Элистер. И как это тебе удается так здорово разбираться во всем, что ты делаешь?!
Вместо ответа Камбер пожал плечами, а Синхил наморщил лоб и, положив подбородок на руки, принялся изучать позицию на доске, задумчиво покусывая тонкий седой ус. Ему удалось подавить новый приступ кашля, но это усилие вызвало боль, скрыть которую он не сумел.
Делая вид, будто ничего не заметил, Камбер откинулся в кресле и прикрыл глаза, вертя аметистовый перстень на правой руке. Он прекрасно сознавал, что королю не удалось провести и Джорема, который молча сидел с книгой в дальнем углу комнаты, у окна. Отсюда ему не был слышен разговор короля и епископа, зато он прекрасно видел обоих.
Джорему уже сровнялось сорок лет, однако рыцарь Ордена святого Михаила ничуть не изменился с тех давних пор. Он по-прежнему носил синюю рясу священника Ордена и белый пояс рыцаря, только теперь служил личным секретарем епископа Грекотского, своего бывшего наставника по Ордену. Эта должность была отличным прикрытием — она позволяла оставаться рядом с человеком, которого вот уже тринадцать лет считали мертвым и причислили к лику святых. Все, кроме избранных, были уверены, что Камбер мертв, пал в битве при Йомейре в 905 году, защищая своего друга Элистера Келлена от принцессы Эриеллы. И только Джорем, Райс, Ивейн и надежный Джебедия из Алькары знали, что именно Элистер, а не Камбер умер в этот день, Камбер же принял облик мертвого друга и сохранил все его знания, чтобы иметь возможность влиять на недавно коронованного короля. Секрет оберегался вот уже тринадцать лет, риск был оправдан. Синхил оказался в общем-то хорошим королем. Успех дальнейшего правления зависел, по крайней мере, частью, от того, сумеет ли Камбер сохранить свою тайну еще некоторое время.
Джорем вопрошающе поднял голову, среагировав на приступ Синхила, и застыл, прислушиваясь, что с некоторых пор стало обычным при дворе. Камбер чуть заметно кивнул ему и вновь обернулся к Синхилу. Король кашлянул и двинул своего короля-священника на архиепископа Камбера.
— Ну-ка, как тебе понравится это, Элистер?
Когда Камбер занес руку над доской для отражения атаки, в дверь настойчиво постучали. Досадливо вздохнув, Синхил возвел глаза к небу.
— Только не сейчас! — шепнул он, качая головой. — Джорем, не посмотришь, кто там? Я не могу прерывать игру как раз тогда, когда обратил его в бегство!
— Еще чего, в бегство! — беззлобно усмехнулся Камбер.
Кивнув, Джорем направился к двери. Когда дверь распахнулась, Камбер увидел высокого худощавого человека, одетого в цвета Картана, которые нельзя было не распознать. Это был граф Мердок собственной персоной, один из людей — наставников юных принцев и непримиримый противник каждого Дерини, этой расы целиком и всего, что имело к ней отношение. В случае, если король умрет прежде, чем Алрою исполнится четырнадцать, граф станет одним из регентов при наследнике, о чем Синхил с долей смущения сообщил Камберу. В ответ на вопрос о причинах такого выбора Синхил простодушно отвечал, что Мердок человек благочестивый и воздержанный, очень подходящий для этой роли. Кроме того, у Мердока сыновья лишь немногим старше близнецов.
Когда Мердок увидел у двери Джорема вместо ожидаемых королевских оруженосцев, на его мрачном лице появилось выражение чрезвычайного раздражения.
— Ваше Превосходительство, — почтительно пробормотал Джорем, отходя в сторону и кланяясь.
Мердок предпринял неудачную попытку скрыть неудовольствие и поклонился в ответ, однако этот бесцеремонный кивок трудно было назвать любезным. Он отлично знал, что отец Джорема был графом и имел знаки достоинства куда более высокие, и Джорем, если бы не сан священника, стал бы графом Кулдским сразу после отца и стоял бы рангом выше, чем будущий регент. То, что Джорем не стал графом, не имело для Мердока никакого значения. Он вообще был категорически против того, чтобы Дерини обладали какими-либо титулами и должностями.
— Отец Мак-Рори, — произнес Мердок, каждым звуком выражая недовольство. — Мне назначена аудиенция у Его Величества. Будьте так добры, доложите обо мне.
Втайне потешаясь над Мердоком, Джорем вновь церемонно поклонился с преувеличенной учтивостью, легко повернулся и направился к освещенным солнцем игрокам.
— Сир, Его Превосходительство граф Картанский.
Спасительная позиция — спиной к двери — более не защищала Синхила от визитера, король с покорностью обернулся.
— Ах, Мердок, неужели вы не можете подождать? Я как раз почти обыграл епископа Келлена в кардонет.
— Прошу прощения, государь. — Мердок, обдав Джорема полным презрения взглядом, прошел в покои и с показным благоговением склонился, чтобы поцеловать руку короля. — Я, как вы просили, намеревался ознакомить вас с успехами принцев в учении, но если сейчас неподходящее время, я приду в другой раз. Милорд канцлер…
Оторвавшись от руки Синхила, он кивнул Камберу. В ответ Камбер галантно склонил голову, зная, что его приветливость раздражает Мердока больше, чем откровенная грубость. Мердок скривился, словно проглотил лимон, но, придвигая стул по приглашению короля присесть, вернул лицу благостное выражение.
— О нет, вовсе незачем приходить позднее, — Синхил испытывал неловкость. — Я в самом деле интересовался, и ты правильно поступил, придя сюда. Вы с наставниками удовлетворены успехами принцев?
Манерно присев, Мердок следил, как король вертит в пальцах одну из фигур. Он умело прятал раздражение, но Камбер знал: графу Картанскому очень не нравится делить внимание Синхила с другими. В его гнусавом голосе слышалась досада. Камбер в который раз удивился: что можно найти в нем, кроме прекрасной родословной? Он встречал детей Мердока, и в них не было иных достоинств, за исключением голубых кровей.
— У принца Алроя успехи заметные, сир. У Его Высочества талант к изучению языков. Епископ Хьюберт очень доволен по части чистописания. К тому же с каждым днем наследник мужает. Он будет достойным преемником Вашего Величества, хотя, конечно, мы все неустанно молимся, чтобы это случилось как можно позже.
— Да, да, продолжай.
— Разумеется, сир. Принц Райс-Майкл еще очень юн, но и граф Эван, и лорд Ран уверены, что он обещает вырасти мудрым стратегом и тактиком, равно как и сильным воином. Если однажды ему придется стать королем, то за благосостояние страны можно будет не опасаться.
— О, мальчугану только десять! А что Джаван? — нетерпеливо спросил Синхил.
Мердок безраздельно завладел вниманием короля, Камбер старался оставаться бесстрастным, сидевший у окна Джорем тихонько ерзал.
Епископ чувствовал, как Джорем напрягается, чтобы коснуться его сознания. Пару раз Джорема назначали наставником к принцам, и Камбер знал, что он явно выделял увечного Джавана.
Вновь переключившись на Синхила, чувствуя короля так же хорошо, как и Джорема, Камбер заметил, что губы Синхила раздвинулись в тонкой улыбке.
— Почему ты ничего не говоришь про Джавана? — спокойно переспросил король. — С ним нелегко?
Мердок пожал плечами, изобразив удивление, и демонстративно уставился на золотое кольцо на большом пальце левой руки.
— Мечом он владеет так хорошо, насколько это ему доступно, — отвечал он с некоторым небрежением. — Граф Таммарон говорит, что верхом он ездит лучше, чем можно было предполагать. По правде говоря, даже лучше братьев, — заметил он с неохотой. — Но, черт побери, вы же знаете, сир, он не сможет надеть корону после брата! Народ не потерпит калеку на престоле, и еще, мне не нравится то, что юный лорд Тавис вбивает ему в голову. Епископ Хьюберт и я предупреждали вас о наставнике-Дерини, Ваше Величество!
— Да, да, вы в самом деле говорили, — примирительно ответил Синхил, поглядывая на решительно настроенных епископа Грекотского и Джорема. — Тем не менее Тавис О'Нилл очень толковый учитель и прекрасный Целитель. Учитывая… недостатки Джавана, эти качества равно необходимы.
— Страдания принца Джавана не облегчит ни один Целитель, Ваше Величество, — холодно
