Я тоже рад: 'Молодец, Генка!'
Иногда самолет падал. Тогда Генка был суров, он командовал громко и решительно. И все рады были выполнить любой его приказ. Даже я.
И вот самолет снова над пустырем, над нашими задранными в небо восхищенными лицами.
Вскоре испытания заканчиваются. Генка забирает модель и несет ее во Дворец пионеров. Ребята провожают его почтительной толпой. И снова о Генке ничего не слышно — до следующих испытаний.
— Давай попробуем, — не отстает Семка. — Гороху надо отомстить здорово.
Я соглашаюсь, потому что сам не могу ничего придумать. Мы сидим с Семкой целый час, а в голове ни одной интересной мысли. Разве это интересная мысль — пойти и поколотить Гороха за его штучки? А если он даст сдачи? Кулаки у него — будь-будь! Да и дружки у Гороха — здоровые ребята.
Мы спускаемся вниз с чердака.
— Слушай, Сема, а ученые, которые изобретают что-нибудь или открывают, тоже так здорово думают, как мы, или нет?
— Не знаю, — честно говорит Семка. — Наверно, так же, как и мы.
Мы выходим во двор и тут же натыкаемся на Генку Правильного.
Генка еле сдерживается, чтобы не разреветься, как настоящая девчонка. К груди он прижимает огненно-рыжего котенка по кличке Акбар. У Акбара оторван кусок уха, унылая морда в крови.
— Если бы я знал, кто это сделал, я бы с ним поговорил, я бы ему показал!..
У Генки такое настроение, что появись сейчас обидчик его Акбара, Генка разорвет его на части.
Он шел из Дворца пионеров. И вдруг услыхал взрыв и отчаянный кошачий крик.
— Ну словно ребенок маленький кричит, — рассказывает Генка. — Я сразу подумал, что это Акбар, наверно, с ним что-то случилось. Подбежал к сараю, а котенок лежит на крыше и мяукает. Жалобно так мяукает… Если бы я знал, кто это… — Генка весь кипел.
Я сразу понял, что это работа Гороха и его компании.
— Это Горох, — сказал я.
— Конечно, Горох, — подтвердил Семка.
— Горошко? — переспросил Генка. — Это сделал Горошко? Так пойдемте скорее и заявим в милицию.
Я поднял руки вверх и выразительно посмотрел на Семку. 'Ну что я говорил, это же Генка Правильный, разве он может мстить, как настоящий мужчина!'
Но Семка не отчаивался:
— Послушай, Гена. Горох и его ребята издеваются не только над твоим котом. Они вот что придумали. Протягивают над тротуаром проволочку, тоненькую, чтоб не видно было. Один конец привязывают к дереву, а второй отводят в ворота. Там и выжидают. Появится старушка, они натянут проволоку, раз — и старушка уже на тротуаре. А вчера и мы с Валеркой попались на их удочку. Сейчас гололед начался, ты понимаешь, чем это грозит?
— Вот я и говорю: идемте в милицию и расскажем обо всем, — повторил Генка, и голубые глаза его засияли чистой верой в правду и справедливость.
— Послушай, Гена, — начал я. — А как им удалось взорвать твоего котенка?
— Это примитивный способ, — поморщился Генка. — Надо вырыть ямку, насыпать в нее карбида и залить водой. Карбид начнет пузыриться, знаете, как тесто подходит. Потом ставят на ямку с карбидом банку, а к ней привязывают кота. В банке проделывают дырочку, подносят спичку. И банка летит в воздух.
— С грохотом? — быстро спросил я. Я очень внимательно слушал Генку.
— Да, слышен не очень сильный взрыв, — недоуменно посмотрел на меня Генка.
— Объявляю операцию 'Акбар', — торжественно сказал я, — начатой.
ОПЕРАЦИЯ 'АКБАР'
— Почему 'Акбар'? — спросил Генка.
— В честь твоего героического котенка, — объяснил я.
— А что это будет за операция? — не отставал Генка. Как человек техники, он хотел сразу схватить суть дела.
Легко сказать — 'схватить суть', если я сам толком не знал, что это будет за операция. Но название было придумано, а это уже половина дела.
И снова мы сидим на чердаке — теперь втроем: Генку мы все-таки уговорили — и что есть силы ломаем головы. Идеи сыплются одна за другой.
Сперва — юмористические.
— Нужно достать большую банку, привязать к ней Цитруса и пустить все это на гороховцев, — предлагает Семка. — Будут удирать без оглядки.
Цитрус, которого Семка хочет напустить на Гороха и его ребят, здоровый волкодав дяди Васи, хозяина огромного сада. У него яблочка не выпросишь, не то что собаку.
— Тогда уж лучше слона пустить, — неловко шучу я только лишь для того, чтобы сказать хоть слово.
Потом появляются серьезные идеи. Их, конечно, предлагает Генка.
— Ребята, — говорит он, — мы в кружке недавно смастерили пять ракет.
И тут Генка сообщает такое, что мы с Семкой радостно вскакиваем и начинаем танцевать вокруг старого дивана, на котором восседает Генка. Мы танцуем боевой индейский танец. Мы не знаем, правильно ли он получается, потому что ни одного индейца в глаза не видали, и вообще у нас с танцами нелады… Но мы знаем одно — танцевать надо торжественно, с каменными лицами, изредка оглашая воздух воинственными кличами.
— Держись, Горох! Стрела поразит твое подлое сердце! — первым оглашаю воздух я.
— Ты велик, Генка, конструктор молний! — выкрикивает Семка.
Генка ерзает на диване и морщится.
— Ребята, мне домой пора. Родители волнуются, наверно. Завтра после уроков начнем.
Трезвый голос нашего друга превращает нас из индейцев в шестиклассников, и мы расстаемся до завтра.
Вы, ребята, конечно, хотите узнать, что за идею предложил Генка Правильный, если мы, люди в общем серьезные, пустились в пляс. Вы не обижайтесь, ребята, скоро я вам открою все секреты. Но не сейчас, а чуть попозже. Потому что вам просто не интересно будет читать дальше.
Итак, назавтра на аэродроме Генки Правильного, который был переименован в ракетодром 'ОА' (как вы совершенно правильно догадались — операция 'Акбар'), начались тайные, невидимые приготовления. Мы работали по вечерам, чтобы Горох и его ребята ничего не заметили. Наш ракетодром был совсем близко от их дома — всего метрах в ста или чуть дальше. И поэтому кто-нибудь из нас — или Семка, или я — дежурил возле дома Гороха, чтобы, как кто появится, предупредить товарищей.
Но нам просто везло. Все эти вечера гороховцы сиднем сидели дома: наверно, хоккей по телевизору смотрели.
И вот наконец все готово. Операция 'Акбар' вступает в решающую фазу. Сегодня на вечер назначен бой Гороху и его компании.
…Темнело рано. Раз, два — и уже вечер, а всего только пять часов.
— Я пошел, — говорю я. Семка и Генка смотрят на меня с восторгом. Я иду прямо к нашим врагам. Я должен задраться с ними, а потом…
— Ты не тяни, — советует Семка. — Ударь раз и беги назад.
— Может, и вообще бить не надо, — мнется Генка. — У нас достаточно устрашающих средств.
— Ладно, — соглашаюсь. — Я мигом.
Я направляюсь к дому Гороха. Иду неторопливо, чтобы обдумать план действий. Собственно, чего тут думать?! Я должен задраться с ними, а потом…
