Тюрьма для Господа Бога

Табу был изготовлен сто лет назад и располагался за границей силового поля кольца Гидасп для того, чтобы патрулировать границы частной Вселенной по самой дальней орбите. Он являлся почти точной копией Шандора I – то есть воссозданным по сохранившимся чертежам доисторическим суперлинкором Корпорации, с ангарами Второй военно-космической эскадры, а также с запасным набором специального оборудования и вооружений, включая пси-доминатор, гравитационный контроллер и прочие забавы демиургов- акционеров.

Кроме того, после завершения работ над своей частной Вселенной Гор оставил на Табу саму «машину творения», – комплекс Скоропей, выпускаемый Нуль-Корпорацией для нужд создателей карманных Вселенных.

Название планеты – Табу, скорее всего, было связано с тем, что орбита Шандор II являлась официальной границей частных владений акционера Нуль-Корпорации Гордиана Рэкса. Отсюда, с тонкой и невидимой линии орбиты последнего сателлита Каталауна, заканчивали свое действие законы Нуль- Корпорации и начиналась его безграничная власть над любым материальным объектом и любым живым существом, рискнувшим пересечь пределы его частного кластера.

За орбитой Табу звездная система Гордиана Рэкса заканчивалась. Кроме двух звезд, трех колец и десяти планет в кластере Тринадцатимирья ничего больше не было – даже пыль исчезала в пределах пары парсек за третьим кольцом и Табу. Во все стороны от системы устремлялась только ледянящая пустота, пронизанная изредка одинокими квантами космических излучений…

Именно так в тридцатый день месяца Тот выглядела частная Вселенная господа Гора, демиурга кластеров и акционера Нуль-Корпорации, созданная им почти двести лет назад из побуждений самовыражения и для той малой толики наслаждений, в которой нуждается каждый измотанный бездельем рантье и извращенный скукой бездельник. Личная Вселенная, как говорил он себе, просто дом.

Внезапно что-то коснулось головы Гора, и, вздрогнув всем телом, Творец Тринадцатимирья широко распахнул глаза ото сна. Над ним нависал бревенчатый потолок барака Дуэльной школы, потемневший от времени и дыхания сотен рабов-кадетов, ночевавших на жесткой койке, в которой Гор сейчас спал. А ворвавшийся сквозь открытое окно ветер теребил его только начавшие отрастать волосы…

Просто дом, подумал Гордиан и криво усмехнулся. Просто дом.

Глава 18 Снова в школу

Еще в поместье Гор был удивлен полным отсутствием в числе персонала сего занимательного учреждения свободных людей. Поэтому, вновь оказавшись на территории Дуэльной школы, он был не особо поражен тем, что повсюду сновали люди в серых ошейниках с блестящими на солнце бляшками экранов- индикаторов. Вообще, насколько уже можно было судить, не только поместье и школа, но вообще все население его новой родины более чем на девяносто процентов состояло из рабов.

Гордиан Рэкс не был экономистом и социологом, однако даже он понимал, что подобное соотношение в нормальном обществе является не только невозможным, а попросту абсурдным. Ведь даже если отбросить экономическую бесперспективность подобного общественного деления, останется проблема социальной неустойчивости, ибо подавляющая численность рабского населения будет постоянно испытывать сильный соблазн поднять бунт, который при таком численном первосходстве не может окончиться неудачей.

Немного поразмыслив, Гор пришел к выводу, что в местном обществе устойчивость подобной системы объясняется исключительно применением технических средств, а конкретно – электронных «хомутов»- койнов, не знающих сбоев и не снимаемых.

Тем более обескураживала жестокость габеларов охраны и так называемых «дационов», то есть тренерского состава школы, к своим «братьям по классу». Тренеры и стражники избивали кадетов за провинности и небрежение занятиями подчас до потери сознания, до кровавых рубцов на плечах. А ведь каждый из наказующих и наказуемых носил одинаковые ошейники.

В какой-то момент Гордиан подумал все же, что «хомуты» тренеров и охраны не являются показателем рабского состояния, а их носители – не рабы, а, допустим, рекрутированные солдаты или осужденные преступники, привлеченные для работы в школе. Однако ему весьма доходчиво объяснили, что это не так: в школе находились только невольники.

Это казалось абсурдом, но обстояло именно таким образом.

Следующие недели запечатлелись в памяти Гордиана непрерывным потоком изнурительных упражнений, наказаний и разнообразных издевательств со стороны старшего персонала. Фантазия старшин и тренеров при этом была почти безгранична.

За провинности и небрежение занятиями кадетов подвергали не только избиению «резиной», но и стоянию под солнцем с оружием в боевой позиции, подвешиванию за руки к столбу, посажению на несколько часов в неглубокий колодец с водой, так, чтобы торчала одна только голова, и прочим «забавным», с точки зрения командиров, экзекуциям. Особо провинившихся сажали на несколько дней в уличную клеть.

С другой стороны, абсолютно невыносимой жизнь в школе не являлась. Наказания были жестокими, режим – суровым, однако существование в целом после того, как прошел психологический шок от осознания рабского состояния, оказался достаточно терпимым, питание – простым, но обильным, бараки – грубыми, но теплыми. И вскоре бывщий властитель частной Вселенной вполне свыкся со своими новыми условиями.

Тренировки начинались с восьми утра и заканчивались около двадцати вечера. После этого времени большинство кадетов, исключая занятых в порядке очередности на дополнительных работах или занятиях, было предоставлено самим себе.

В свободное время передвижение по школе не ограничивалось, чем Гор и пользовался. На тренировках он сильно уставал, но ежедневно заставлял себя уделять прогулкам как минимум час времени и бродил по округе, изучая структуру и правила внутреннего распорядка своего нового обиталища.

В принципе школу охраняли только габелары у нескольких имеющихся внешних ворот, дозор на верху донжона, а также дежурный отряд в караульном помещении возле коттеджа старшего дациона. Как и в поместье, возможность побега рабов ограничивала лишь узкая несъемная металлическая полоска койна, охватывающая шею и постоянно напоминавшая кадетам об их печальном положении.

Наблюдая изо дня в день за слаженной работой полугладиаторского заведения, Гордиан выяснил, что его персонал делится на две группы – группу обеспечения и дуэльных бойцов.

«Группа обеспечения» включала в себя два отряда габеларов охраны, численностью около двухсот человек, а также около сотни сервов, занимающихся работой, не имеющей отношения к основной деятельности школы. Сюда входили шеф-повар, возглавлявший кухонное хозяйство, а также завхоз- абосиларий, занимавшийся ведением разнообразных хозяйственных дел – от закупки продуктов, обмундирования и снаряжения для нужд школы, до починки мебели, оборудования, ремонта помещений и учета имущества.

Оружие для Дуэльной школы частично приобреталось на стороне (преимущественно закупались боеприпасы для огнестрельного оружия, которым вооружались конвоиры), а частично изготавливалось в самой школе. К продукции собственного изготовления относился огромный список холодного оружия для ближнего боя и метательных приспособлений для боя на расстоянии. Должность руководителя кузнечного хозяйства называлась «таргитарий». Под началом таргитария находилось около двадцати постоянных мастеров. Кроме того, и таргитарий, и абосиларий, и шеф-повар привлекали для выполнения подсобных работ кадетов из личного состава дуэльных отрядов. Поддержание чистоты в казармах и на территории также возлагалась на несчастных учеников школы в порядке дежурств и нарядов.

«Дуэльный персонал» в отличие от группы обеспечения насчитывал свыше тысячи бойцов, разбитых на отдельные отряды, именуемые «полусотнями» и включающие в себя от сорока до шестидесяти бойцов. Всего в школе было, таким образом, двадцать две полусотни.

Каждую из них возглавлял дацион-полусотник (отрядный тренер), а весь Дуэльный корпус – уже знакомый Гордиану седовласый крепыш, старший дацион, по имени Мишан Трэйт. Тот самый, что спас его после драки с габеларом Криссом.

В Лавзейской Дуэльной школе Трэйт воистину считался фигурой одиозной. В прошлом он прославился как лучший боец Лавзейской школы, долгие годы считавшийся непревзойденным чемпионом дуэльных поединков не только в Боссоне, но и далеко за его пределами. Поговаривали, что даже сейчас, спустя годы,