Приключения Алисы в Стране Чудес

- В твоем возрасте, - бодро отец отвечал, -

Чресла мазал я мазью, до жару.

По два шиллингу банка ее покупал.

Если хочешь, продам тебе пару.

- Ты старик. Твои челюсти зубнослабы.

Жить пора тебе каше–творожно.

Ты ж гуся сгрыз в обед - целиком, с головы

До хвоста. Как такое возможно?

- Был я молод, любил настоять на своем

И с женой мог проспорить часами.

Так что челюсти крепли мои день за днем,

И поспорят с твоими зубами.

- Ты так стар, что в варенье не видишь осу -

Остроглазость уходит былая.

Но ты угря стоймя удержал на носу.

Как возможна сноровка такая?

- Три вопроса твои получили ответ,

Хоть и занят ты ими от лени.

Будешь дальше считать, сколько папеньке лет, -

Перечтешь быстроносо ступени.

- Хм… Все неверно, - произнес Шелкопряд, когда Алиса закончила.

- Вы хотели сказать: не все верно, - робко возразила Алиса. - Некоторые слова получились другими.

- Все неправильно, от начала до конца, - строго осадил ее Шелкопряд.

Несколько минут прошло в полном молчании.

Шелкопряд заговорил первым.

- Какого размера ты хочешь быть? - спросил он.

- Ой, я не очень хорошо разбираюсь в размерах, - поспешно ответила Алиса. - Просто весьма неприятно все время меняться, знаете.

- Не знаю, - отрезал Шелкопряд.

Алиса ничего не сказала. Ей за всю ее жизнь еще никто столько не возражал, сколько за последний час, и она чувствовала, что начинает терять терпение.

- Теперь ты довольна? - спросил ее собеседник.

- Ну, я хотела бы стать чуточку больше, сэр, если вы не возражаете. Восемь сантиметров — совсем никудышный рост.

- Это очень хороший рост! - сердито воскликнул Шелкопряд, вытягиваясь во всю свою длину и демонстрируя ровно восемь сантиметров своего желтоватого роста.

- Но для меня он непривычен! - привела Алиса последний и исчерпывающий аргумент, самым жалобным, почти влажным от слез голосом.

А потом она подумала: «До чего же все эти создания обидчивы!».

- Привыкнешь со временем, - успокоил Шелкопряд.

Сказав это, он вернулся к своему кальяну и принялся лениво попыхивать.

На этот раз Алиса терпеливо ждала, пока он не решит снова заговорить. Через одну–две минуты Шелкопряд опять отложил кальян, пару раз зевнул и поежился. Потом он неторопливо спустился с гриба и пополз по траве прочь. Напоследок он сказал только, даже не взглянув на Алису и не обернувшись, словно вообще разговаривал не с ней:

- Одна сторона тебя вырастит, другая — урастит.

«Одна сторона — чего именно? Другая сторона — чего именно?» - подумала Алиса.

- Гриба, - сказал Шелкопряд, словно услышал ее мысли.

И в следующий момент скрылся из поля зрения.

Алиса задумчиво уставилась на гриб и с минуту рассматривала его, пытаясь сообразить, которая из двух его сторон одна, а которая — другая. А поскольку шляпка гриба была совершенно круглой, то задача оказалась отнюдь не простой. Наконец решившись, она обхватила шляпку обеими руками, разведя их как можно шире, и отломила по кусочку с каждого края каждой рукой.

- И которая из них которая? - спросила она саму себя и откусила немножко от кусочка в правой руке, чтобы посмотреть, что из этого выйдет. В следующий момент она почувствовала сильный удар подбородка о колени. Она ударилась о собственные ноги, надо же!

Алиса сильно перепугалась от такой неожиданной перемены и поняла, что не стоит терять времени, потому что ее уменьшение оказалось слишком уж стремительным. Ее подбородок был так плотно прижат к ногам, что она не могла и рта раскрыть, но после некоторых усилий ей таки удалось справиться с кусочком, зажатым в левой руке.

- Уф, моя голова наконец свободна! - обрадовалась Алиса.

Однако, в следующий миг ее радость сменилась тревогой, потому что она не обнаружила своих плеч: как бы она ни вглядывалась, видна была только невообразимо длинная шея, растущая подобно высоченному стеблю из моря зеленых листьев, что лежало где–то далеко внизу.

- Что это может быть, такое зелененькое? - сказала Алиса. - И где, интересно, мои плечи? И - ох! - мои бедные ручки, почему это я не вижу вас?

Она попробовала пошевелить ими, пока говорила, но результата не последовало, если не считать легкого волнения, пробежавшего по зелени там, внизу.

Поскольку у нее не было возможности поднести руки к голове, она попробовала поднести голову к рукам и была рада, обнаружив, что ее шея может сгибаться легко в любом направлении, как змея. Ей как раз удалось изогнуться вниз грациозным зигзагом и погрузиться в гущу листвы, которая оказалась ничем иным, как кронами деревьев, под которыми она бродила совсем недавно. И тут резкий свист заставил ее поспешно отпрянуть: большая голубка на всем лету врезалась в ее лицо и принялась сильно бить Алису крыльями.

- Змея! - кричала она.

- Я не змея, - произнесла Алиса с негодованием. - Оставьте меня в покое!

- А я говорю - змея! - повторила Голубка, но уже более спокойно; и добавила, всхлипнув: - Я пробовала и так и сяк, но им ничто не подходит!

- Не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите, - заметила Алиса.

- Я пробовала корни деревьев, я пробовала берега, я пробовала изгороди! - продолжала Голубка, не обратив никакого внимания на замечание Алисы. - Но эти змеи! На них не угодишь!

Алиса все более и более недоумевала, но решила, что бесполезно что–нибудь говорить, пока Голубка не закончит свои излияния.

- Как будто мало проблем с высиживанием яиц, - продолжала Голубка. - Так нет, я должна еще день и ночь высматривать змей! Да я же глаз не смыкаю вот уже три недели!

- Мне очень жаль, что вас так терзают, - сказала Алиса, начиная понимать, о чем идет речь.

- И вот, только я нашла самое высокое дерево в лесу, - продолжала Голубка громким голосом, переходящим в пронзительный визг, - едва я подумала, что наконец–то свободна от них, они конечно же обязательно должны были, извиваясь, спуститься с неба! У, Змея!