Рапаит понял, но по-своему. В его передних лапках появился весело разрисованный поднос, на котором стояла рюмка с прозрачной жидкостью.
– Только это и умеешь... – проворчал Ницан, но рюмку взял и опорожнил одним глотком. Впечатление было такое, будто чей-то острый коготь процарапал пищевод, а в желудке что-то взорвалось. На глаза навернулись слезы, горло свело мгновенной судорогой.
Умник расстарался вовсю. В рюмке была пальмовая водка, самый отвратительный и крепкий напиток, какой только могло вообразить потусторонне существо.
Неприятные ощущения прошли быстро. Отдышавшись, детектив почувствовал себя несколько лучше. В желудке разливалось приятное тепло, обожженное горло почти не саднило. Он молча погрозил Умнику пальцем.
– Меню у тебя... – произнес Ницан все еще чуть сдавленным голосом. – Уф-ф... Так что? Что все-таки выбираем? Расследование дела дальше по собственной инициативе? Или плюнем и махнем на курорт? Учти, клиент считает дело закрытым и оплачивать дальнейший ход следствия не собирается. Правда, с другой стороны, он оплатил все, включая и розыск виновника. Так что мы, можно сказать, получили деньги за то, что еще не сделали. Как ты думаешь?
Рапаит ничего посоветовать не мог. Он таращил на Ницана хитренькие глазки-бусенки и периодически взмахивал пустым подносом. Хвост ритмично постукивал по столу.
– А-а... – детектив махнул рукой и потянулся к тяжелым серебряным кругляшкам. Взяв одну монету, Ницан пару раз подбросил ее на ладони.
– Смотри, Умник, – объявил он. – Договоримся так: если решка – выброшу из головы все эти трансформации-превращения, отошлю завтра чертов перстень господину Пилесеру Шульги и махну на Тростниковое море. Загорать, ухаживать за красотками, короче – прожигать жизнь. Если орел, – он развел руками, – ничего не поделаешь, приступаю к расследованию. Идет?
Умник кивнул. Ницан подбросил монетку, поймал ее и выложил на стол. Увидев изображение колонн храма Иштар, вздохнул:
– Орел. Плакали тростниковые красоты и красотки. Принимаемся за дело.
Он смахнул монеты в шкатулку, положил перед собой перстень Навузардана Шульги и тяжело задумался.
– Есть несколько версий, – произнес он. – Версия первая: кто-то действительно решил подшутить над богачом. Купил колечко, заказал у ближайшего мага простенькое трансформационное заклятье. И преподнес имениннику. Тот берется, скажем, за роскошный ритуальный жезл – а он прямо у него в руках превращается в простую палку. То-то смеху! А?
На мордочке Умника явно читалось сомнение.
– Вот-вот, – угрюмо сказал Ницан. – Я тоже считаю, что глупее не придумаешь. Если хотелось подшутить именно так, почему бы не использовать заклинание, превращающее, например, золото в какой- нибудь дешевый материал? И эффектнее, и, главное – золотых вещей у богачей куда больше, чем из яшпаа. Да вот, хотя бы монеты. Берет золотой талант, а тот превращается в шекель – не серебряный, а простой, медный. Бросает медяк нищему, а у того в руках хлоп! – целое состояние. Уже веселее. Правда?
Умник так не считал. Ему вообще не были интересны рассуждения слегка захмелевшего детектива. Он несколько раз перекувыркнулся через голову, после чего протянул Ницану поднос с рюмкой, в которой на этот раз плескалась жидкость иссиня-черного цвета.
– Хиосское, – вздохнул Ницан, выпивая густое сладкое вино. – Ты меня превратишь в алкоголика, Умник. Но расслабиться мне сейчас необходимо. Так что – валяй, продолжай в том же духе. Только не части, делай перерывы. И не смешивай. Что за манера – после пальмового самогона коллекционный шедевр? Да, так о чем это я... А-а, о перстне... – детектив взял в руки перстень и принялся внимательно его рассматривать. – Черт-те что, стандартная безделушка... – с досадой сказал он. – Никаких гравировок, никаких зацепок... – Ницан потянулся к плоской черной коробочке телекома. – А вот я сейчас задам идиотский вопрос единственному толковому специалисту во всем Тель-Рефаиме... – пробормотал он уже немного заплетающимся языком, набирая кодовое слово. – И тогда мы посмотрим...
Телеком мелодично зазвенел, окутался розоватым облаком. Когда облако рассеялось, напротив Ницана появилась эффектная зрелая красотка, весь наряд которой состоял из золотой заколки в пышных черных волосах. На чувственных губах играла загадочная улыбка.
– Ну, брат, ты здорово изменился с нашей последней встречи... – обалдело выдавил из себя детектив. – Помню, у тебя была приличная борода...
Красотка при виде нашего героя немедленно перестала улыбаться и обложила его последними словами, после чего растаяла, оставив облачко фантомной пыли.
Ницан почесал в затылке.
– Либо Лугальбанда изменил пол, возраст и професиию, – задумчиво сообщил он Умнику, – либо я перепутал код. И то, и другое вполне возможно.
Он попытался вспомнить нужное слово. На помощь пришел Умник, немедленно извлекший из небытия еще одну порцию алкоголя. Ницан выцедил ее без всяких замечаний.
Видимо, спиртное благотворным образом подействовало на его память – на этот раз код был набран правильно, и напротив детектива материализовался новый фантом в облике пожилого человека с пышной седой бородой. Чедловек был облачен в черную мантию мага-эксперта.
– Что за дурацкая привычка вызывать без предупреждения? – возмущенно спросил маг-эксперт. Борода колыхалась в так шевелящимся словам, но звук голоса отдавался в голове Ницана с некоторым опозданием – не иначе, Умник успел вчера напортачить с аппаратом. – Ты знаешь, который час?
Ницан сфокусировал зрение на настенных часах.
– Знаю, – гордо ответил он. – Ровно половина.
– Половина чего?
Детектив развел руками.
– А вот этого не знаю. На моих часах в прошлом месяце отвалилась часовая стрелка. Осталась только минутная... – и он замахнулся на рапаита, по вине которого означенное событие произошло.
– Половина двенадцатого. Нормальные люди в такое время ложатся спать! Даже если они – частные детективы.
– Но ты-то, похоже, не спишь, – Ницан обличающе указал на рабочее одеяние собеседника. – Так почему бы тебе не пообщаться со старым приятелем?
Маг-эксперт негодующе фыркнул.
– Такому же вот старому приятелю пообещал разобраться в результатах исследования, – буркнул он. – И вот, до сих пор сижу...
– Ну ладно, извини, – Ницан попытался виновато развести руками, но тут Умник сунул ему очередную выпивку. Ницан тут же приложился к рюмке, наполненной на этот раз гремучей смесью пальмовой водки с просяным пивом.
Лугальбанда потом покачал головой.
– Не пора ли остановиться, Ниц? – поинтересовался он. – По-моему, ты уже хорошо набрался.
– А я и остановился, – ответил Ницан. – Это Умник никак остановиться не может, я-то – пожалуйста... Пошел вон, паршивец! – рявкнул он на рапаита, вприпрыжку несущего ему полный стакан какой-то ядовито-зеленой гадости.
Умник замер, с хитринкой заглянул в помутневшие глаза детектива: шутит или нет? На всякий случай, спрятал поднос за спину.
– То-то, – проворчал Ницан. – Смотри у меня, думаешь, не найду на тебя управу? Вон, попрошу Лугальбанду, он тебя живо под землю загонит...
Странно, рапаит нисколько не испугался угрозы. Может быть, потому что Лугальбанда его не видел. Хотя и слышал о его существовании от Ницана. Маг только крякнул, увидев, как почти полулитровый стакан с ярко-зеленым маслянистым ликером буквально выпрыгнул из пустоты прямо в руку детективу. Ницан неловко улыбнулся, словно извиняясь за свое поведение, глотнул ликера. Некоторое время озадаченно смотрел на мага-эксперта. Он вдруг забыл, о чем собирался спрашивать.
Потом лицо его прояснилось.
– Да, – сказал он. – Лугаль. Привет, Лу. Знаешь. а у меня к тебе дело, – он неуверенно поставил стакан,
