Весточка из аула

И словно оживали строки
Непозабытого письма:
Кипели горных рек истоки
И зрела медленно хурма.

И вот уж строчка обернулась
Дымком, что вьется из трубы,
И узкой улочкой аула
С колесным следом от арбы.

И поднимаюсь я на кручи
И дую в тонкую свирель.
И облака, сбиваясь в кучи,
Клубятся рядом, как метель.

И вечер красною полоской
Ложится на плечи высот.
И снова мама с крыши плоской
Зовет меня,
                 зовет,
                          зовет.

С тех пор годов прошло немало,
Как утекло немало вод,
Но все мне кажется, что мама
Зовет меня,
                 зовет,
                          зовет.

В ненастный день и в день погожий,
В какой бы ни был я дали,
На материнский так похожий,
Я слышу зов родной земли.

Ни от чего не отрекаюсь,
Готовый все начать с азов,
Из дальней дали откликаюсь
Я вновь и вновь на этот зов.

О девочка, не потому ли
Я сердцем льну к родным местам?
А долго ль побывать в ауле?
Прочел письмо — и словно там.

5

Как раньше, зорок я, не так ли?
Скажи, писавшая ко мне,
Не твой ли вновь над крышей сакли
Мелькнул платок в голубизне?

Ты не беги, моя соседка,
Но дней печальных избеги.
Иду аулом я, где метко
Словцо седого Избаги.

Красою гор я околдован.
Мне рады мама и отец.
Ах, мой отец, еще здоров он!
Еще во всем он молодец!

Какая жизнь — такие вести.
Басыра встретил.
                          Он опять
Заводит речь о Бухаресте
И рвется шрамы показать.

К родной милиции привыкли,
И мне рукою машет тут,
Верхом летя на мотоцикле,
Уполномоченный Махсуд.

Тянусь я к сверстникам, как прежде,
Как чарка к чарке на пиру.
И, отдавая дань надежде,
Детей я на руки беру.

Спокон веков здесь бурка в моде,
Жаль, на плечах у земляков
Черкесок меньше стало вроде