«бюро». Язык у меня, сама знаешь, в порядке — французский и итальянский. Вести себя умею. Не пью, не треплюсь, и тебя никогда не подведу. Рост 173, вес 60 кг, 92-60-92. Ну как?
Надин, развалившись на огромной кровати, придирчиво осматривала подругу. Роль эксперта и патронессы ей нравилась.
— Все на месте, подружка. Товар хороший, хотя и малость залежалый… Трудно с нуля начинать в такие годы… Другие с четырнадцати лет опыту набираются. Одевайся. И забирай эту блузку, не могу смотреть на твою «шанель» — за версту барахолкой прет.
Она достала фужеры и выставила на низенький столик красивую коробку конфет.
— Садись, хватай сладенькое. Я эти бутылочки с кокосовым ликером просто обожаю… Мне их ящиками таскают, чтобы тонус поднять. — Надя довольно хихикнула, запахнув длинный атласный пеньюар.
— Вообще ты здорово устроилась. — Кристина обвела взглядом выставочную панораму комнаты с пышными драпировками лиловых тройных штор, царски-нарядной мебелью и разбросанной на перламутрово-сиреневом шелковом китайском ковре одеждой.
— Это-то? Нора среди дерьма. — Надя нахмурила лобик. — Всего лишь пересадка. Я здесь оставаться не собираюсь. Но и уезжать на пустое место не тороплюсь. Посуду в кабаках мыть? На панели за 20 баксов стоять? Да, да, Тинка, для многих — это колоссальная карьера. А вот Люська Богатырева из нашего агентства, между прочим, недавно за иноземного графа выскочила. В «Пенте» два дня гуляли… И укатили, как миленькие, «в фамильное поместье недалеко от Мадрида…». А? Как тебе нравится — графиня?! Да она из Балашихи, по «трем вокзалам» два года ходила. Приводы в милицию были… — Надя отхлебнула «Кампари». Было заметно, что везенье некой Люськи волновало ее. — А граф, думаешь, старый пердун, весь в соплях и геморрое? Ничуть — лощеный жеребец. Все наше «агентство» перетрахал, прежде чем на «Люсиль» остановился. «За скромность, — говорит, — полюбил. Русские девушки вообще очень верные, трудолюбивые и непритязательные». — Надя подмигнула.
— Я согласна на верность, скромность. И на плешивого старика. Черт с ними — с плейбоями. — Кристина зло сжимала губы, припомнив белый «мерседес» и его владельца. — Пусть другие их под красным соусом лопают… Мне бы только из этой помойки вырваться. Я уж, Надька, своего шанса не упущу и тебе всегда благодарна буду.
— Ох, насмешила! Девочку развращают, растлевают, а она о благодарности думает!.. Кроме того, от меня не много зависит — это не рекомендацию для вступления в комсомол дать. И требования, конечно, выше: трудовая дисциплина, профессионализм. Наша директриса женщина очень начитанная, кандидат философских наук к тому же, и в Европе с бывшим мужем-дипработником пятнадцать лет отсидела. Так вот, она все про это дело знает — статистику, экономический, социальный аспект. Деятельностью своею гордится. Любит данные какого-то социологического исследования цитировать. Ученые опрашивали учениц московских школ и училищ: кем хочешь быть? И оказалось, что не академиками, не актрисами, не политиками и не космонавтами больше всего хотят стать наши девочки. Путанами. С хорошим валютным доходом и высокой категорией условий труда… Только вот до этого еще «дослужиться» надо. — Надя раскусила шоколадку с ликером и томно закрыла глаза. — Это я кое-какие вонючие воспоминания кайфом перебиваю… А от тебя мне ничего не надо. Никакой благодарности. Пока. Усвой твердо одно: я тебя привожу, а значит, за тебя отвечаю. Не знаю, как дело пойдет, но что бы там ни было — железно: рот на замке. Поняла?
— Ты что, забыла — я же секретарем комсомола в школе была. Почти Зоя Космодемьянская. Да пусть хоть пытают — у меня ни слова не вытянут. Закалка есть.
— Ну, пытать тебя так сразу вряд ли будут. А вот «поработать» одним местом придется. Не пыльное, между прочим, занятие. А иногда — очень даже увлекательное. Ты смотри, подружка, сразу-то в энтузиазм не впадай. Все с умом… Ну, это я рано загадываю. Давай-ка, примерь что-нибудь из моего тряпья. Чтобы простенько и со вкусом. У Изабеллы Борисовны глаз-алмаз. Вроде в твою сторону и не смотрит, а уже вся «творческая биография» ей известна. И одежда здесь вроде анкеты по учету кадров.
После долгих примерок подруги остановились на строгом красном шерстяном костюме, придав ему пикантность полосатым диоровским шарфиком. Общим видом своей протеже Надин осталась довольна и уже в машине, ловко гоня свою маленькую юркую «хонду» к центру, давала последние наставления:
— Не нагличай, но и не очень заискивай. Никогда не лезь на рожон, но и никому не позволяй наступать на хвост. К делу относись серьезно. Вроде экзамен в аспирантуру сдаешь. У директрисы целая философская теория по поводу нашей профессии есть. Собирается в перспективе отдельную фракцию в Думе организовать. Сидит же эта Чиччолина, порнозвезда, в итальянском парламенте. С голыми сиськами. Может, от этого у них в стране все по-другому идет.
Кристина сосредоточенно молчала, мысленно готовясь к самым разным вопросам. Хуже всего дела обстояли со стажем.
— А ничего, что я совсем из новеньких? Вроде без всякого опыта? — с нарочитой небрежностью спросила подругу.
— Девица, что ли? — усмехнулась та, ругнув нахально обходившую их справа машину.
— Я барышня… — скопировала Кристина интонацию Раневской в популярном эпизоде допроса из какого-то спектакля.
— Ну, это как посмотреть, может, в плюс пойдет, а может, и в минус.
Но разговора с директрисой вообще никакого не вышло. Изабелла Борисовна, закрывшаяся в своем шикарном кабинете маленького особнячка в одном из переулков на Сретенке, заставила долго ждать, ведя с кем-то сугубо приватный телефонный разговор. «Агентство «Стар», как значилось у подъезда, красиво оформленного гранитом и кованым металлом, по-видимому, процветало. Все достоинства евроремонта и оформления, с уклоном на утонченную женственность — то ли дамский клуб, то ли косметический салон, — заявляли о том, что фирма по подготовке и трудоустройству фотомоделей поднялась на серьезный уровень. Не какая-то фиктивная контора, исчезающая через месяц после набора платных абитуриенток.
Когда секретарша наконец распахнула дверь, Кристина увидала яркую блондинку, спешно поправляющую косметику за большим офисным столом с полным набором новейшей техники, как у директора банка или большого предприятия.
— Быстренько, девушки, меня уже шофер заждался. Что за проблемы, Надин? — Дама окинула посетительниц быстрым скользящим взглядом и бросила на стол пачку «Данхила». — Можете затянуться — пять минут у нас еще есть. Коротко сообщаю для твоей подружки…
— Тины, — вставила Надя. — Анкетные данные у нее в порядке.
— Уфф! — Изабелла Борисовна брезгливо повела носом. — Это настоящее имя?
— Полное — Кристина, — робко пояснила несколько оробевшая Тина.
— Значит, Кристи, — Изабелла занялась ресницами. — Красный цвет не твой, детка. И дефиле у тебя явно хромает. Где брала уроки?
— Что? — изумилась Тина.
— Походка. Ну, «выездка» манекенщицы, когда она по подиуму порхает. Этому надо специально учиться, — почти шепотом сказала Надин.
— Подвожу итоги. — Изабелла Борисовна привычным жестом собрала в сумочку разложенные на столе косметические принадлежности. — За включение в банк данных нашего модельного агентства сто долларов, двухмесячные курсы — двести и подготовка «портфолио» — еще столько же.
Она щедро опрыскала духами «Опиум» шею и волосы на затылке:
— Ну, думай, думай, девочка. Мне пора. В «Пенте» вечером весь бомонд на презентацию новой книги Вознесенского собирается. Говорят, Хазанов, Добрынин и все остальные на уровне. Надо заехать домой переодеться.
Уже в дверях, выпроваживая притихших девушек, вдруг сказала:
— А что, Надин, если Кристи на день рождения к Игорьку пригласить? Возьми над ней шефство. Мордашка славная, может, и остальное приложится? А? — Она слегка подмигнула Кристине и упорхнула к ожидавшему ее «вольво».
— Не понравилась я ей, — вздохнула Кристина. — Сразу такую сумму наворотила. Откуда у меня баксы?
Надин вздохнула и с нарочитым терпением стала объяснять:
