Песнь о двадцатилетних

Вперед, мой крылатый! Тебе не страшны
Ни горы, ни волчьи голодные стаи,
Хоть жизнью года мои обожжены,
Я двадцатилетним себя ощущаю.

Ведь чем безрассуднее я, тем юней!
И в этой стране расцветающих вишен
На празднике двадцатилетних людей
Мой голос пускай не окажется лишним.

Пускай не погаснет до срока звезда,
Пусть в сыр молоко превратится в кувшине
И соком наполнится мякоть плода,
Как желтая корочка на мандарине.

Пускай океан бороздят корабли,
Пусть птицы вернутся когда-нибудь с юга.
И здесь, далеко от родимой земли,
Влюбленные руки протянут друг другу.

Пускай журавли закурлычут весной
И зазеленеет опять Фудзияма…
Пусть все это сбудется с вами, со мной,
С моею, в ауле оставшейся, мамой.

Пусть те, кому двадцать сегодня всего,
Увидят начало грядущего века,
Который не так уж от них далеко,
Хватило бы только им сил для разбега.

О, двадцатилетие — праздник любви,
Непоколебимых надежды и веры!
Пускай твоя страсть не остынет в крови,
Не зная ни в чем ни расчета, ни меры.

В далекой Японии в зимнем саду,
Что был, как январское утро, прекрасным,
Я видел, как сон наяву, как мечту.
Всеобщего двадцатилетия праздник.

II

Вновь город укрыла полночная тьма,
Вернулся в гостиницу я неохотно,
И юности праздник, сводящий с ума,
Остался, как прошлое, за поворотом.

Сосед мой по номеру хмур был, как ночь,
Он мерил шагами квадратные метры…
Не ведая, как ему можно помочь,
Я кресло подвинул к нему незаметно.

— Присядь же, приятель, в ногах правды нет.
Хоть, может быть, и не мое это дело,
Но чем же ты так опечален сосед,
Что кажется черным тебе свет наш белый?

И острое слово его, как игла,
Вошла прямо в сердце мне невыносимо:
— Сегодня счет с юною жизнью свела
Японская девушка из Хиросимы…

Ей было лишь двадцать… Но, Боже мой, как
В тот день, когда юность страны ликовала
Решилась она на трагический шаг?..
Неужто ей мать ее не помешала?

— Она сирота, — обречено сказал
Товарищ мой и закурил сигарету…
Ладонью он влажные вытер глаза
И повесть продолжил печальную эту.

— Представь себе: лето — вокруг благодать,
Жара августовская невыносима,
И нянчится двадцатилетняя мать
С младенцем в одном из домов Хиросимы.

Чудесной девчушке и годика нет…