— Селена Сардотин, — выпалила Селена.
У Фалипы округлились глаза.
— Советую никому не называть своего имени, — прошептала она. — Одна я его знаю. Наверное, и твоя охрана тоже.
— А придворным и всем остальным не покажется странным, что возле моей двери стоят караульные?
Не обращая внимания на сердито пылающие глаза Селены, Фалипа подошла к ней и опытными руками начала поправлять многочисленные складки нового платья.
— К другим претендентам тоже приставлена охрана, — сказала служанка. — Так что караульные возле твоей двери никого не удивят. Возможно, кто-то подумает, что ты очередная приятельница наследного принца.
— Очередная?
Фалипа улыбнулась, но тут же вновь перевела взгляд на платье Селены и объяснила:
— У его высочества щедрое сердце.
Селену это не удивило.
— Щедрое сердце и большой успех у женщин?
— Не мое это дело — обсуждать его высочество. Да и тебе советую быть поосторожнее в словах.
— Я буду делать то, что мне нравится! — заявила Селена.
Фалипа мягко улыбнулась. Селена заметила, что служанка старше, чем она думала. И зачем ей дали в служанки такую безобидную тетку? Справиться с Фалипой было намного проще, чем разоружить караульного.
Служанка продолжала улыбаться, и Селену это разозлило.
— Запомните: я привыкла делать то, что мне нравится! — выкрикнула она.
— И ты запомни, милая девочка: это мигом приведет тебя обратно в соляные копи. И не надо глядеть на меня исподлобья. Когда ты так смотришь, твое лицо теряет всякую привлекательность.
Фалипа протянула руку, чтобы потрепать Селену по щеке, но девушка резко отпрянула.
— Вы спятили? Я — ассасин, а не придворная дурочка!
Служанка встретила ее слова коротким смешком.
— При этом ты остаешься женщиной. И пока тебя передали на мое попечение, ты будешь вести себя как придворная дама, а иначе я тебе не завидую.
Селена удивленно заморгала:
— А я-то приняла вас за безгласную рохлю. Вы что, со всеми придворными дамами так себя ведете?
— Нет. Все зависит от того, как они ведут себя со мной. Потому меня и определили прислуживать тебе.
— Тогда вам должно быть известно, что меня сюда привезли не для придворных церемоний!
— Мне это известно. Но я хочу, чтобы и ты знала: не стоит выказывать столь явное неуважение к тем, кто относится к тебе по-доброму. Не сомневаюсь, ты могла бы убить меня одним движением и даже отсечь мне голову. Только что тебе это даст? Все равно придется считаться с определенными правилами или… вернешься туда, откуда его высочество тебя вытащил.
Селена недовольно вздернула верхнюю губу.
— И пожалуйста, не надо корчить такие гримасы, — обернувшись через плечо, сказала Фалипа. — Они очень портят твой милый носик.
Селена проводила служанку взглядом и с минуту ошеломленно смотрела на закрывшуюся за ней дверь.
Наследный принц Адарлана, не мигая, взирал на отца и ждал, когда тот заговорит. Король молча сидел на стеклянном троне и тоже глядел на сына. Временами Дорин забывал, сколь мало он похож на отца. То ли дело его младший брат Холлин, унаследовавший от короля и коренастость фигуры, и круглое лицо с острыми глазками. Дорин же отличался высоким ростом и стройностью, словно родился совсем от другого отца. А его глубокие синие глаза вообще были загадкой. Таких глаз не было даже у его матери, и оставалось только предполагать, от кого из предков они ему достались.
— Вы ее привезли? — наконец спросил король.
В его жестком голосе слышался звон оружия и свист стрел. Но, зная отца, Дорин понимал: ему оказан самый теплый прием, на какой был способен король.
— Пока она здесь, она нам ничем не угрожает, — произнес Дорин, стараясь говорить с максимальным спокойствием и уверенностью.
Селена Сардотин — претендентка наследного принца. Это напоминало азартную игру с непредсказуемым исходом. Это было испытанием отцовского терпения. Само появление Селены в замке еще ничего не значило. Король мог одним словом оборвать все замыслы сына.
— Ты рассуждаешь, как все те дурни, которых она убила.
Дорин напрягся, понимая, что отцовская речь только началась.
— Эта девчонка хранит верность себе самой и больше никому. Если представится возможность, она не раздумывая ударит тебя кинжалом прямо в сердце.
— В таком случае у нее есть все шансы выиграть ваше состязание, — осторожно заметил Дорин.
Король промолчал, и наследный принц поспешил продолжить, не обращая внимания на бешено колотящееся сердце:
— Можно было бы и вообще не устраивать никаких состязаний.
— Ты так говоришь, поскольку боишься потерять изрядную сумму денежек, — ответил король.
Он, к счастью, не понимал, что поиски претендента принц затеял совсем с иной целью. Дорина интересовали не деньги и не выигрыш. Он ухватился за эти поиски, чтобы вырваться из-под отцовского гнета и на какое-то время ощутить себя свободным человеком.
Дорин внутренне собрался и произнес слова, которые мысленно повторял весь обратный путь из Эндовьера:
— Могу ручаться: она способна сразу же приступить к выполнению своих обязанностей. Ее не надо учить и готовить. Я уже говорил вам, отец: глупо устраивать эти состязания.
— Если ты не начнешь думать над своими словами, я велю отдать тебя этой девчонке… для упражнений.
— И что тогда? Холлин станет наследным принцем?
— Я знаю, что говорю, Дорин, и не тебе сомневаться в моих словах, — прорычал отец. — Ты вот думаешь, что эта… девка способна победить. Не забывай, что герцог Перангон выставил куда более сильного претендента — Кэйна. Ты поступил бы куда разумнее, если бы нашел кого-то ему под стать. Кэйн получил на полях сражений отличную закалку кровью и железом. Вот настоящий королевский защитник.
Дорин сжал кулаки, но король не заметил этого жеста, поскольку принц не вынул рук из карманов.
— Отец, а вы не находите, что само слово «защитник» звучит здесь весьма странно, учитывая, что наши «защитники» не более чем преступники?
Король поднялся с трона и указал на карту, что была нарисована на дальней стене зала для совещаний.
— Я король Адарлана, а вскоре стану правителем всей Эрилеи. Ты не смеешь сомневаться в моих решениях.
Дорин понял, что зашел слишком далеко. Существовала едва различимая граница между сыновним своеволием и открытым неповиновением. Граница, которую наследный принц всегда, при любых обстоятельствах, старался не переступать. Он торопливо пробормотал извинения.
— Мы воюем с Вендалином, — продолжил отец. — Меня повсюду окружают враги. Кто лучше сможет выполнять мою волю, как не тот, кому я дам не только шанс заново начать жизнь, но и щедро вознагражу за верную службу?
Видя, что Дорин молчит, король улыбнулся. Принцу стоило больших усилий не содрогнуться под
