свободу его сердце.
– Я беру его, – ответила Феба. – Я беру его со всем этим.
Эпилог
– Итак, сэр Пикеринг объявил, что мы должны продемонстрировать свои собственные способности, – пояснила Феба голой груди Рейфа. – Я не могла сказать тебе об этом, поскольку разрушила бы это для каждой из нас троих. Я не могла совершить такой поступок по отношению к Софи и Дейдре, даже если и пожелала бы отказаться от этого состояния. Но теперь ты являешься членом нашей семьи и можешь быть посвящен в самые мрачные секреты.
Рейф побледнел, что было довольно значительным достижением, учитывая то, что она сделала с ним перед тем, как начать рассказывать историю. Ее подборок все еще побаливал.
– Двадцать семь тысяч фунтов?
– Думаю, что уже ближе к двадцати восьми. Стикли и Вульф совершенно чудесные работники.
Нет. Это просто смешно.
– Но ты отказалась от этого ради меня? Я и понятия не имел, о чем прошу тебя.
– Это не имеет значения. Я выбрала бы тебя, даже если бы ты был крысоловом или трубочистом.
Он улыбнулся.
– Все не так плохо. Я также хотел тебе кое-что сказать. Колдер согласился позволить мне взять на себя управление Брукхейвеном. Он скоро станет герцогом и у него будет мало времени, чтобы управлять одновременно Брукмуром и Брукхейвеном – и пройдет еще много лет прежде, чем какой-либо из его сыновей станет достаточно взрослым, чтобы принять бразды правления.
Феба счастливо перекатилась под него, извиваясь от радости.
– Это замечательно! Может быть, тебе повезет, и у него будут одни дочери!
Взгляд Рейфа потемнел, когда она потерлась об него.
– Помолчи, моя Феба. Есть кое-что, что я умираю от желания сделать с тобой…
Ее глаза засияли.
– В самом деле, мой господин? Что же э…
После, обессиленные и покрытые потом, они, с трудом дыша, лежали друг поперек друга.
– Господи, – задыхалась Феба, – я и не знала, что могу согнуться подобным образом!
– Я всегда хотел попробовать это, – прохрипел Рейф. – Я однажды видел это в книге непристойных рисунков.
– Что ж, хвала Господу за искусство! – Феба все еще вздрагивала от крошечных вспышек продолжающегося экстаза.
Бездыханная тишина воцарилась на несколько минут до того, как Рейф захихикал.
– Я думал, что выплюну свое вино, когда Сомерс Бут-Джеймисон подошел к нам на свадебном завтраке и спросил о леди Нэндитесс. – Он покачал головой. – Бедный парень казался совершенно сраженным. С твоей стороны было жестоко сказать ему, что ее только что выдали замуж за пожилого четвертого кузена из Горной Шотландии.
– Ерунда. Так уж случилось, что кузен Гарольд обожает ее, собственно, так же, как и ее имя.
Рейф рассмеялся и перекатил жену себе на грудь.
– Я обожаю тебя.
Феба улыбнулась.
– Это чувство взаимно, милорд.
– Будешь моей Леди Роз?
Она нежно укусила его за грудь.
– Навсегда.
Стикли поднял свой стакан в направлении Вульфа.
– Мы сделали это.
Вульф улыбнулся.
– Да, сделали. – Между ними лежал листок бумаги… соглашение, подписанное мисс Дейдре Кантор о том, что она не имеет намерения изымать основную долю траста, и что девушка будет совершенно удовлетворена щедрым пожизненным содержанием, предоставляемым в виде процентов. Конечно же, траст не будет расти так же быстро, как под бережным присмотром Стикли, но, тем не менее, будет увеличиваться. Вульф осушил стакан, затем заново наполнил его и добавил еще один маленький глоточек, такой же, какой сделал из своего стакана Стикли. – За свадьбы!
Стикли посмотрел на соглашение.
– Ты ведь понимаешь, что это соглашение ее особенно не связывает. Если она выйдет за Брукхейвена, а он впоследствии станет Брукмуром, то девушка может воспользоваться своими правами и забрать все.
Вульф пожал плечами.
– Зачем ей это? Оказывается, что у Брукхейвена есть куча денег, и когда он станет Брукмуром, у него будет еще больше, тогда зачем леди в таком положении могут понадобиться двадцать семь тысяч фунтов?
Стикли самодовольно улыбнулся.
– Сейчас сумма приближается к двадцати восьми тысячам.
Вульф толкнул его кулаком в плечо.
– Стик, старина! Ты просто чудо.
Стикли улыбнулся, но с раздражением потер плечо. Сейчас, когда кризис был позади, он уже не мог дождаться, когда Вульф вернется к своим бесполезным занятиям и позволит ему одному должным образом управлять делами. Только посмотрите на этого щеголя сейчас, когда его каблуки снова царапают стол!
Вульф уставился в потолок, немелодично что-то напевая. После долгого молчания он резко встал и швырнул свой стакан на стол, оставив пятно от вина на промокашке.
– Что ж, Стик, это было настоящим удовольствием работать с тобой в эти последние недели, но я у меня есть собственное дело, которым нужно заняться. Если ты будешь так любезен и передашь мне мой гонорар…
Стикли протянул руку к ящику стола и мешочек с деньгами полетел по воздуху. Вульф поймал его на полпути и с удовлетворением взвесил на руке.
– Ты опять повысил гонорар, не так ли, Стик?
Стикли кивнул.
– Конечно. Ты упорно работал в течение нескольких последних недель. Будет только справедливо, если тебе достанется большая доля. Надеюсь, что ты получишь удовольствие от ее… э-э… использования.
Вульф постучал указательным пальцем по виску, пренебрежительно отдавая честь.
– Порядок, генерал Стикли! Отлично, тогда я ухожу.
Когда он покинул помещение, Стикли откинулся назад в своем замечательном стеганом кожаном кресле и долго с особенным удовольствием выдохнул, прислушиваясь к тишине. Вульф вовсе не был так уж плох. Он самым определенным образом выбрался из середины безумия… но как хорошо, что все вернулось обратно к своему обычному состоянию.
И подумать только, они сумели провернуть все это дело, не украв ни гроша!
Несомненно, Стикли
