Она была готова.
Катрина сложила руки на наклонной поверхности кафедры и улыбнулась, как будто увидев друга среди воображаемых корреспондентов. Дерево под её руками было холодным.
– Спасибо вам всем, что вы здесь, – сказала она. – Я знаю, что много вопросов возникло относи- тельно последних неудач, которые мы потерпели из-за претензий моего брата на власть. Несмотря на мнимую привлекательность насилия для средств массовой информации, я знаю как сильно вы – как сильно все мы – хотели бы, чтобы ситуация была иной.
– Может быть, сегодня я смогу предложить всем немного надежды. – Для выразительности Катрина сделала паузу, зная, что камера снимет её тщательно созданный образ и практически мгновенно пошлёт его в миры обеих империй, находящихся под её правлением.
Система управления станциями гиперимпульсных генераторов была одним из тех достижений, кото- рыми Катрина гордилась больше всего, на её построение были выделены значительные инвестиции. Головизионная передача уйдёт из этой комнаты в различные влиятельные пресс-центры Нового Авалона всего лишь с десятисекундной задержкой, производимой по соображениям безопасности. На всякий случай. Обращение также помчалось по коммуникационному каналу гиперимпульсных генераторов, которые соединили сотни планет её двух наций, мгновенно перепрыгивая между звёздными системами и пробиваясь к Таркаду – столице Лиранского Альянса и традиционной цитадели могущества Дома Штайнеров. Спустя лишь несколько мгновений после начала трансляции её слова завладели вниманием миллиардов людей. Это был пиар-манёвр, который её брат никогда бы не смог повторить.
– Уже прошло больше года с тех пор, как мой брат начал поощрять и спонсировать мятежи на не- скольких мирах Федеративных Солнц и Лиранского Альянса, втянув нас в эту мрачную и горькую гра- жданскую войну. Если быть точным, она тянется один год, два месяца и двадцать девять дней. Я знаю. Я мучительно переживала медленное течение каждого из этих дней.
Это правда. Несмотря на все её неимоверные усилия заставить Виктора замолчать раз и навсегда.
– К этому времени мы все увидели тот ужас, который мой брат спустил с цепи. Освещение событий в новостях, – продолжала она, сделав реверанс в сторону отсутствующих журналистов, – было образцо-вым. Это определенно помогло избежать паники, позволив держать общественность в курсе всех необ-ходимых шагов, которые мы предпринимаем для обезвреживания угрозы и обеспечения стабильности и безопасности.
«И так», – пообещала Катрина им беззвучно, – «я уверена, будет продолжаться и впредь».
В другом крыле и несколькими подуровнями ниже дворца, лейтенант Хорхе Гавриаль, младший офицер-аналитик, наблюдал за происходящим в маленькой уединённой комнате для совещаний, ранее известной как Логово Лиса. Стена мониторов закрывала всю западную стену, каждый из них был настроен на публичное обращение архонт-принцессы, которое вытеснило из эфира гражданские выпуски новостей, периодически повторявшиеся в определённые промежутки времени.
Гавриаль потянулся над одним из дежурных техников, чтобы настроить входящий сигнал, и внезапно массив мониторов девять на девять образовал одну большую составную картину. Изображение Катрины смотрело на своих военных администраторов – бдительные голубые глаза, всегда настороже…
Большинство военных низшего офицерского чина в комнате усиленно трудились, работая с компью- терами, просеивая неимоверные объёмы данных, выискивая факты, которые, будучи проверенными, накладывались на стратегические карты. Полная проекция Внутренней Сферы покрывала северную стену от пола до потолка.
Гавриаль бросил на неё быстрый взгляд. Государства Домов Куриты, Марика и Ляо, а также оккупи- рованные кланами территории были окрашены сплошными соответствующими им цветами. Всё ос-тальное было контуром бывшего Содружества, супердержавы созданной с помощью брака Мелиссы Штайнер и Хэнса Дэвиона, в которой Гавриаль был рождён. Словно песочные часы, сильно наклонён-ные на одну сторону, в которых Лиранский Альянс образовывал верхний сосуд, а Федеративные Солн-ца – нижний. Обе части соединяла тонкая полоса независимых звёздных систем, известных как Терран-ский Коридор. Звёзды заполняли обе половины подобно сияющим песчинкам.
«Также в это время», – продолжала архонт-принцесса, – «лояльные нам силы из обоих государств осуществили трудную, но превосходную работу по обузданию произвола, чинимого Виктором. По каждой планете, о которой Виктор утверждает, что он имеет там преимущество, я видела сообщения о нашем беспрерывном, непокорном сопротивлении. Ковентри и Аларион будут оставаться под ним недолго. Катил и Вернке уже почти снова наши. Я не могла бы гордиться верными нам войсками ещё больше».
Гавриаль покачал головой, пытаясь сопоставить то, что слышал, с тем, что он мог видеть сам. Одного взгляда на звёздную карту было достаточно, чтобы увидеть состояние гражданской войны. Системы, поддерживающие Виктора, пылали золотистым цветом, а стоящие на стороне Катрины были спокойно голубыми. Красный означал борьбу, или, по крайней мере, жёсткую политическую конфронтацию, и красных звёзд насчитывалось больше, чем золотистых или голубых. Даже, пока он смотрел, важный центр Федеративных Солнц Катил начал мигать красным и золотым, показывая, что ситуация серьёзно оборачивалась в пользу Виктора. Тиконов также не выглядел хорошо, а Экстон был почти потерян, если не удастся найти подкреплений.
Катрина знала о достижениях повстанцев. Должна была знать. Гавриаль решил, что она просто не хо-тела тревожить простых граждан. Как будто читая его мысли, её изображение на мониторе говорило: «Искры измены могут гореть горячо там, где их ярость необузданна, но победы, приписываемые себе мятежниками, не настолько полноценны, как они хотят внушить нам. Они в основном несущественные, и эти искры скоро будут погашены».
Вверху карты, на просторах Альянса, где Виктор создал сильное массовое движение в свою поддержку, Гавриаль прослеживал траекторию движения принца. Во время первой волны действий он спустился из далёкого Могьёрода в Инаркс. Во время второй волны Виктор продолжил действия на Ковентри, ещё одном критически важном индустриальном мире. Затем, совсем недавно, он взял Аларион – поистине жемчужину третьей волны. Люди и боевая техника – вот в чём был смысл. Инаркс, Ковентри и Аларион на звёздной карте прочно удерживались чёртовым золотым цветом.
«Эти планеты вряд ли были несущественными», – подумал Гавриаль. С мощью одних этих трёх пла- нет можно было вторгнуться в Капелланскую Конфедерацию.
В другом месте марки Круцис Роксана Блейк медленно перемещалась по одной из самых больших коллекций искусства на планете Марлетт, да и вообще, как считается, во всех Федеративных Солнцах. Шеффилдская галерея города Иерихон специализировалась на контрастах, и еженедельные визиты Роксаны сюда всегда открывали ей что-то необычное. Из-за гигантских статуй казались крошечными посетители, которые, в свою очередь, сгибались над микроскопами, чтобы рассмотреть необычные об-разцы микронной скульптуры. Расписанные двухмерные портреты пристально вглядывались в неясные голографические пейзажи. Грубо сваренные конструкции, пахнущие нефтью и жжёным металлом, толпились за органическими, живыми экспонатами.
И вот, когда Роксана прогуливалась по залам, содержащим некоторые новые произведения, какой-то голос нарушил её размышления. «Вы всегда должны помнить, что это такая тактика мятежников – под- рывать и разделять», – заявил голос, отдавая звоном по галерее. – «Также верно то, что вера и стойкость могут защитить любую нацию от подобных подрывных действий».
У поражённой Роксаны чуть не подкосились ноги. Она быстро огляделась по сторонам, гадая, является ли это частью какого-то перфоманса. Но потом она узнала этот голос, и удивилась, каким образом Катрина Штайнер-Дэвион могла оказаться на Марлетте так, чтобы об этом никто ничего не знал.
«Народ лежит в основе мощи правителя, и в вас я нашла живительный источник духовной стойкости и отваги, которые помогли мне устоять перед испытаниями этого года. Точно так же, я знаю, и все вы боролись со своими собственными трудностями», – говорила архонт.
Оглянувшись, Роксана увидела, откуда шёл голос, так как толпа начала собираться вокруг большой инсталляции современного искусства. Прежде всего она сообразила, что это была трансляция. Два го- ловизионных проектора были размещены внутри голографической диорамы, которая непрерывно от-
