— втолковывал Семен Федотович.
Они продолжали пыжиться. Но запал скоро пройдет, иссякнет запас умных слов, а выпитое спиртное довершит дело, и вечеринка войдет в привычное русло, когда сразу станет видно, кто есть кто.
Так и получилось. Минут через сорок в комнате стало шумно, чинный строй застольных бесед разлетелся на рваные осколки, и содержание их стало более приземленным и практичным.
— … с лидазой очень тяжело, но для Бадаева я конечно, постараюсь…
— …стекла на веранду и шифер. Иван Варфоломеевич все подписал, надо машину подогнать и вывезти…
— …пятнадцать метров сверх нормы — очень много, придется переписать акт обследования, я скажу кому следует…
— …если переведут на безалкогольные да еще пиво запретят — нам всем труба…
— …провели инвентаризацию — опять недостача двести рублей! Я говорю: Катька, раз вместе работаем, надо друг другу доверять. А ты что же делаешь?
«В чудную компанию мы попали», — Крылов снова ощутил волну раздражения, тем более что Толик с видом записного соблазнителя обхаживал Риту.
Какого черта вообще его сюда занесло? Впрочем… Обычно они проводили время вдвоем или в узком кругу с друзьями, подругами — устойчивые связи, привычные отношения, неожиданности исключены. Другое дело сейчас: незнакомое окружение, новые знакомства, обильная выпивка, соблазны — вон как сосед старается, тут возможны всякие зигзаги, этакий «люфт» поведения, когда человек раскрывается с неизвестной стороны… Значит, первый раз появилась возможность посмотреть, как Рита проявит себя в тех или иных ситуациях.
Крылов отогнал возникшую мысль как недостойную, она просочилась из тех участков мозга, которые пропитаны сомнениями и недоверием, но все-таки что ей говорит этот хмырь?
Крылов напряг слух.
— Такой женщине обязательно надо иметь свободные деньги, чтобы не задумываться, сколько можно потратить…
— На тряпки? Я сама шью и прекрасно обхожусь.
— Не только. От красивой женщины должно хорошо пахнуть, значит, французские духи, мыло по два рубля…
— Не обязательно. Нужно мыться каждый день, и запах будет не хуже.
— Можно в этом убедиться? — В голосе Толика появились многозначительные интонации, и он потянулся носом к шее собеседницы.
— Конечно. — Рита с улыбкой качнула в пальцах вилку, и Толик едва успел отдернуть голову. — Попробуйте мыться каждый день.
Крылов рассмеялся.
— Выпьем за чистоплотных людей! Ваше здоровье, Толик!
Тот натянуто улыбнулся и поднял рюмку.
В компании возникло некоторое замешательство: никто не понял, чем вызван странный тост Крылова.
— И за хороший слух! — Низкий баритон Семена Федотовича прозвучал как разрешение, рюмки опрокинулись, хотя вряд ли сказанное Крыловым стало понятнее. А сам Крылов уяснил две вещи: во- первых, Семен Федотович здесь главный, во-вторых, он пристально наблюдает за ним весь вечер.
— Хватит пить! — весело закричала хозяйка. — Давайте танцевать. Ромик, сделай!
Хозяин подошел к сверкающей никелем стойке, вывел звук на полную мощность и приглушил свет в соседней комнате.
— Здесь у нас будет танцзал, прошу. Только хрусталь не бейте.
— Пляшем?
Сухой лапкой с хищными кроваво-красными коготками Вика вцепилась Крылову в локоть, подалась к нему, почти вплотную приблизив бледное лицо.
По расширенным зрачкам и неконцентрируемому взгляду было видно, что она сильно пьяна.
— Следующий танец.
Крылов высвободил руку и, успев оттеснить быстро оправившегося от неудачи Толика, увлек Риту в розоватый сумрак, где, тесно прижавшись друг к другу и не слишком прислушиваясь к музыке, колыхались несколько пар.
— Зачем ты меня сюда привела? — отодвинув прядь волос и прикоснувшись губами к чуть оттопыренному ушку, спросил он. — Ты хоть знаешь, что это за публика?
Прикосновение и исходивший от Риты родной будоражащий аромат успокоили его, раздражение начало проходить.
— Не сердись, Сашок. — Рита провела ладонью по его шее. — Люди как люди. Лиза-Элизабет — заваптекой, Галка работает в посредбюро по квартирой, Романа только назначили заведующим в баре на Широкой. Остальные тоже приличные люди. Нам-то что до них?
«Действительно, чего я взвился? — подумал Крылов. — Ничего страшного не происходит: пришли в гости, посидели, потанцевали и разошлись. Водить дружбу с четой Рогальских или их приятелями никто меня не заставляет».
Но в глубине души он понимал, что, успокаивая себя подобным образом, сознательно закрывает глаза на важное обстоятельство: далеко не все равно, с кем садишься за один стол, неосмотрительность здесь оборачивается неразборчивостью, диктующей свои правила поведения, порождающей компромиссы с самим собой, настолько мелкие и незначительные, что никогда не поверишь, если не знаешь наверняка, что они способны до неузнаваемости перекроить человека и тот даже не поймет, что в длинной цепи уступок собственным слабостям, порокам или бесхарактерности решающую роль сыграла та, первая, самая маленькая и безобидная.
— И все-таки давай уйдем отсюда.
Рита замешкалась с ответом.
— Так сразу неудобно. Побудем еще немного для приличия. Хорошо?
Крылов нехотя кивнул.
— Вот и умница.
Рита поцеловала его в подбородок.
— Пойдем к остальным, а то мы остались в одиночестве.
Действительно, кроме них, в «танцзале» возилась на диване только одна пара. Гости сидели за столом и оживленно разговаривали, при их появлении наступила пауза.
«Похоже не на веселую вечеринку, а на деловую встречу», — отметил Крылов.
— Присаживайтесь, сейчас Ромик сделает всем коктейли, — с обворожительной улыбкой произнесла хозяйка, пристально рассматривая Крылова.
— Только не такие, как на работе, — ухмыльнулся Толик.
— Все равно они лучше твоих котлет, — парировал Роман. — По крайней мере от них никто не болел дизентерией.
— Не ругайтесь, мальчики, — вмешалась Галина. — Лучше пусть кто-нибудь расскажет интересное.
— А в мою знакомую через окно стрельнули! — сообщила раскрасневшаяся Надежда. И, оказавшись в центре внимания, бойко пояснила:
— Я ей иногда кое-что доставала, а тут договорились — не пришла. Оказывается, какие-то бандиты убить хотели, хорошо, промахнулись, ранили только, сейчас в больнице. И никого не поймали…
Напрягшийся было Крылов расслабился. Такими сведениями располагает полквартала.
— И не поймают! — Дряблые щеки Толика, обвисая, делали его похожим на бульдога. — Даже этих, которые банк ограбили, найти не могут!
— Не банк, сберкассу, — поправил Орех. — Троих охранников перебили, у них обрез из пулемета. Забрали двести тысяч и визитную карточку оставили — череп с костями и подпись: «Призраки».
— Вранье, — авторитетно перебил Кизиров. — Не двести тысяч, а восемьдесят. Никаких пулеметов, никаких карточек. И застрелили не трех, а одного.
— Я слышала, они письмо в милицию прислали: если будете нас искать, убьем сто человек.
