из воды и не направилась к их дому?
Но эта была не Лаура. Это была Джанет. Плавала она шумно и неумело, а возле самого берега, стала барахтаться, преодолевая последние метры и сопротивляясь коварной силе течения.
Роберт бросился ей навстречу.
— Что это ты надумала? Забыла, что плотина совсем близко?
Женщина выпрямилась — стройная, уверенная в себе, одетая в черный купальник.
— Жалко иметь реку под боком и не искупаться, — все еще тяжело дыша проговорила она.
— Но нельзя же так рисковать. Плавать-то как следует ты пока не научилась.
— Научусь.
— Но…
— Никто тебя сюда не звал, — резко проговорила Джанет. Смерив мужа взглядом с головы до ног, она закинула руки за голову и медленно, как-то лениво повернулась, освещаемая лучами вечернего солнца. Когда она оказалась лицом к майору, тот помахал ей рукой. Наконец, совершив полный оборот вокруг своей оси, она снова оказалась лицом лицу с Робертом.
— А для тебя вода слишком холодная, да? — спросила она и, пройдя мимо него, стала медленно подниматься по склону лужайки.
Их дом заколдовали. Дом… или, может, семью? Сейчас он и сам этого точно не знал. И заколдовало его не какое-то привидение или блуждающий призрак, не имеющий к ним никакого отношения, а существо, неотделимое от Джанет, Кандиды и Майкла. Их определенно заколдовали. И это не была скорбная тень, караулившая их по темным углам: это было нечто, жившее с ними, внутри них, и с каждым днем становившееся все сильнее, потому что оно впитывало в себя их силы.
Джанет уже несколько раз с яростной последовательностью и настойчивостью ходила по вечерам к реке. Однажды, когда Майкл и Кандида уже улеглись, а Роберт, отчаянно зевая, собирался было напомнить ей, что уже двенадцатый час, Джанет неожиданно заявила, что хочет прогуляться. Ненадолго, просто немного проветриться. Не успел Роберт и слова сказать, как она прошла в их спальню, а вскоре появилась снова, облаченная в крохотное бикини. На ней оно смотрелось не столь эффектно, как на Лауре: фигурка немного подкачала, полноватая, да и росточком не особенно вышла. Но походка была в точности как у Лауры. Когда же она двинулась по саду в направлении темнеющей полоски реки, это была уже самая настоящая Лаура.
Роберт бросился следом за женой через лужайку.
— Не смей! Это безумие. Ночью…
— Если хочешь, можешь стоять наготове со спасательным кругом, — сказала Джанет и окунулась в воду.
А он продолжал стоять и беспомощно смотреть ей вслед. За рекой в окнах дома майора полыхал свет, отчего вода у кромки берега покрылась мерцающими бликами. Джанет неумело, но настойчиво приближалась к противоположной полоске суши.
Роберт повернулся и посмотрел в сторону дома.
В левом крыле второго этажа располагалась спальня Майкла, а в правом — Кандиды. Сейчас шторы на их окнах были раздвинуты, и в каждом виднелось бледное, пристально всматривающееся в темноту лицо.
Джанет отсутствовала больше часа. Выбравшись на свой берег, она основательно запыхалась, однако это не помешало ей заливисто рассмеяться. Накрыв ладонями груди, она принялась выстукивать пальцами по мокрой коже веселую дробь.
— Я пригласила майора к нам на среду на вечеринку, — сказала она.
— А я и не знал, что у нас на среду назначена вечеринка.
— Ну так теперь знаешь. Я только что так решила.
В среду среди приглашенных оказались и те, кого Роберт не видел уже несколько месяцев. Он даже не предполагал, что Джанет вообще знакома с этими людьми. Среди них были двое алкоголиков с острова, которые в прошлом визгливо реагировали на все шутки Лауры, и на каждой вечеринке умудрялись вдрызг разругаться друг с другом, так что их потом приходилось чуть ли не силком развозить по домам. Пришла одна старая грымза со стоявшей неподалеку баржи, потом вялого вида молодой человек, которого Майкл, по его, же словам, одно время откровенно презирал, но сейчас встретил чуть ли не с распростертыми объятиями, как давно пропавшего друга. Прибыла довольно странная парочка, обитавшая на самой что ни на есть завалящей во всей округе лодчонке: они жили друг с другом, что называется, в грехе, и всем своим поведением демонстративно хотели показать окружающим, что живут именно так и тем самым стоят на голову выше всех остальных занудливых смертных.
Джанет ради вечеринки изменила прическу и даже перекрасилась в блондинку. Темная мягкость ее волос, таким образом, превратилась в некое подобие жесткого золотистого шлема.
Увидев ее, Роберт выпучил глаза: она даже не удосужилась предварительно спросить его мнение на этот счет.
Столь же ошалевшим взглядом он взирал на пришедшего на вечеринку майора.
— Ну как, нравится? — спросила Джанет.
Тот посмотрел на ее прическу, потом оглядел с головы до ног и издал смачный звук, который, видимо, должен был означать высшую степень восхищения.
— Роберт, — проговорила Джанет тоном терпеливой страдалицы, — проследи за напитками, хорошо? И постарайся по крайней мере изобразить из себя гостеприимного хозяина дома.
Давно уже ему не приходилось слышать столь громкой, галдящей разноголосицы. Несколько месяцев прошло с тех пор, когда кто-то проливал на их ковер коктейли и кофе. Майор нежно прикасался к руке Джанет и с вожделением смотрел на нее, а парочка грешников вовсю лапали друг друга, стараясь сделать свое поведение предметом всеобщего внимания.
— Как чудесно, — неожиданно проговорила Джанет. Чуть покачиваясь, она проходила между гостями и расплескивала джин через край стакана. — Я хочу сказать, как приятно все это наблюдать. — Ее свободная рука колыхнулась в сторону мужа. — Знаешь, Роберт, нам с тобой, пожалуй, не стоило жениться. Тебе не кажется, что женитьба все портит? — Сейчас она обращалась ко всем собравшимся, повысив голос и стараясь всех их перекричать. — Ведь совсем нет той прелести, когда все легализовано, так ведь? По крайней мере, в мужчинах. Поначалу лопаются от энтузиазма, а потом выясняется, что все, что им нужно, это хорошенько поесть и чтобы кто-то вытирал с полок пыль. А потом не успеешь и глазом моргнуть, как они с радостным воплем запрыгивают на тебя, и…
— Нет! — воскликнул Роберт. — Не говори так.
Глаза Джанет округлились и посмотрели на него так, как смотрели год за годом, на протяжении всех этих ужасных лет.
— Бог ты мой, мы сегодня, похоже, порядком разволновались, не так ли?
Он попытался было подойти к ней поближе и предпринять последнюю попытку, но Джанет проскользнула мимо него и остановилась, чуть наклонившись над сидевшим в кресле майором. Рука того лежала на подлокотнике, волосы на запястьях курчаво обвивали браслет часов. Джанет задумчиво взъерошила эти волосы, затем снова пригладила.
Она посмотрела на Роберта:
— Смешно, правда ведь? А у Роберта вообще нет…
— Прекрати!
— Что прекратить, Роберт, дорогой?
То, как презрительно вымолвил ее рот слово «дорогой», было ему слишком хорошо знакомо. Ее глаза превратились в чаши, наполненные ядом.
— Если бы мне вернуть мои годы… — частенько говаривала Лаура, но никогда не завершала эту фразу. К ней снова вернулись ее годы, но сама она осталась той же и просто не могла вести себя лучше, чем прежде.
Но ей нельзя было позволить вести себя хуже, чем прежде.
— Вспомни, что произошло в тот раз, — сказал Роберт.
— Ты не посмеешь, — проговорила Джанет.
Прямо у них на глазах он снова прошел через все это. Им и в голову не могло прийти, что именно он
