Поднявшись наверх в розовую спальню, Адди принялась неохотно подыскивать подходящую одежду. В конце концов, выбор пал на коричневую юбку, вполне пригодную, чтобы скакать на лошади, кремовую блузку, добротные полусапожки и приплюснутую шляпку. Рядом с обувью, она нашла три пары шпор с остроконечными звездочками, каждая из которых была выполнена в своем собственном стиле. Выбрав одну пару, Адди принялась ее внимательно изучать. Шпоры являлись настоящим произведением искусства – на блестящей серебряной поверхности был выгравирован сложный цветочный орнамент с переплетением из множества завитушек. Кончики шипов потемнели от лошадиной крови и шерсти. Судорога отвращения на миг исказила лицо девушки, и она тут же положила шпоры обратно.
— Аделина? – раздался голос Мэй из-за двери.
— Что, м…матушка? – Одному Богу известно, как трудно было звать кого-либо этим словом.
— Я сказала Бену, что ты едешь с ним. Он оседлал для тебя Джесси. Поторопись, дорогая, не заставляй его ждать.
— После вчерашнего, это было бы последним, что бы я стала делать…
— Молодец, моя девочка.
Охваченное ужасом сердце тяжело стучало в груди, пока Адди переодевалась и закалывала волосы. Мысли, о том, как избежать встречи с Беном, вихрем проносились в голове, но ни одна из них не помогала найти правдоподобную причину для отказа от встречи. Внезапно она спросила саму себя, а чего именно она так боится? Он не посмеет сделать ей ничего плохого, ведь сейчас день, и тем более, всем известно, куда они направляются. Бен всегда был трусом. Если он хотел навредить кому-либо, то всегда шел и ябедничал. Порыв ненависти придал Адди сил. Она должна через это пройти. Пройти и выжить, несмотря на то, что может произойти. Тем более что настоящей опасности нет. Если история идет тем же чередом, что и раньше, то Бен намеревается убить Рассела, но не ее…
Адди с некоторым усилием протолкнула одну ногу в кожаный ботинок, затем другую во второй. Когда она пошевелила пальцами и провернулась на носках, то с удивлением обнаружила, что обувь пришлась впору. Идеально, по-другому не скажешь. Как такое возможно, если ни у кого на земле нет полностью одинаковых стоп? А у этих ботинок даже подошва потерта в тех же самых местах, что и всегда у Адди, а мягкая кожа идеально облегает каждый изгиб ее ноги. Адди подошла к зеркалу и стала с удивлением рассматривать свое отражение.
Где теперь та девушка с ярко-красными губами и чулках телесного цвета? Девушка, что носила коротенькие платья, открывающие по-мальчишечьи тонкие ноги? Девушка в зеркале выглядела вычурно и старомодно, этакая женственная куколка с выпирающей грудью и туго затянутой талией. И хотя ее наряд для скаковой езды был не настолько стесняющим движения, как другая одежда, Адди все равно чувствовала себя беспомощной, скованная нагромождением панталон под юбкой. Чем бы только она сейчас не пожертвовала, чтобы вернуть тонкие шелковые трусики и короткую юбку, к которым она так привыкла.
Это было так неестественно притворяться утонченной фальшиво-сладострастной женщиной. Такие женщины обычно были пассивны и трогательны в их преувеличенной женственности, но всегда вызывали у мужчин восхищение и желание обладать и доминировать. Сколько она еще сможет это выносить? Сколько, до того, как задохнется в корсете и кринолиновых юбках?
Адди вышла из дома, но шаги ее замедлились, как только она увидела Бена, сидящего на лошади и держащего другую под уздцы. Похожий на других ковбоев, Бен выглядел на лошади, словно на ней родился — комфортно и уверенно. Гнедая кобыла, которую он держал для Адди, была необычного оттенка – светлая, почти золотая. Величаво переступающее с ноги на ногу животное время от времени закидывало голову и каждым движением выказывало свой бойкий норов. Адди была зачарована и напугана одновременно. Сколько времени прошло с тех пор, как она последний раз ездила верхом? Не то, чтобы она никогда не была хороша в этом, но все же потребовались бы часы, чтобы наверстать былые умения. Но как можно это сделать, когда Бен постоянно на нее смотрит? Сердце Адди колотилось настолько быстро, что его пульсацию, казалось, можно было почувствовать в любой клеточке тела.
— Ты забыла нацепить свои консервные ножи. – Его наглые зеленые глаза блеснули, оглядывая ее с головы до ног.
Адди никогда еще не видела более привлекательного мужчины, чем в тот момент Бен. Полы шляпы бросали тень на его глаза, рукава белоснежной рубашки закатаны по локти, ноги плотно облегали штаны с бахромой, начинающейся у колен.
— Консервные но… А—а—а! Ты имел в виду шпоры… — Адди нехотя начала заикаться, проклиная себя за неуместную нервозность. – Я их больше не ношу. Это жестоко и…не так уж необходимо.
— Ты еще на прошлой неделе мне говорила, что на Джесси ездить без шпор не получается.
— Мы и так хорошо ладим с Джесси, – пробормотала она, подходя к кобыле и поглаживая ей нос.
Лошадь раздраженно мотнула головой.
— Будь паинькой, Джесси. Ты же собираешься быть хорошей девочкой сегодня, не так ли?
— Вы двое можете полапотать после, а сейчас пора ехать.
Адди медленно обошла кобылу с левой стороны. Ведь это же с левой стороны на нее следовало забираться, не так ли? Она судорожно пыталась припомнить, все, чему ее когда-то обучали на уроках верховой езды. Никогда не позволяй лошади почувствовать, что ты ее боишься. Надо раз и навсегда дать Джесси понять, кто здесь главный. Лошадь зашевелила ушами, настороженно следя за приближением девушки.
— Тут же дамское седло? – Выдавила из себя Адди, и ее желудок сжался от дурного предчувствия. Она понятия не имела, как ездят в дамском седле.
— Такое, как и всегда. Ты сама настояла на дамском, как только вернулась из академии.
— Нет, сегодня я так не могу. Поставьте сюда что-нибудь другое.
Лицо Бена стало жестче.
— У меня нет времени на твои игры. И настроения, чтобы потворствовать твоим прихотям. Так что оставь свою любовь покомандовать для кого-нибудь другого. Позже можешь нажаловаться папочке, а сейчас залезай на лошадь!
— Я Вас презираю. – Пылко бросила ему в лицо Адди.
— Эта закрытая школа не многому тебя научила, как я посмотрю.
— Я Вам не должна ни грамма вежливости! Вы о ней и понятия не имеете. И насколько я могу сказать, Вы гораздо более наглы и грубы, чем следовало бы в Вашем положении, мистер Хантер.
— Мистер Хантер. – Повторил он, и насмешливая улыбка исказила его лицо. – Так мы теперь перешли на формальные обращения?
Адди бросила презрительный взгляд в его сторону.
— А было когда-нибудь по-другому?
— Думается мне, что было. Тот день, в амбаре… Мисс Аделина. Никогда еще не видел, чтобы кто-то так быстро раздражался. И все из-за того, что я не соблазнялся на то, как ты предлагала себя мужчине.
— Я никогда такого не делала! – взорвалась Адди. Неужели он на самом деле сказал, что она пыталась соблазнить его? – Да я никогда бы даже не додумалась до такого!
— Отрицай, если хочешь. – Бен безразлично пожал плечами. – Это все равно не меняет того, что произошло.
— Это была не я!
Его удивленно-насмешливый взгляд задержался на ее возмущенном лице.
— Хм.… Те же карие большие глаза, те же медового цвета волосы, та же соблазнительная маленькая фигурка. Да я бы под присягой поклялся, что это была ты.
На лице Адди застыл холод и неприязнь. Какой же он все-таки лжец!
— И Вы утверждаете, что отказали мне?
— Все еще трудно с этим смириться? А?
— Такой, как Вы, тут же побежал бы за дочкой работодателя, стоит только поманить.
— Я тебе уже тогда сказал, что не заинтересован в такой испорченной маленькой девочке, как ты.
