Огр потер руки.
– Забавно.
– Забавно ему. А купцам страх один и ужас! Я вот тоже пострадал от Проглота недавно. Сделал заказ на пять бочек хиремеевского вина, белого, полусухого. Тряхнул мошной, а Проглот возьми да и напади на обоз. Все и сбегли кто куда – поставщик мой и его ребята. Насилу ноги унесли. А винцо пропало. Говорят, что Проглот все забирает себе в замок. Чтоб ему мое вино поперек горла встало! Запивает он винцом и пивом, которое ему перепадет, жаркое из неудачливых путников!
– Откупаться пробовали?
– Пробовали. Делегация туда целая отправилась. На переговоры. Никто не вернулся, хотя дюжина мечников умелых была с ними. Во как!
– Людоед… Как выглядит? Живые свидетели есть?
– Говорят, есть. А выглядит обыкновенно, – сказал Оззи, булькая пивом. Прищурил один глаз. – Здоровенный. Пожалуй, поболе тебя будет, приятель… Три глаза у него. На кой ляд три, непонятно! Одним словом, откуда взялся и какого хрена всех жрет, никто не знает.
– И давно жрет?
– Два уж месяца как… И чем дальше, тем убытков больше от этого Проглота. Скоро опустеет та дорога. Большой крюк придется делать, кто до Дарграма едет. Следовательно, цены подскочат. По миру пойдем… – Оззи страдальчески скривился.
– Ну, положим, еще не пошли, – сказал огр, жуя рябчика. – Скажи-ка: убить пробовали людоеда вашего?
– А как же? Дня не проходит, чтобы какой-нибудь рыцарь не отправился побеждать напасть! Много смельчаков к замку уезжало, но никто не вернулся. Впрочем, вру. Один вернулся. Ему Проглот шутки ради ноги отрубил, зажарил и заставил одну из них съесть. Шутник попался. Рыцарь же тот умом тронулся и слюни теперь пускает в приюте для героев-инвалидов.
– Да уж. А кто заплатит, если, скажем, я урою этого трехглазого? – спросил Браги.
– Король и заплатит. Главная купеческая гильдия обратилась к Ляпквисту с петицией, что, мол, так и так, просим принять меры против чудовища, иначе кранты всей нашей торговле.
– И?
– Что тут началось! Пошла новая волна героических походов на монстра. Теперь уже поперли на него рыцарские дружины наших баронов и графов. Кто-то говорил, что исполняет вассальный долг, кто-то, что движим благородными чувствами… Да не верю я. Деньги нужны им. Как всем. Семь сотен монет золотом. Сумма немалая. Пибадурская крона нынче весьма дорогая. Впрочем, если Проглота не прикончат, инфляция сожрет всю ее дороговизну. У рынка свои законы, брат. Правильно думаешь. Уделал Проглот три большие рыцарские дружины. Ни одного не оставил в живых. Нажрался, наверное, от пуза, гад. Потом уже не было столько желающих. Так, время от времени кое-кто. Мы чего больше всего боимся? Перестанут ездить по той дороге, так чудовище посидит-посидит голодным в замке, а потом попрется сюда искать пропитание. А пропитания ему надо страсть как много, это уже каждый смекнул.
– Семь сотен крон. Прилично. Мне бы не помешали, – промолвил огр.
– Значит, хочешь попытаться?
– Моя работа все-таки, хотя случай непростой.
– Не знаю, не знаю. Да, это тебе не разбойничью банду раскидать, – сказал Оззи. – Силен, видать, гаденыш.
– Всяких пользовали, – надулся Браги.
– Одно точно. Огры на него не ходили. Тем более странствующие.
Браги расхохотался. Перекрытия задрожали. Посетители в общей комнате притихли, прижали уши.
– Ну ты даешь, брат, – сказал Оззи, тряхнув головой. – Забыл, как ты можешь орать!
– Извини. Так что ж, неплохая награда за подвиг – семь сотен золотых?
– Неплохая. Это больше моего годового оборота, Браги.
– О!
– Именно! Столько же дает средних размеров ферма, на которой голов двести скота.
– И присовокупи сюда исполнение любого желания от самого Ляпквиста!
– Так ты все-таки возьмешься ее рассмешить, Несмеяну нашу? – выпучил глаза полурослик. – Серьезно?
– Да.
– Каким образом?
– Есть одна мысль…
– Ничего у тебя не выйдет. Лучше возьмись за то, в чем ты дока. Дай Проглоту по башке так, чтобы он околел. Вот и будет подвиг! Самый что ни на есть рыцарский!..
Огр поскреб затылок.
– Не забывай, Оззи. У меня особая ситуация. И специализация.
– Знаю. Принцессы. Что же ты намерен загадать, если вдруг Гундира засмеется?
– Там видно будет, – ответил огр. – Когда во дворце принимают гостей?
– С полудня до двух часов. Завтра как раз должны прибыть новые комедианты. Иди туда и скажи, что, мол, ты один из желающих.
– Ясно.
– Только… Кхе. Что-то сомнительно, чтобы тебя пустили.
– Почему?
– Ты – огр.
– Тоже мне открытие!
– Для меня нет, а для них очень даже.
– Поживем – увидим, Оззи. – Огр похлопал себя по пузу. – Ну, давай теперь закатим настоящий пир. Проголодался я за этой говорильней!
Полурослик с отвисшей челюстью посмотрел на кувыркающуюся на столешнице золотую монету. Потом пришлепнул ее ладошкой.
– Думал, не заплачу? Не, брат, я огр чести!
– А…
– Пусть тащат сюда все, что есть. И винца! Винца! Пиво гномское хорошо, но сегодня хочу чего-нибудь покрепче!
Таверна загудела, задрожала, родственники Оззи забегали повсюду, словно тараканы, застигнутые на полу светом лампы.
Потом говорили, что такой пьянки никогда не было – ни до, ни после. Огр угощал всех желающих, жрал в три горла и орал песни, которые слышали даже на Крысиных Куличках, отстоящих от Кимизиллы на двадцать миль.
Утро застало таверну «Игривый Окунь» в совершенно непотребном виде. Все было завалено спящими вповалку гостями, храпящими, сопящими, бормочущими во сне. Оззи Лаффинбуг отыскался после продолжительных поисков под лестницей, что вела на второй этаж. Родственники подняли его, отнесли в комнату, переодели, умыли, дали кружку пива.
Полурослик отпил половину, сморщился, передернулся. Таверна пробуждалась к жизни. Страдающие похмельем гости уже требовали «лекарства».
Оззи поглядел на часы, которые показывали пять минут первого. «Как все-таки хорошо, что жена у сестры», – подумалось ему.
Попытавшись вспомнить вчерашнее, Оззи понял, что давно так не надирался.
– А где Браги? – спросил он наконец.
4
– Цель вашего визита, уважаемый? – спросил командир стражников, стоящих у входа во дворец.
«Уважаемый» был одет в черный плащ до земли, капюшон полностью закрывал его голову. Лица не видно. Командир стражи подозрительно оглядел гостя. Немал оказался гость размерами, ох немал. Настоящая гора.
