тетеревиной охоты. Высокий и молчаливый — вот таким он мне показался.
— Если он женится на Пенелопе, то превратит ее жизнь в ад. — Закари надеялся, что его заявление убедит Лили, произведет на нее неизгладимое впечатление и она тут же примется за дело.
Но Лили оставалась абсолютно спокойной. Ее темные изящные брови сошлись на переносице, и она устремила на Закари беспристрастный, как у естествоиспытателя, взгляд.
— Во-первых, Зак, нет никаких «если». Пенни выйдет за Вулвертона. Она никогда не ослушается родителей. Во-вторых, ни для кого не секрет, что ты влюблен в нее…
— И что она тоже любит меня.
— …И следовательно, можешь сгущать краски ради своей цели. — Она многозначительно вскинула брови. — Гм?
— В случае с Вулвертоном сгущать краски больше некуда! Он будет жесток с ней. Он не любит ее, я же готов умереть за твою сестру.
Он был молод и горяч, но чувствовалось, что он искренен.
— О, Зак! — Лили захотелось утешить его. Рано или поздно человека посещает любовь к тому, кто для него недоступен. К счастью, ей хватило одного раза, чтобы выучить этот урок. — Помнишь, давным-давно я посоветовала тебе уговорить Пенни бежать с тобой, — сказала она. — Или обесчестить ее, чтобы вынудить родителей согласиться на ваш брак. Но теперь поздно. Они нашли голубя пожирнее и теперь готовятся ощипать его.
— Алекс Рейфорд не голубь, — хмуро возразил Закари. — Он больше похож на льва: хладнокровное, жестокое существо, которое сделает твою сестру несчастной до конца ее дней. Он не способен на любовь. Он внушает Пенелопе ужас. Порасспроси своих друзей о нем. Спроси любого. И все скажут одно и то же: у него нет сердца.
Ладно. Бессердечный человек. Она немало повидала таких. Лили вздохнула.
— Зак, мне нечего тебе посоветовать, — с сожалением произнесла она. — Я люблю свою сестру и хотела бы, чтобы она была счастлива. Но я ничего не могу сделать ни для тебя, ни для нее.
— Ты могла бы поговорить с родителями, — взмолился Закари. — Ты могла бы отстоять мои интересы.
— Закари, тебе же известно, что я пария в своей семье. Мои слова ничего не значат для них. Я давно не пользуюсь у них благосклонностью.
— Ради всего святого! Ты моя последняя надежда. Пожалуйста…
На лице Закари была написана смертная мука. Лили пристально посмотрела на него и беспомощно покачала головой. Ей не хотелось быть источником чьей-либо надежды, тем более что ее собственные скудные запасы надежды уже давно истощились. Не в силах усидеть на месте, она встала и заходила взад- вперед по комнате.
Помолчав, Закари заговорил. Казалось, он опасался, что любое неверное слово приведет его к окончательной гибели.
— Лили, только подумай, что чувствует твоя сестра! Представь, каково приходится женщине, не обладающей твоей силой духа и свободой. Испуганная, полностью зависимая от других, беспомощная… О, я знаю, что такие чувства не знакомы женщине вроде тебя, но…
Его перебил язвительный смех. Лили остановилась возле окна с тяжелыми шторами. Она прислонилась к стене, подогнув одну ногу. При этом полы халата распахнулись, обнажив круглую коленку. В ее живых глазах отражалась насмешка, губы растянулись в ироничной улыбке.
— Абсолютно не знакомы, — повторила она.
— Но мы с Пенелопой на краю гибели… нам нужна чья-то помощь, нам нужно, чтобы кто-то вывел нас на дорогу, по которой нам суждено идти вдвоем…
— Боже, как поэтично!
— Господи, Лили, неужели ты не понимаешь, что значит любить? Разве ты не веришь в любовь?
Отвернувшись, Лили принялась теребить прядь волос, затем устало провела рукой по лбу.
— Нет, в такую любовь я не верю, — смущенно ответила она. Вопрос Закари разбередил ей душу.
Внезапно ей захотелось, чтобы он поскорее ушел и избавил ее от своего полного отчаяния и мольбы взгляда. — Я верю в любовь матери к своему ребенку. В любовь между братом и сестрой. Я верю в дружбу. Но я никогда не видела, чтобы романтические отношения длились долго. Им суждено погибнуть под натиском ревности, гнева, безразличия… — Лили заставила себя успокоиться и твердо посмотрела на Закари. — Будь таким, как все мужчины, дорогой мой! Женись с выгодой, потом заведи любовницу, которая будет дарить тебе любовь и исполнять твои желания до тех пор, пока тебе не захочется избавиться от нее.
Закари вздрогнул, будто она ударила его, и посмотрел на нее так, как не смотрел никогда. В его взгляде явственно читалось осуждение.
— Впервые, — неуверенно проговорил он, — я начинаю верить в то, что рассказывают о тебе. П-прости, что пришел. Я думал, ты поможешь. Или хотя бы утешишь.
— Проклятие! — воскликнула Лили, прибегнув к своему любимому ругательству. Закари заморгал, но остался сидеть в кресле. Лили догадалась, что его любовь велика, а надежда неистощима. И уж кому, как не ей, понимать, что значит быть разлученным с любимым человеком.
Она медленно подошла к Закари, поцеловала его в лоб и погладила по голове, словно маленького мальчика.
— Прости меня, — виновато проговорила она. — Я мерзкая эгоистка.
— Нет, — поспешно возразил он. — Нет, ты…
— Да, я невозможна. Конечно, я помогу тебе, Закари. Я всегда отдаю долги, а с уплатой этого долга я давно просрочила. — Неожиданно она вновь преисполнилась энергии и заходила по комнате, покусывая палец. — Дай мне подумать… дай подумать…
Ошеломленный столь резкой сменой настроения, Закари выпрямился в кресле и молча следил за ней.
— Я должна встретиться с Вулвертоном, — наконец объявила Лили. — Я должна сама все увидеть своими глазами.
— Но я же уже рассказал тебе, что он собой представляет.
— Я должна составить собственное мнение. Если я обнаружу, что Вулвертон совсем не так жесток и ужасен, как ты описываешь его, то не буду вмешиваться. — Она принялась сгибать и разгибать свои изящные пальчики, будто разминая их, прежде чем взяться за повод своей лошади и сорваться с места в карьер. — Возвращайся в деревню, Закари. Я сообщу тебе, когда приму решение.
— А если ты обнаружишь, что я прав?
— Тогда, — решительно заявила она, — я сделаю все, чтобы помочь тебе заполучить Пенни.
Глава 2
В комнату вошла горничная, неся в руках пышный вечерний наряд.
— Нет, Энни, не розовое платье, — бросила через плечо Лили. — Сегодня мне понадобится нечто более вызывающее. Нечто порочное.
Лили села за туалетный столик и, посмотрев на свое отражение в овальном зеркале с позолоченной рамой, провела рукой по непричесанным черным волосам.
— Голубое с разрезами, буфами на рукавах и низким вырезом? — предложила Энни, чье круглое лицо расплылось в улыбке.
Выросшая в деревне, она обожала роскошные и изящные туалеты, модные в Лондоне.
— Отлично! В этом платье я всегда выигрываю. Все джентльмены таращатся на мою грудь, вместо того чтобы сосредоточиться на картах.
Энни хихикнула и отправилась за платьем, а Лили застегнула на лбу серебряный обруч с сапфирами и выпустила из прически несколько прядей. Она улыбнулась своему отражению, однако ее улыбка скорее напоминала гримасу. Вызывающей соблазнительной усмешки, которой она часто пользовалась, как не бывало. В последнее время ей удается только жалкое подобие. Возможно, в этом виновато внутреннее напряжение, давно не покидающее ее.
Лили с грустью глядела в зеркало. Если бы не дружба с Дереком Крейвеном, ее жизнь была бы горше и тяжелее. По иронии судьбы именно самые циничные из всех знакомых мужчин всегда помогали ей сохранить
