Пришла весна, и наконец подошло время, которого так долго ожидала Морайя. Она затушила жар в очаге, неделю ждала, пока сосуд остынет, а тем временем с помощью Хаско соорудила нехитрое устройство, которым и воспользовалась, когда пришло время: они вместе раскрыли все окна, устроили в павильоне сквозняк, вышли из комнаты и с помощью этого устройства разбили сосуд. Запах горького миндаля был так силен, что чуть не лишал их обеих сознания. Морайя дала ему как следует выветриться и только потом подошла к разбитому сосуду. Действовать она предпочитала все же издалека: вооружилась каминными щипцами и долго стучала по густо-коричневой, спекшейся в слиток массе. Слиток под ударами неохотно крошился в пыль, а Морайя била и била его щипцами, пока наконец в сердцевине слитка не обнаружился поблескивающий металлом бело-голубой шар размером с крупную сливу.
Морайя отложила щипцы, подошла и осторожно взяла его в руки. Шар оказался обжигающе холодным, и она тут же положила его на стол. Несколько минут она разглядывала шар, не решаясь нарушить его идеальную форму. Под руку подвернулся бронзовый перочинный ножик; она взяла его и осторожно ткнула шар в блестящий бок. Он резался мягко, словно головка сыра. Морайя тем не менее была очень аккуратна – в глубине шара скрывался магический кристалл, которому она посвятила так много времени, и она лишь приблизительно знала, какой формы он будет. К ее удивлению, это оказалось семигранной пластиной толщиной около полудюйма, сделанной, казалось, из горного хрусталя. Держа пластинку двумя пальцами, Морайя внимательно осмотрела ее – да, на вид тоже обыкновенный хрусталь. Княгиня негромко произнесла заклинание. И вдруг в глубине пластинки зародилась золотистая искра. Она разгорелась, кристалл стал сначала желтым, как цитрин, потом оранжевым, красным, налился рубиновым светом, который незаметно перешел в аметистовый; аметист превратился в сапфир, сапфир – в аквамарин; аквамарин засверкал изумрудным блеском, а изумруд, на глазах бледнея, вновь стянулся в золотистую искру и исчез в глубине кристалла. И вот – в руках был снова прозрачный хрусталь.
«Да, это он – Младший Аркан!» – возликовала Морайя. Она Кликнула Хаско и велела ей немедленно готовить челн.
– Он готов и ждет вас, госпожа, – ответила верная Хаско.
– Что ж, тогда едем немедленно, – сказала Морайя. – Надоел мне этот постылый павильон. Устроим сегодня праздник!
Они пересекли озерную гладь, отделявшую павильон от дворца. Еще не ступив на лестницу, Морайя обратила внимание, что окно в ее гостиной открыто настежь.
– Кто посмел? – резко обернулась она к служанке.
– Приехал ваш сын, госпожа.
– Почему же ты мне не доложила? – укорила ее Морайя.
– Вы не велели вас тревожить, госпожа, – ответила Хаско.
– Давно он приехал?
– Уже несколько дней.
Морайя улыбнулась и погладила яшмовый ларчик, который бережно держала в руках и куда положила волшебный камень, труд стольких дней.
– Да, пожалуй, я бы не стала тебя слушать, – признала она.
Едва Морайя ступила на лестницу, как из комнат навстречу ей вышел молодой князь, поспешно сбежал по ступенькам, чтобы поклониться и поцеловать руку матери.
Однако Морайя удержала его порыв:
– Ну-ну, мальчик мой, не надо. На лестнице легко оступиться.
Все же он предложил ей руку, и вместе они вошли в просторную залу, огромные окна которой выходили на озеро.
– Я жду вас уже неделю, матушка, – сказал князь. – Право же, я не мог уехать отсюда, не повидав вас. Однако я уже и не надеялся, что вы оставите свой остров на этой неделе, и даже начал собираться. Увы, но Император дал мне лишь десять дней отпуска, после чего немедленно повелел возвратиться в Столицу.
– Я напишу ему письмо, – сказала Морайя. – Но расскажи лучше, как прошел поход. – Она опустилась в кресло и приказала слугам подать угощение.
Молодой князь опустился на низкую скамеечку у ее ног и, волнуясь, .принялся рассказывать о том, как он воевал в Пограничье, какие приключения пережил, с какими людьми повстречался…
Морайя почти не слушала сына; ее взгляд то и дело обращался к яшмовой шкатулке, которую она все еще держала в руках, мысли ее были далеки от рассказов о северной Границе.
– Постой, – сказала она, не в силах более терпеть. Юноша замолчал. – Мой дорогой сын! Я думала о твоем счастье… Мудрые люди говорят, что счастье мужчины создает жена.
– Матушка!.. – Молодой князь вскинул голову, лицо его залил румянец.
– Помолчи, пожалуйста, – остановила она его нетерпеливым жестом. – Выслушай меня… Я задумалась о том, чтобы подобрать тебе идеальную жену. Но как? Достойных девушек много – и красивых, и знатного происхождения. Но как понять, которая из них станет тебе верной и доброй супругой…
– Матушка… – вновь попробовал возразить юноша.
– Я же просила тебя помолчать! – вновь резко оборвала его Морайя.
Князь покорно развел руками и опустил голову в знак повиновения.
– Я обратилась к магическим книгам, – продолжила княгиня. – Я не хочу, чтобы ты повторил ошибку своего отца. Я – что скрывать, ты сам знаешь, – вовсе не была ему хорошей женой. Можно даже сказать, что я испортила ему жизнь – заворожила его, вскружила голову, заставила любить себя… Я поступила дурно, и наш брак обернулся мучением для него и скукой для меня. Но тебе я не желаю такой участи. Ты – мой сын, и должен получить от жизни счастье и удачу. Я не хочу, чтобы какая-нибудь хитрая красотка обвела тебя вокруг пальца. Ты – завидный жених. Ты молод, красив, очень знатного рода и обладаешь таким богатством, которому может позавидовать кто угодно. Ты завидная добыча для любой честолюбивой девицы на выданье. И чтобы ты мог избежать ловушки, я сделала для тебя талисман. – Она открыла яшмовый ларчик и протянула его сыну: – Если ты возьмешь этот камень в одну руку, а второй коснешься
