слеживала местные каналы, отображая двух конкурентов на модели поля боя. Разумеется, обе станции транслировали обращение архонт-принцессы, а сцена инсталляции с помощью хитроумных программ обрастала оружием. В то время как двенадцатисантиметровые боевые мехи грохотали по горным хреб-там или безразлично шагали над мельтешащими, подобно муравьям, построениями лёгкой пехоты, одно изображение архонт-принцессы метало в другое всем, чем попало, от рубиновых лучей лазеров до молниеподобных разрядов пушек-проекторов частиц.
Роксана наблюдала, как противоборствующие Катрины вели к победе сначала одну, а затем другую сторону. Вдруг толпа понесла её прочь, по направлению к прилегающему экспонату, где она неожиданно обнаружила себя посреди завораживающего взгляд представления, между двумя взаимодействующими инсталляциями.
С одной стороны, установленная на стойке и окружённая широким свободным пространством, без рамки стояла подлинная картина одного из наиболее противоречивых талантов Лиранского Альянса. Люди толкались у стеклянных стен, но рост выше среднего позволял Роксане рассмотреть экспонат с расстояния в несколько шагов позади толпы. Как обычно, работа Реджинальда Старлинга увлекла Рок-сану в его жестокий мир, и, когда она уловила суть картины, то почувствовала, как по спине пробежал холод. Она нервно украдкой взглянула назад, на диораму.
Вокруг неё другие посетители делали то же самое, смотря туда-сюда и сравнивая две работы. Разроз-ненный шёпот перешёл в возбуждённый гул, с тыканьем пальцами и громкими сравнениями искажён-ной человеческой фигуры, находившейся на картине, и сражающихся голограмм. Лицо на картине вы-глядело искривлённым, как будто находилось за огненной дымкой, но ледяные голубые глаза за ней выглядели безупречно, равно как и длинные золотистые волосы. Для передачи реальности этого художнику, несомненно, было достаточно; всё остальное тело фигуры он испещрил широкими мазками красного и чёрного. В некоторых частях картины красная краска была намазана на холст настолько густо, что выглядела как запёкшаяся кровь.
Всё это крайне подходило под название экспоната. «Кровавая Прицесса VI», – гласила надпись.
«Требуется определённая сила характера, чтобы защищать свои идеалы», – заявило изображение Кат-рины, разрывая своего близнеца на куски огнём автоматического орудия. – «Чтобы отстаивать правду, опровергать ложь и низвергать то, что не является благотворным».
На расстоянии многих световых лет, в отдалённой марке Капеллы Федеративных Солнц сержант Престон Дэвис из похоронной команды Пятнадцатого Денебского полка отдыхал у приземлившегося АВВП, холодок тени которого обеспечивал хоть какое-то спасение от полуденного солнца планеты Ти-конов.
Битва прошла по долине реки Ретцин часы назад, но здесь всё ещё оставались «военные обстоятель-ства», требующие внимания. Почёсывая нос сквозь хирургическую маску, которую он носил, Дэвис разглядывал опустошённую местность и слушал завершающую часть прямой трансляции обращения Катрины Штайнер-Дэвион.
«Поэтому мой призыв вам всем», – говорила она, – «оставаться непреклонными в эти трудные времена. Возложить свою веру на меня, и друг на друга. И, превыше всего, – поддерживать верноподданные войска Лиранского Альянса и Федеративных Солнц, чтобы оба государства могли выдержать это испытание. Они заслуживают вашей поддержки. Они заслуживают намного лучшего, чем то, что выпало на их долю за последний год. Не заслуживаем ли лучшего и все мы?»
Дэвис уложил один конец своей ноши, чёрный нейлоновый мешок длиной в человеческий рост, на растущую паллету, кивнул капралу, чтобы тот помог с другим. Слушая Катрину, он ворчал в ответ, пе- ремещая взгляд по разорённой округе.
Там, где раньше река спокойно огибала излучину, теперь воды ударяются о груду искорёженного ме- талла, который направляет реку стремительным потоком в обратную сторону. В русле, лицом вниз, ле-жит тело павшего «Атласа», формируя своеобразную дамбу, и только правое плечо и обрубок руки по-коятся на берегу. На расстоянии броска камня внизу по течению лежит опрокинутое судно на воздуш-ной подушке «Пегас», до сих пор дымясь там, где в горячем металле, над мутной водой, зияет дыра.
Как и любое другое поле сражения, которое доводилось видеть Дэвису, это было усыпано останками нескольких дюжин мехов и взорванных бронетранспортов. Осколки брони вонзились в исковерканную землю, а деревья были повалены или просто раздавлены под весом чудовищных военных машин. Он был рад видеть, что большая часть металлических останков принадлежали союзникам Виктора Штайнер- Дэвиона, а не лоялистам Катрины, но и последних было не намного меньше. Земля была испачкана хладагентом, топливом и кровью. По направлению на северо-запад уходили углубления следов боемехов – немногие из оставшихся в живых возвращались в свой район диспозиции.
Единственными живыми людьми на поле боя оставались похоронцы 15-го Денебского полка. Ране-ные и оставшиеся без мехов были уже эвакуированы, и никто из генералов не собирался осматривать это место. Дэвис и остальные носили маски, наподобие хирургических, частично для того, чтобы бло-кировать едкое зловоние топлива и сожженной земли, но больше для того, чтобы задерживать запах кровавой бойни, который всегда сопровождал их работу.
Его люди усердно работали, высматривая останки воинов, находящихся вне кабин мехов и подорванных танков, и затем перетаскивая их в тень старой «вертушки», где остальные в командах по два идентифицировали каждое тело и прикрепляли бирки к ногам. Из кабины вертолёта по радиосети вооружённых сил громко трубило обращение архонт-принцессы. Большинство похоронщиков старались не слушать, так же, как они старались и не смотреть
Дэвис знал, что это часто лучше, чем забывать. Тогда засыпать легче.
Но голос Катрины продолжал звучать громко и чётко.
«И я обещаю вам, храбрые люди, защищающие нас, чтобы мы могли и дальше жить свободными от зла, что вы не будете забыты. Вы никогда не будете покинуты. И мы вернём вас домой», – пообещала она, – «здоровыми, невредимыми и долгожданными.
И да поможет мне Бог».
2
Равнины Солсбери, Йорк,
Провинция Аларион,
Лиранский Альянс,
Отступление союзных сил Виктора Штайнера-Дэвиона с Йорка происходило уже более двадцати пя-ти часов, держась лишь благодаря решительности. Стянутый ремнём в душной кабине своего «Даиси», он старался сдержать влагу, жгущую уголки глаз. Испарина промочила его лёгкую одежду, и один на- доедливый локон светлых волос зацепился за кончик левого уха, как раз там, где громоздкий нейрош-лем не давал его почесать. Конденсат от испарившегося пота затуманил армированное стекло кабины, но он мог видеть достаточно, чтобы понять, что его люди практически достигли своего предела.
До того, как его загнали в эту последнюю напряжённую битву, ему нравилось соломенное небо Йорка и то, как в нём, казалось, отражаются золотистая земля и высокие, пероподобные жёлтые травы равнин Солсбери, протянувшихся на сотни километров во все стороны. Теперь же аэрокосмические истребители разорвали это небо на части следами пара и грязным, чёрным дымом, тянущимся за горящим кораблём. Подчас одно звено из двух истребителей спускалось достаточно низко, чтобы оказать поддержку с воздуха, вмешиваясь в более медленный, но не менее жестокий наземный бой, где 11-й Арктуранский гвардейский полк продолжал теснить редеющие силы 244-й дивизии КомСтара, солдат принца…
Последние силы Виктора.
По обе стороны поля боя встали боевые мехи, шагающие титаны, самое смертоносное оружие, из- вестное человечеству за всю историю войн. Между и вокруг их позиций в изменчивом танце кружилось
