-- Наконец-то ты проснулся, брат!
Миранис оттолкнул от себя бездыханное тело отца и торжественно уселся на его трон, свободно откинувшись на высокую спинку и закинув ногу за ногу.
-- Теперь я -- повелитель! -- усмехнулся он. -- Какое счастье. Я. Наконец-то. Свободен!
Он вмазал ногой по набравшейся из-под тела отца луже, окатив Рэми градом густых, ярко-красных капель. Чувствуя, как медленно стекает по щеке кровь повелителя, Рэми сдержал рвущийся наружу позыв рвоты.
Он старался не смотреть на объятых огнем телохранителей повелителя Кассии. Теперь он видел только Мираниса. Его холодный, незнакомый взгляд, презрительное выражение на его лице, кончик его сапога, толкающий в плечо тело отца.
-- Куда претесь? -- усмехнулся Миранис, когда Лерин, Кадм и Тисмен рванули к нему.
Рэми физически почувствовал, как опустился над ними щит, закрывая их от всего мира, и крики телохранителей, столь громкие мгновение назад, вдруг стихли. Мир сейчас не хотел никого слышать. Краем глаза Рэми видел, как заклинания Лерина раз за разом били в щит, и разбивались разноцветными искрами о магическую преграду, чувствовал, как помогала телохранителю магия Тисмена, но знал, что это бесполезно. До Мираниса сейчас не достучишься.
-- Пока еще рановато выяснять с вами отношения, друзья мои, -- задумчиво сказал Мир. -- Мне надо уладить еще одно дельце... не так ли, вождь доблестной Виссавии?
Рэми понятия не имел, чего именно хотел от него этот, внезапно изменившийся Миранис. Принц продолжал удерживать его на месте, и даже целитель судеб, трепыхавшийся отчаянно где-то в глубине души, теперь не мог помочь своему носителю. Да и никто не мог.
-- Я рад, что ты вспомнил, -- ответил вышедший из-за трона Элизара придворный, имя которого Рэми вспомнил с огромным трудом. Ферин, кажется. Тот самый, кого Рэми взял когда-то с собой в Виссавию. Которого бессознательно презирал, как мерзкое, покрытое слизью насекомое.
-- Я никогда ничего не забываю, ты же знаешь, -- ответил Миранис. -- Ты можешь говорить, Рэми... взывать к моему рассудку.
-- Что ты творишь? -- прохрипел телохранитель.
-- Что я творю? -- засмеялся Мир. -- И в самом деле, что я творю?
-- Ты так похож на Элизара... -- выдохнул Рэми. -- На того безумца, что мы встретили в Виссавии...
-- На кого же мне быть похожим, как не на собственного брата? -- безумно усмехнулся Миранис. -- Красивая история... банальная до дури. Маленький паучок... в к нем душа духа-граллиона... паучок забрался на кровать нашего милого телохранителя... хотел быть им убитым... но попал под ногу наследного принца Кассии... тоже неплохой вариант.
-- Это я должен был получить тело Мираниса, -- резко ответил Ферин, -- не ты!
-- Планы слегка изменились. Неужели Виссавии тебе мало, брат, -- засмеялся Миранис. -- Но время бежит... скоро дух замка почувствует смерть повелителя, и этот зал начнет рушиться... а мне еще рано умирать... и надо уладить одно важное дельце, пока мой телохранитель не нашел способ уйти от моей власти. Встань, Рэми! Я приказываю!
-- Когда-нибудь тебе придется ослабить эти узы, сволочь, -- прошипел Рэми. -- И тогда я освобожу душу принца.
-- Сомневаюсь... -- елейно улыбнулся принц, -- тебе будет не до этого, друг мой... ты будешь думать не о душе Мираниса, а заботиться о своей.
Рэми, не в силах сопротивляться, подчинился приказу. Он все еще не верил, что все происходящее правда. Что дядя, повелитель Кассии и его телохранители -- мертвы. Что Лерин, Кадм, Тисмен и почему-то живой Вирес пытаются пробраться через щит Мираниса, и что принц заставляет его встать перед собой на колени и холодно приказывает:
-- Целуй мне сапоги, вождь Виссавии.
-- Перестань играться, брат! -- вновь прохрипел Алкадий, которого они почему-то все еще слышали. -- Я слабею. Закончи это, дай брату власть над телом нового вождя!
-- Какая жалость, -- засмеялся Миранис. -- Оказия унизить вождя Виссавии выпадает так редко... Брата же так не унизишь. Поднимись, Рэми! Я приказываю!
Рэми вновь подчинился и встал с колен. Он не узнавал своего Мираниса. Синие глаза принца блеснули стальным блеском, на губах вновь появилась безумная улыбка, и рука его скользнула по щеке Рэми, убежав под подбородок:
-- Какая жалость... ты был забавным. И какая жалость, что это тело не стало моим... но теперь уже ничего не изменишь...
Принц внезапно нагнулся, оперся сапогом о спину отца и одним резким движением вырвал из его тела тонкий кинжал с вензелями рода повелителя. Ни на миг не спуская с Рэми насмешливого взгляда, он медленно вытер острие кинжала о плащ. Даже и не подумав заметить появившиеся на ткани синие разводы, Мир лизнул лезвие ножа и вновь безумно улыбнувшись, взял оружие за острие, властно протянув его Рэми.
-- Возьми, -- ядовито улыбнулся принц.
-- Зачем? -- прохрипел Рэми.
-- Я не прошу, ты же знаешь, -- улыбка принца стала еще шире. -- Я приказываю. Бери!
Рэми сомкнул дрожащие пальцы на холодной рукояти кинжала. Глаза Мираниса опасно сузились.
-- Умница, хороший мальчик, -- елейным голосом сказал Миранис. -- А теперь новый приказ... какая жалость, последний... убей Ферина!
-- Что? -- не понял Рэми.
-- Ты слышал... -- улыбка вдруг исчезла с губ Мираниса. -- Убей Ферина и не заставляй меня повторять!
Рэми выдохнул, чувствуя, как вновь напрягаются нити власти. Не в силах сопротивляться, подобно послушной марионетке, он шагнул к стоявшему рядом Ферину и поднял руку с кинжалом. Этот идиот и не думает сопротивляться? Почему стоит и смотрит... будто ждет... смерти? С нетерпением?
Рэми решительно не понимал, что сейчас происходит и чего именно добиваются от него эти двое. По позвоночнику пробежала змейка холода, сжала горло холодным кольцом и вдруг отпустила, одарив волной слабости. Колени подкосились, Рэми чуть было не рухнул на пол, но даже этого ему не позволили. Нити власти напряглись, удержали, и как сквозь туман Рэми услышал тихий шепот Рэна: 'Ты не можешь убивать, богиня не простит!'
-- Своему единственному наследнику? -- засмеялся Миранис, уловив шепот хранителя смерти. -- У нее нет выбора... еще как простит... убей, Рэми. Не тяни время. У нас его нет...
Как бы подтверждая слова Мираниса, отвалился от потолка кусок лепнины и рухнул вниз, разбиваясь о каменные плиты острыми осколками. Рэми почувствовал, как завибрировал под ногами пол, как начал плакать где-то в глубине замка его дух, и как один за другим убегали, охваченные ужасом, из рушащегося здания.
Рэми не мог убежать, хотя в этот миг он очень этого хотел. Сопротивляясь изо всех сил, но не в силах противостоять нитям власти, наследник Виссавии послушно размахнулся и...
-- Мой принц, ты испачкался.
Миранис так сильно удивился, что удерживающие Рэми нити на миг ослабели, и телохранитель смог остановить роковое движение. Ферину, уже давно готовому к смерти, это явно не понравилось. В остром, недобром взгляде его вспыхнул гнев, смешанный с нетерпением.
-- Уйди! -- приказал Мир своему харибу. -- Не мешай мне, если хочешь жить.
-- Я тебе не мешаю, я тебе помогаю, мой принц, -- хариб невозмутимо забрал у Рэми кинжал. -- Знаешь, что не выносят такие как ты, дух? Боли!
Хариб вонзил кинжал в правую ладонь Мира, соединил ее с подлокотником кресла. Принц закричал. Одна за другой разорвались нити связи, вспыхивая в воздухе болью, но Рэми почувствовал, что в душе принца пошла трещинами и осыпалась стена, обнажая его истинную натуру.
-- О боги! -- дрожа, Миранис откинулся на спинку трона, -- боги, что я творю...
