издевательские, вредные и ни на чем не основанные слухи. Я не волшебник.
— То есть ты отрицаешь, что практикуешь магию осквернителей? — спросил Римус.
— Конечно я отрицаю это! Это же противозаконно!
— И ты отрицаешь, что заставил мародеров, при помощи силы или магии, напасть на эльфлинга?
— Я повторяю, ну зачем мне это? Что я могу выиграть от этого?
— Смерть эльфлинга, если ты решил, что он каким-то образом угрожает заговору, который ты готовишь, — сказал Рикус.
— Смешно, просто смешно! — возразил Тимор. — Я никого не заставлял, ни силой, ни магией. Я отказываюсь участвовать в заседании совета из-за этих смешных и оскорбительных обвинений. Не секрет, что вы оба давно питаете ненависть к темпларам. Да это все просто хитрость, направленная на то, чтобы вызвать у народа ненависть к темпларам, а меня изгнать из Собрания Советников.
— Этот человек, Рокан, был сильно обезображен, когда мы нашли его, — сказала Садира.
— И что с того?
— Пригласите первого свидетеля, — сказала Садира.
— Свидетеля? Свидетеля чего? — зло спросил Тимор.
Вошел солдат стражи.
— Ты был одним из тех, кто арестовал мародера из Нибеная, Рокана? — спросила Садира.
— Да, миледи.
— В это время он был обезображен, как нибудь?
— Нет, миледи, не был.
— Он был обезображен, пока был у вас под арестом?
— Нет, миледи.
— Он был обезображен, когда вы привели его в личные покои верховного темплара?
— Нет, миледи.
— Благодарю тебя. Ты можешь идти.
Солдат повернулся и вышел.
— Ну и что? — спросил Тимор насмешливо. — Это доказывает только то, что он не был обезображен, когда его привели ко мне. Очевидно, это случилось во время его побега, или сразу после него.
— Пригласите следующего свидетеля, — сказала Садира.
Вошел человек, которого Тимор никогда не видел раньше.
— Ты целитель на эльфийском рынке? — спросила его Садира.
— Да, миледи.
— Ты лечил мародера по имени Рокан?
— Он не сказал мне своего имени, миледи, но я узнал его, когда мне показали его тело. Он пришел ко мне в середине ночи, и угрожал перерезать мне горло, если я не вылечу его рану. А точнее, если я не вытащу ему арбалетный болт из плеча.
— Кстати, это была та самая ночь, когда мародеры напали на эльфлинга, Сорака, — сказала Садира, обращаясь к остальным членам совета, — свидетельства об этом нападении уже собраны. — Она опять повернулась к целителю. — Был ли Рокан обезображен, когда пришел к тебе для лечения?
— Да, миледи, и очень сильно, — сказал целитель. — Я сразу узнал его лицо, когда мне показали его тело.
— Не упоминал ли он, что случилось с его лицом?
— Он спросил мне, могу ли я восстановить его нормальный внешний вид, — сказал целитель. — Я сказал ему, что за пределами моих способностей. Он ответил, что его обезобразил волшебник, но не назвал имя этого волшебника.
— Так что ты вытащил стрелу и он ушел? — спросила Садира.
— Ну, у нас был еще маленький разговор, — ответил целитель. — Он хотел знать об ядах. Какой- нибудь яд, который очень силен и быстро убивает. Я ответил ему, что я — целитель, и не имею дела с ядами, но, так как он угрожал мне, а я не хотел, чтобы мне перерезали горло, я назвал ему один яд. Он мог бы легко купить этот яд на эльфийском рынке, однако я не сказал ему ничего об этом, в любом случае. Я не видел необходимости в передачи ему такой информации.
— Что за яд ты назвал ему? — спросила Садира, не обращая внимания на уклончивый ответ целителя.
— Яд хрустального паука, миледи. Он хотел что-нибудь, чем он мог бы отравить арбалетную стрелу.
— Стрелу типа этого арбалетного болта? — спросила Садира, осторожно касаясь стрелы, лежавшей перед ней.
— Да, миледи.
— Эту стрелу вытащили из трупа тигона, принадлежащего эльфлингу, — сказала Садира. — Рокан выстрелил ей в эльфлинга, но промахнулся и вместо этого убил зверя. Целитель, можешь ли ты проверить, какое вещество осталось на ней?
Мужчина подощел ближе, наклонился над болтом и тщательно его обнюхал. — Это яд хрустального паука, миледи.
— Благодарю тебя. Ты можешь идти. — Целитель поклонился ей и вышел из комнаты.
— И в чем смысл всего этого? — спросил Тимор. — Рокан пытался убить эльфлинга. Но при чем здесь я? Ты не доказала ничего своими так называемыми «свидетельствами». Ты просто хочешь добавить немного веса своим безосновательным инсинуациям.
— Рокан был обезображен волшебником, — сказала Садира. — При этом, когда его привели к тебе, у него было нормальное лицо.
— Хорошо, его обезобразил волшебник! Это
— Попросите Капитана Залкора, — сказала Садира.
Спустя мгновение капитан городской стражи вошел в комнату.
— Капитан Залкор, вы провели обыск, как вам было приказано?
— Да, миледи.
— Обыск? — сердито спросил Тимор. — Какой обыск?
— Что же вы нашли?
— Вот это, миледи, — скаязал Тимор, вытаскивая из складок своего плаща маленькую шкатулку.
Глаза Тимора полезли на лоб, когда он увидел ее.
— Где вы нашли ее?
— В личных комнатах верховного темплара, миледи.
— И что в ней находится?
— После того, как мы сломали петли замка и открыли шкатулку, мы нашли там книгу заклинаний, миледи. Эту самую книгу. — Он бросил ее на стол перед Тимором.
— Ложь! — закричал Тимор. — Это заговор! Эту шкатулку подкинули в мой дом!
— То есть ты утвержадешь, что это не твоя? — спросила Садира, поднимая брови.
— Да я раньше никогда не видел ее!
Садира кивнула Залкору и капитан внезапно схватил Тимора сзади за руки. Пока Тимор кричал, протестуя, Рикус встал со своего места и начал обыскивать его.
— Залкор не нашел ключ, — сказал бывший гладиатор. — Учитывая то, что содержит эта шкатулка, я никогда не расставался бы с ключом от нее. Ага! Что это у нас такое?
Он рывком распахнул тунику Тимора и показал всем ключ, висевший у темплара на шее. Одним рывком он сдернул ключ с шеи и вставил его в замок шкатулки. Тот идеально подошел. Он повернул ключ, замок щелкнул и открылся.
— Я полагаю, что ключ тебе тоже подкинули, не правда ли? — насмешливо сказала Садира. Она закрыла глаза на мгновение, глубоко вздохнула, пробормотала, выдыхая какие-то слова и сделала движение рукой. Книга заклинаний открылась сама, ее страницы зашелестели, перевертываясь. Потом они остановились, и открытая книга осталась лежать на столе.
