Самая обыкновенная Астрид
— Еще одна ваша любимая сказочница жила совсем недавно, в прошлом веке… Вы ее прекрасно знаете! — Сверчок взял в лапки свою скрипочку и … зазвучала необычайно веселая мелодия — Танцуйте, мои дорогие! Танцуйте! Вы заслужили это! Вы такие чудесные слушатели! И любители книг! Что может быть в жизни прекраснее книг! — Сверчок упоенно играл, да еще пританцовывал на своих тонких лапках. Оставалось только удивляться, откуда у него берутся силы!
— О, не переживайте за меня! Музыка и ваша доброта дают мне силы! Эх!.. — Сверчок резко выдохнул, опустил скрипку и сел на своей полочке. Взгляд его сиял и искрился. Он был необыкновенно бодр. Чудеса, да и только! — Об этой девочке рассказал мне один мышонок, живший по соседству в норке. Он любил наблюдать за ней. Она иногда угощала его крошками и кусочками сыра. А еще одна пташка, жившая в лесу, в котором девочка любила гулять. И одна лягушонка, жившая у пруда, где девочка любила отдыхать. Слушайте же.
В самой обыкновенной стране Швеции, близ самого обыкновенного городка Виммербю, в самой обыкновенной усадьбе Нэс жила-была самая обыкновенная девочка Астрид Анна Эмилия Эриксон. Как и самая обыкновенная девочка, она носила две тугие косицы, торчащие в разные стороны, бегала со своими братьями и сестрами в «догонялки» и «пятнашки», играла в «прятки» и в куклы… Дети в доме Эриксонов были счастливыми детьми. Им позволялось шалить, даже озорничать! И ни капельки не ругали за разорванное платье или испачканные брюки. Но самым ценным сокровищем для детей была их бабушка. Никто не умел так живописно и с таким юмором рассказывать о привидениях и разных там призраках, как бабушка Ида. Дети упивались этими рассказами, бесконечно пересказывали их друг другу и придумывали самые разнообразные игры, нередко перераставшие в сказочные приключения. Впрочем, как и вы, мои дорогие.
Астрид и одна любила играть не меньше. Ведь одной проще все организовать по своим правилам. Только по своим. Она сооружала из веток и досок уютные дома на ветвистых деревьях и воображала себя дочерью самого настоящего разбойника. И еще любила мчаться с невероятной скоростью, словно лихая наездница на лихом коне, по лесистым холмам, по вересковым пустошам, по березовым и осиновым рощам. И еще любила поваляться на мягкой траве, задыхаясь ее ароматом и смолистым запахом елей и сосен, и слушать, слушать… как шелестят своими листиками деревья, как звенят маленькие лесные колокольчики, как поет соловей, выводит замысловатые трели дрозд, тренькает синичка, успокаивающе кукует кукушка… И, как самая обыкновенная девочка, любила и помечтать… К примеру, об очередной поездке в городок Виммербю… на ярмарку. Вот уж где живет настоящий праздник! Толпы народа, горы всякой всячины и вкуснятины, карусели, аттракционы, шпагоглотатели и бородатая тетка, которую можно посмотреть за деньги. И еще разноцветные чулочки! Вот бы здорово было надеть вместо скучных черных чулков — такие вот, яркие, словно цветочная полянка в лесу! А еще лучше, чтоб на одну ногу разноцветную «цветочную полянку», а на другую… зелененький «хвойный лесок»!.. А леденцы! Что может быть вкуснее этого прозрачного, тягучего лакомства, похожего на капельки смолы, только сладкие. Вот бы купить сразу восемнадцать килограммов!
Но все это — и цветные чулочки, и горы леденцов — было несбыточной мечтой. Такое расточительство родители Астрид не могли себе позволить, даже если бы захотели. Самюэль Август и Хана Эриксоны были трудягами-крестьянами, державшими большое хозяйство и работавшими с утра до вечера. Астрид, как и другим самым обыкновенным крестьянским детям, приходилось много работать — таскать воду из колодца, кормить многочисленных поросят, кур, гусей, пасти овец и коров, складывать в поленнице дрова, пропалывать бесконечные грядки, носить обед родителям на дальние поля. Ох, вот бы уметь летать! Не на крыльях, нет! С крыльями проблем много. Иметь бы на спине маленький пропеллер. Как на больших летательных машинах — аэропланах, на которые Астрид с друзьями бегали смотреть, как на диво дивное, чудо чудное! Да, с помощью такого пропеллера в одно мгновение можно на поле у отца оказаться вместе с обедом и с ужином одновременно, или на пастбище, или еще где-нибудь. Ведь со всеми этими домашними делами и поиграть не успеешь. А это было ужаснее всего. Астрид не могла жить без игры. Порой она удивлялась, как она не заигрывалась до смерти…
Больше всего этой самой обыкновенной девочке нравилось сидеть на берегу одного из многочисленных лесных озер, в котором, словно в зеркале, отражались солнце, небо, облака, деревья… Вода была такая чистая, а отражения такие яркие, что Астрид была твердо уверена — там, внизу существует еще один мир, такой же, но… все же другой. Астрид бросала в воду камешки и наблюдала, как ее собственное отражение расплывается то в одну сторону, то в другую, кривляется и корчит рожи, слабо напоминая девочку Астрид Эриксон, улыбчивую, смешливую, с веснушками на носу и с двумя тугими косицами, торчащими в разные стороны. Но отражение всегда вновь принимало четкие очертания. Астрид вновь узнавала себя. И это вдохновляло и обнадеживало.
Когда Астрид было пять лет, она узнала, что на свете существуют книги. Чудо это явилось к ней в один из холодных зимних вечеров на кухне. Да-да, на самой обыкновенной кухне соседа пастуха. Да будет вам известно, что все чудеса происходят там, где их совершенно не ждешь, в весьма прозаичном месте. В тот самый момент, когда Астрид наблюдала за огромными снежными хлопьями за окном, кутаясь в теплый шерстяной платок, и «за обе щеки» уплетала теплые ароматные ржаные лепешки со сметаной, которыми угощала ее жена пастуха Кристин… Именно в тот самый момент на кухню вошла дочка пастуха Эдит и принесла… книгу. Мало того, она начала ее читать вслух! Это была чудесная сказка о великане Бам-Баме и фее Ферибунде. Астрид забыла обо всем на свете. Платок сполз на пол, лепешка так и осталась недоеденной. Глазищи девочки, и без того огромные, становились все больше и больше, косицы подрагивали, и даже веснушки стали ярче. До того ее поразил тот факт, что сказки можно не просто слушать, помнить и выдумывать, а записывать и читать!
Астрид мгновенно поняла, что ей просто жизненно необходимо выучиться читать. Эдит легко согласилась стать первой учительницей Астрид, доброй и терпеливой. А Астрид, в свою очередь, толковой и старательной ученицей. И дело быстро пошло на лад.
После памятного вечера на кухне у Кристин Астрид потеряла покой. Она начала охотиться за книгами. И первой в ее библиотеке появилась сказка про очаровательную Белоснежку и ее друзей гномиков, смешных и трогательных. Сказка, о которой мечтает каждая обыкновенная, уважающая себя девочка. Потом появился чудненький сборничек шведских сказок под таинственным названием «Среди домовых и троллей». Вот это оказалось для Астрид настоящим сокровищем! Тем более, что книга была украшена потрясающими картинками.
Библиотека Астрид день ото дня росла с необычайной скоростью. В ее скромной уютной комнатке появилась новенькая, ароматно пахнущая свежим деревом книжная полочка, подаренная отцом в честь самостоятельного овладения дочкой весьма непростым умением читать! На полочке с удовольствием поселились любимые сказки Х-К Андерсена «Гадкий утенок», «Стойкий оловянный солдатик», «Дикие лебеди» и, конечно же, «Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции» Сельмы Лагерлёф. Тогда, аккуратно расставляя любимые книжки на своей полочке и бережно протирая их от пыли влажной тряпочкой, она и предположить не могла, что…
…Что через несколько лет одно из ее школьных сочинений, которые всегда читали в классе, будет напечатано в городской газете. А саму Астрид будут дразнить «Сельмой Лагерлёф из Виммербю»! И до того ей это надоест, что она твердо решит не только никогда-никогда не быть писательницей, но и, вообще, даже ручку в руки не брать! …И что спустя много лет все-таки станет знаменитой детской писательницей и получит медаль Нильса Хольгерссона, а позже Международную Золотую медаль Ханса Кристиана Андерсена! Да, кухня у Кристин стала истинно не только сказочным, но и памятным местом, хотя никакой кухни давным-давно уже не существует… И чтобы потом ни сочиняла шведская писательница Астрид, ставшая после замужества Лингрен, она неизменно вспоминала бедную кухоньку Кристин и улыбалась. Но это все еще только будет…
А пока девочка Астрид подолгу сидит одна на берегу озера, любуется лесными фиалками и рассказывает им все свои беды и радости. Радостей стало гораздо меньше, когда Астрид пошла в школу. О
