Прокурор Чердынцев проснулся и попытался приподнять голову, что стоило ему неимоверных усилий. На голове у него по-прежнему сидела мятая шляпа, а руки сжимали мятый портфель, Рядом с ним валетом лежал незнакомый мужчина. Это был не рассчитавший своих сил сотрудник. Прокурор внимательно рассмотрел его — нет, раньше не видел. На столе стояла бутылка водки. От одного взгляда на неё прокурора судорожно передёрнуло.
Он вышел на крыльцо — по зеркальной глади воды носился на водном мотоцикле Иволгин. Больше ничего знакомого Чердынцев не обнаружил.
Подъезжая к заправке, они увидели огни магазинчика. Кузьмич лихо затормозил, подогнал машину поближе к входу.
Осматривали традиционный набор продуктов на стендах.
— Странно: спиртного нет… — заметил Лёва и вновь оглушительно икнул, привлекая к себе внимание продавщиц.
— Пардон… — галантно склонил голову Соловейчик. В ответ получил заученные понимающие улыбки.
— Это же для автомобилистов магазин, — объяснил егерь. — За рулём пить нельзя…
— Что, и хлебушек есть за рулём тоже нельзя? Гляди, его нет нигде!
Лёва попытался ещё что-то сказать, но новый приступ икоты поглотил его фразу. Егерь посмотрел на него и положил в корзинку, которую он катил перед собой, пару бутылок воды.
Протянул на кассе портмоне с вензелем SOS. Продавщица достала кредитную карточку VISA, ловко протащила её через аппарат. Улыбнулась.
— Вы любите ловить рыбу?
Лёва улыбнулся и икнул так громко, что продавщица вздрогнула:
— Ловить?
Кузьмич потащил его на выход:
— Лёва, ты сначала выпей водички, а потом начинай знакомиться.
Прокурор, не обнаружив в доме туалета, выскочил на воздух, оглядел окрестности и забрался в заросли каких-то растений. Зашёл за сарайчик, где и решил остановиться…
Место было тихое и укромное. Прокурор даже замычал от удовольствия и облегчения. Закрыл глаза. Вдруг, сквозь шум струи, он расслышал чьи-то шаги, Чердынцев поднял голову — прямо перед ним стояла особа женского пола в большой соломенной шляпе и лёгком летнем платьице. Ростом она была, пожалуй, выше прокурора на целую голову… И весила раза в полтора больше. Незнакомка с удивлением взирала на Чердынцева.
Он быстро повернулся к ней спиной.
— Извините, — пролепетал он. — Не нашёл туалета. Ничего, что я к вам спиной стою? — он осторожно оглянулся — незнакомка оставалась на месте. Смотрела. Выражение её лица было отрешённым; казалось, она чего-то ждала. А может, просто удивлялась тому, как долго прокурор писает…
Чердынцев и сам удивился — выход жидкости никак не прекращался. Нужно было заполнять паузу…
— Вечер добрый… или утро? — растерялся Чердынцев.
Прелестное создание улыбнулось в ответ.
Он оглядел её крепкое, пышущее здоровьем тело. Чердынцев судорожно сглотнул.
Наконец смог повернуться к незнакомке лицом. Она, продолжая улыбаться, протянула руку… Неожиданно для себя прокурор галантно поцеловал ей ручку. Это было принято без излишнего жеманства. Чердынцев запихнул неразлучный с ним портфель под мышку, освободившейся рукой обнял даму и звонко чмокнул. Звук лихо прокатился над гладью воды. Прокурор осмелел — он уткнулся лицом в могучую упругую грудь и жарко зашептал:
— Вы верите в любовь с первого взгляда? — молчание и виноватая улыбка в ответ. Он понял это по-своему. — Я тоже не очень верю… Сначала надо убедиться в своих чувствах, разобраться в них, а затем уже принимать решения… — прокурор профессионально осматривался — сарай подходил для задуманного, двери его были приветливо распахнуты…
— Я сейчас… за шампанским, чтобы веселее было, — быстро протараторил он, вталкивая незнакомку в темноту сарая.
Закрыв дверь, он предупредил:
— Не волнуйтесь, я скоро…
Подумал и для надёжности набросил солидный замок. Ключ от замка повесил рядом на стенку, на видное место, — чтобы не потерялся. Потом он бодро побежал к дому в полной уверенности, что теперь-то незнакомка никуда не денется.
Генерал Иволгин посмотрел на спящего сотрудника, заботливо прикрыл его пледом. Оглядел гостиную.
Сел за пианино, стал наигрывать то ли мелодию Фредерика Шопена, то ли просто фантазировал — нот не было. Скоро он откинулся от инструмента, задумался…
— Что же так неуклюже всё?.. — задал риторический вопрос генерал.
С лестницы спустился Сергей Олегович. В длинной ночной сорочке и колпаке. Глаза закрыты.
— Простите, где здесь туалет? — спросил он, не открывая глаз.
— Не знаю, — признался Иволгин.
— Спасибо, — с закрытыми глазами пошёл на крыльцо. В дверях его чуть не сбил прокурор. — Где тут туалет?..
— Везде! Только далеко не отходи… крапивы много… — прокурор ворвался в помещение.
— Шампанское есть? — спросил он. — Срочно нужно шампанское.
— Водка есть. Кузьмич не держит шампанского, — ответил Иволгин. Прокурор метнулся на кухню, затем наверх по лестнице.
— Кто ж на рыбалке шампанское пьёт? — вопросил пустоту генерал.
Стояли невдалеке от АЗС. Рядом располагался красочный рекламный щит, на котором дива неземной красоты держала в руке бутылку воды, предлагая всему миру последовать её примеру. Лёва послушно пил воду. Останавливался, прислушиваясь к своему организму, — икота не отпускала.
— Не нравится мне здесь, — оглядел тихую улочку егерь. — Не то что-то… Чистенько слишком и тихо… Девчонки!
По улице вышагивали две длинноногие дивы, потенциальные фотомодели с утомлёнными жизнью лицами.
— На рыбалку не хотите? — встрял Лёва. — Сейчас на природе хорошо… Посидим, рыбку половим. Поболтаем…
Девицы внимательно осмотрели друзей, но, после того как Лёва в очередной раз не выдержал и икнул, всё поняли:
— Сейчас, только червяков накопаем и сапоги резиновые купим… — девицы пошли дальше.
— Ты молчал бы, Лёва! — попросил Кузьмич. — Своим рёвом икотным всех пугаешь…
Чердынцев заглянул в комнату, где спал Сергей Олегович, — шампанского не было. Вытер пот со лба. Заметил стакан с недопитой водой. Понюхал, потом выпил… качнулся и мягко повалился на кровать…
Машина мчалась по шоссе. Лёва опорожнял очередную бугылку.
Егерь огляделся:
— Ты не помнишь, откуда мы приехали?
— Ну ты даёшь! Это же твои родные места… — вновь икнул, — и ты меня спрашиваешь — где мы! Вон — менты стоят… Они всё знают.
Менты сами остановили их машину. Один из них с приветливым строгим лицом подошёл к окошку водителя.
— У вас не пристёгнуты ремни безопасности… — сказал на финском языке блюститель порядка.
— Форму новую ввели? — спросил Соловейчик, разглядывая необычный наряд милиционера. — Послушай, как к нему домой проехать? — показал он на Кузьмича.
Теперь громко икнул егерь — милиционер отшатнулся — даже не столько от звука, сколько от запаха.
— На тринадцатый кордон, — пояснил егерь. — Кузьмич.
Милиционер машинально пожал протянугую ему руку, затем и Лёва представился, ему тоже вежливо пожали руку.
— Так как нам до дома добраться? — настаивал Соловейчик. — За хлебом поехали и заплутали… Он же не привык к вам в посёлок ездить, всё больше по лесам и воде, на дикой природе… — объяснял Лёва, показывая на Кузьмича. — Давно вам форму ввели?
Милиционер внимательно слушал. Что-то быстро заговорил на непонятном языке. Соловейчик улавливал только слова «водка» и «авто».
— Карел? — перебил его Лёва. — Наверное, недавно служишь? Семёнова знаешь, сержанта? Свяжись с ним по рации…
Милиционер вновь стал что-то говорить, показывая в сторону своей машины. Для убедительности он изобразил жестами, какими зигзагами шёл джип. Видимо, блюститель порядка хотел дать понять, что Кузьмич ехал в состоянии крайнего опьянения и просил его пройти к своему автомобилю для сдачи теста на алкоголь и реакцию…
— Ага, направо, потом налево… — не поняв чужого языка, кивнул Лёва. — Кузьмич, запомнил? Спасибо, родной! Но русский язык учи — пригодится… Поехали, Кузьмич!
Джип лихо помчался вперёд.
Милиционер растерянно смотрел вслед.
— Виллэ, что случилось? — по-фински крикнул от машины напарник «милиционера».
— Эти русские совсем обнаглели! — после недолгого размышления ответил на таком же чистейшем финском Виллэ. — Разъезжают пьяные, как у себя дома…
Мчались на предельной скорости по узкой дороге. Соловейчик оглянулся — погони за ними не было. Впереди показался кемпинг. Обычный в общем-то… Только устроен по западным стандартам: современного дизайна здание, множество фирменных блестящих машин на аккуратно размеченной стоянке… Какие-то пёстрые флажки, рекламные щиты. Рыбаки переглянулись — они всё поняли…
— Я ещё на пирсе почувствовал — что-то не то, — сказал Лёва Кузьмичу. — Чисто слишком. Аккуратно, всё не по-нашему… И ностальгия… Всё такое же — вода, деревья, а на Родину тянет…
— Почувствовал он ещё на пирсе, — проворчал егерь. — А в магазине кто с девицами заигрывал?
— Это машинально, по инерции, — оправдывался Лёва, — Как думаешь, мы в Финляндии или Швеции? Наверное, в Финляндии — плыли не очень долго…
— Думаю, нам бежать надо. Тихо, пока не поймали, — сказал Кузьмич. — Одна только проблема — генерал…
— Да, с ним сложности могут возникнуть, — задумался Лёва, — Он вполне может на принцип пойти…
