — часть трудового народа и живем одной с ним жизнью, участвуя в решении всех
