— Я помню, — сказал Холлоуэй. — Не беспокойтесь.
Самолет накренился. Маккоун ссутулившись сидел в том самом кресле, в которое рухнул, пожирая Ричардса ненавидящим —взглядом.
…Минус 021. Счет продолжается…
Ричардс вдруг сообразил, что периодически проваливается в сон, и это его напугало. Монотонный тяжелый гул моторов коварно убаюкивал его. Маккоун прекрасно понимал, что происходит с Ричардсом, и напружинился, как лиса перед охотой. Амелия тоже все понимала. Она горестно съежилась на переднем сиденье около кухни, наблюдая за ними обоими.
Ричардс выпил еще две чашки кофе. Не очень-то помогло. Все труднее и труднее было сосредоточиваться и следить за картой и за бесстрастными сообщениями Холлоуэя о пути их незаконного полета.
Наконец, Ричардс ударил себя кулаком по тому месту, куда попала пуля. Боль была мгновенной и сильной, как ушат холодной воды в лицо. Из углов стиснутого рта вырвался свистящий, шипящий крик, похожий на стереозвук. Красная кровь из раны напитала его рубашку и потекла по руке. Амелия застонала.
— Через шесть минут мы будем пролетать Олбани, — сказал Холлоуэй. — Если вы выглянете, вы увидите — Олбани останется слева от нас.
— Расслабься, — сказал Ричардс сам себе. — Расслабься. Просто расслабься. Господи, когда же это кончится? Уже скоро. Было без пятнадцати восемь.
…Минус 020. Счет продолжается…
Его будто бы мучил дурной сон, кошмар, подкравшийся к нему из темноты и перешедший в его полудремлющий разум, даже скорее это было видение или галлюцинация. Его мозг усиленно работал, сконцентрировавшись на одном уровне, пытаясь постичь проблемы навигации и одновременно не выпустить из виду постоянную угрозу в лице Маккоуна. С другой стороны, возникла какая-то другая темная сила. Что-то происходило там, в темноте.
Следите за ним.
Огромные, рокочущие сервомеханизмы ворочались в темноте ночи. Инфракрасные глаза горели и переливались неведомым спектром. Бледно-зеленый фосфоресцирующий свет циферблатов и мигающие радары.
Фиксируйте его.
По дорогам там, внизу, громыхали грузовики, а на треугольных платформах в трехстах километрах отсюда микроволновые тарелки дрожали в ночном небе. Нескончаемые потоки электронов вылетали на невидимых, как у летучих мышей, крыльях. Выброс, эхо. Мощный выброс сигнала и слабое воспоминание об образе, соединенное с ответным колебанием света, и отражение сигнала, смешенное на юг.
Они держат твердый курс?
Да. 320 километров южнее Ньюарка. Это скорее всего Ньюарк.
За Ньюарком следует Ред, это южнее Ньюарка.
Решение остается в силе?
Да.
Над Олбани мы его собьем.
Держись, парень.
Грузовики, громыхающие по закрытым городам, где люди выглядывают из крошечных окошек, и глаза у них полны страха и ненависти. Рев доисторических чудовищ в ночи.
Следите за ними.
Громоздкие ревущие машины проносятся мимо толстых остолопов, оставляя позади сверкающие сталью грузовики. Силосные ямы похожи на вход в преисподнюю. Выхлопы жидкого водорода растворяются в воздухе.
Следи за ними.
Мы следим.
Они движутся над Ньюарком.
Роджер, Спрингфилд. Держите связь.
Пьяницы, спящие в парке, испуганно проснулись от грохота проезжающих грузовиков и бессмысленно пялятся на лоскуты неба между плотно построенными зданиями. Их глаза туманны и воспалены, их губы источают слюну. Руки стиснуты в старческой мольбе к «ньюзи» защитить их от осенней прохлады, но «ньюзи» здесь больше не живут. Фри-Ви их всех убила. Фри-Ви правит миром. Аллилуйя. Богатые кварталы курят до отвала. Воспаленные глаза улавливают неведомый блеск мигающих огней. Там, высоко в небе. Вспышка, еще вспышка. Красная, зеленая, красная, зеленая. Грохот грузовиков истаял вдали, эхом отдаваясь то тут, то там в каменистых каньонах, как будто удары кулака. Пьяницы снова ложатся спать. С нытьем и мольбами.
Мы засекли их к западу от Спрингфилда. Зафиксируйте их координаты. Хардинг!
Слушаю!
Мы взяли их в кольцо.
Невидимые крылья летучих мышей подкрались в ночи, образуя сверкающую сеть над северо-восточной частью Америки. Отлажено функционировал сервомеханизм, контролируемый компьютерами «Дженерал Атомикс».
Ракеты приведены в боевую готовность. Они нацелились на тысячи целей, перемещаясь вслед за мигающими красно-зелеными огнями, украсившими небо. Ракеты походили на стальных змей с погремушкой, наполненной ждущим своего часа ядом.
Ричардс видел все это, но не сдвинулся с места. Раздвоение сознания доставляло ему странное удовольствие. Эта раздвоенность была как безумие. Покрытый засохшей кровью палец перемещался по карте строго на юг. Вот юг Спрингфилда, запад, а теперь…
Держать их в поле зрения.
…Минус 019. Счет продолжается..
— Мистер Ричардс! — Слушаю.
— Мы миновали Ньюарк, штат Нью-Джерси.
— Да, — сказал Ричардс. — Я слежу, Холлоуэй?
Холлоуэй не ответил, но Ричардс знал, что он его слушает.
— Они все время держат нас на мушке, да?
— Да, — ответил Холлоуэй.
Ричардс взглянул на Маккоуна.
— Воображаю, как они совещаются, смогут ли пожертвовать своей лучшей ищейкой. Представь себе, что они решили эту проблему. В конце концов какие проблемы — натаскают новую ищейку.
Маккоун зарычал на него, но Ричардс подумал, что это был совершенно бессознательный жест, доставшийся Маккоуну от его предков, неандертальцев, которые скорее всего подкрадывались к своим противникам сзади с огромными камнями, а не бились с ними в честном и бесхитростном бою.
— Когда мы сможем уйти из-под контроля, капитан?
— Уже не сможем. Во всяком случае не на южном направлении. Мы прорвемся к морю только после того, как пересечем буровые вышки в прибрежных водах Северной Каролины.
— А все, что к югу — это пригород Нью-Йорка?
— Да, можно сказать, что так, — сказал Холлоуэй.
— Благодарю.
Ньюарк распластался и выгнулся дугой под ними, как пригоршня дешевых украшений, небрежно валяющихся в черной бархатной шкатулке какой-нибудь дамы.
— Капитан.
Устало:
— Да.
— А теперь правьте на запад.
Маккоун вздрогнул, как будто его ткнули в спину. Амелия удивленно кашлянула.
— На запад? — переспросил Холлоуэй. Голос у него был несчастным и впервые испуганным.
