– Она привыкла к жаре, а ты нет.
– У тебя есть сигарета?
Я дал ему пачку и смотрел, как он прикуривает.
– Когда мы отплываем? – спросил я.
– Утром. К десяти часам мы полностью загрузимся и тогда снимаемся.
– Я думал, что мы едем за изумрудами, – заметил я. – А теперь мы сидим на двух тоннах листьев коки.
– Колумбийцам не нужны деньги, они хотят коку. Мы дадим им листья, а они отдадут нам изумруды.
Я долго смотрел ему в глаза.
– Ну, хватит морочить мне голову. Теперь, когда я уже по уши влип в это дело, почему бы тебе не рассказать мне все как есть?
– Тебе это не понравится, – сказал Анжело, выдержав мой взгляд.
– А ты попробуй, – ответил я. Он ничего не сказал.
– Не было никаких изумрудов, – продолжил я. Он мотнул головой, но промолчал.
– Ты – родня, – наконец проговорил он, – единственный человек, которому я могу доверять.
– Твой отец знал об этом?
– Он не хотел, чтобы ты ехал. Это была моя идея. Он выбросил сигарету за борт, и она зашипела, упав в воду.
– Я же ездил с тобой на Сицилию.
– Но там ведь ничего не случилось.
– Это потому, что там с тобой был я. И со мной было четверо охранников, чтобы прикрывать нас. Тебя одного точно бы порешили.
Я молчал, не зная, верить ему или нет. Наверное, я так никогда и не узнаю правду, но все уже в прошлом.
– Ну, и что мы теперь будем делать?
– Мы поплывем вниз по реке до Икитоса, там у меня приготовлен самолет, который доставит нас в Панаму. Оттуда на «Сессне-двойке» мы долетим до Майами и высадимся. А там нам уже заказаны билеты на самолет авиакомпании «Истерн» до Нью-Йорка.
– Я круглый идиот, – покачал головой я.
– Я никому не скажу, – ухмыльнулся Анжело. – Мы ведь свои люди, родня.
– Ты знаешь людей, с которыми мы будем иметь дело? – спросил я.
– Лично не знаю.
– Как же ты их найдешь?
– Они нас найдут. Все согласовано. Таможенникам тоже заплатили.
– Я не хочу в этом участвовать, – я отрицательно покачал головой. – Я в такие игры не играю.
– Ты не можешь выйти из игры сейчас. Все договоры о фрахтовании выписаны на твое имя. Я вынужден был так поступить. Мое имя слишком примелькалось.
– Все равно, мне это не нравится, слишком многое может пойти не так, как надо. Самолет могут угнать, нас кто-нибудь предаст. Меня все это тревожит.
Анжело внимательно посмотрел на меня и ушел в каюту, через минуту он вернулся и сунул мне в руку автоматический «кольт».
– Вот тебе страховка, – сказал он. – Знаешь, как с ним обращаться?
– У меня был такой во Вьетнаме.
– Если кто-то покажется тебе подозрительным, прихлопни его.
– Нет, – я вернул ему пистолет.
– Ладно.
Он положил пистолет на скамейку рядом со мной.
– Пойду искупаюсь, – сказал он и нырнул прямо с кормы.
Из каюты вышла Альма. На ней была рубашка Анжело, доходившая только до бедер. Она посмотрела сначала на пистолет, потом на меня.
– Зачем он вытащил пистолет? – поинтересовалась она. У нее был легкий испанский акцент.
– Он хотел, чтобы я держал его у себя.
Она была хорошенькая, но лицо вдруг стало озабоченным.
– Он что, ждет неприятностей?
