представляет собой словарь. При этой скорости передачи достаточно обширный словарь и, возможно, грамматика будут в нашем распоряжении через двадцать четыре часа. Сейчас, — продолжал компьютер, — символы сменяются образами. Как только словарь будет скомплектован, полагаю, образы закончатся и сообщения начнут поступать целиком в символах и прочих абстракциях, что поднимет уровень коммуникации до уровня истории, романа и математических формул. Сейчас, — говорил компьютер, — я принимаю простые сообщения в одних символах.
В части зала вокруг премьера Сибири люди переговаривались, громким шепотом обмениваясь какими-то замечаниями, а зрители, окружавшие группу, лишь морщились от этой суеты. Премьер Сибири встал снова, несмотря на то что кто-то из делегации ученых тянул его за полу одежды. Делегация сибиряков была более сплоченной, чем большинство остальных.
— Мистер Макдональд, — произнес премьер, — мое окружение выражает обеспокоенность, что поступление информации идет быстрее, чем предполагалось, и компьютер не сможет с ней справиться.
— Такой опасности нет, — сказал Макдональд.
— Я имею в виду, мистер Макдональд, — продолжал премьер, вырывая полу своей одежды из рук того, кто пытался его удержать, — что может возникнуть непредвиденная опасность, связанная с дальнейшим приемом.
— Уверяю вас, — сказал Макдональд, — никакой опасности нет.
— Вашего заверения недостаточно. Поскольку наши слова подслушиваются и записываются компьютером, я не хотел говорить прямо, рассчитывая, что как дипломаты мы сможем понять друг друга, не говоря всего до конца, но теперь вынужден отбросить церемонии. Капеллане технически превосходят нас и к тому же находятся в отчаянном положении. Эта комбинация может грозить захватом ими власти над вашим компьютером и всей его мощью. Раса, подобная им, должна мастерски владеть компьютерами, и кто знает, какими возможностями передачи и транспортировки овладели эти существа. Я прошу вас принять меры предосторожности, диктуемые разумом, и отключить компьютер на время обсуждения возникшей ситуации.
Рядом с премьером встал сибирский ученый.
— Приношу извинения за нашего руководителя, — сказал он. — Не подлежит сомнению, что он не имеет понятия ни о сущности компьютера, ни о существе принимаемой информации.
Шум в аудитории достиг уровня, при котором трудно что-либо услышать. Макдональд поднял руку.
— Несмотря на это, — продолжал сибиряк, — его опасения вполне естественны и их могут разделять и другие присутствующие. Нельзя совершенно исключить возможность того, что чужая программа вытеснит нашу, однако с расстояния в сорок пять световых лет, без предварительного ознакомления с нашим компьютером, с тем, как он действует, как программируется, без возможности обратной связи шансы на это бесконечно малы. Да и зачем это им?
— Кроме того, — продолжал Макдональд, — нам уже нечего бояться капеллан. Это ясно следует из ответа, который мы только что получили. Дай-ка его еще раз!
В голографическом кубе вновь появился ответ.
— И оригинал Послания с Капеллы, — распорядился Макдональд. — Тот, что мы приняли девяносто лет назад… Помести его рядом с ответом.
Оба сообщения появились рядом.
МИР ЖДЕТ ОБЪЯСНЕНИЯ ОТВЕТА, ПОЛУЧЕННОГО С КАПЕЛЛЫ ВСЕГО НЕСКОЛЬКО МИНУТ НАЗАД. ДИРЕКТОР МАКДОНАЛЬД ДОЛЖЕН ВОТ-ВОТ ОБЪЯСНИТЬ ЗНАЧЕНИЕ ОБОИХ ПОСЛАНИЙ. ЗЕМНОЙ ШАР ОХВАЧЕН ДУРНЫМИ ПРЕДЧУВСТВИЯМИ. НЕКОТОРЫЕ АНАЛИТИКИ ПОДЧЕРКИВАЮТ УДИВИТЕЛЬНУЮ ПУСТОТУ ПОЛЯ ОТВЕТА. ПО ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫМ ОЦЕНКАМ, АУДИТОРИЯ, СМОТРЯЩАЯ ПЕРЕДАЧУ, ДОСТИГЛА ТРЕХ МИЛЛИАРДОВ.
Где-то в глубине песков пустыни
Некто с телом льва и головой человека,
С глазом слепым и безжалостным от солнца
Медленно сгибает колени, а вокруг
Носятся тени оскорбленных грифов.
И вновь опускается мрак, но я уже знаю,
Что двадцать веков каменного сна
Качали кошмар в колыбели.
И вот его время пришло.
И какая же дикая тварь
Приползет в Вифлеем, чтоб родиться?
Не знаю, кем я кажусь миру, но сам себе я кажусь ребенком, играющим на пляже и находящим время от времени гладкий камешек или раковину, более красивую, чем другие, в то время как огромный океан неоткрытых истин расстилается предо мной…
Однажды вечером, когда мрак сгущался и создания, которые порой воют на луну, выли снова, Фандер в сотый раз вытянул свое щупальце. Каждый раз жест его было легко понять, даже если намерения и оставались непонятными, но всегда он бывал отвергнут. Однако теперь пять пальцев обхватили щупальце с робкой вежливостью. Молясь, чтобы человеческие нервы действовали так же, как марсианские, Фандер как можно быстрее послал свои мысли, чтобы успеть до ослабления дружеского пожатия.
Не бойся меня. Я ничего не могу сделать со своим видом, так же как ты со своим. Я твой друг, твой отец, твоя мать. Ты нужен мне так же, как я нужен тебе…
— Как видите, — сказал Макдональд, — одни части посланий идентичны, а другие отличаются. Основное отличие представляет отсутствие в ответе центральной фигуры. Вторым но важности отличием является изменение символа солнца в правом верхнем углу, которое теперь выглядит так же, как солнце в левом нижнем углу. Оба знака, описывающие их, теперь идентичны…
Из первого ряда встал чернокожий астроном.
— Но ведь это невозможно, — произнес он. — Солнца не могли превратиться в новые. К этому времени мы получили бы визуальное подтверждение, а между тем спектры Капеллы остались неизменными.
— Это значит, — ответил Макдональд, — что мы сделали неверный вывод девяносто лет назад, предположив, что Послание сообщало о превращении звезд в новые. Долгое время это не давало нам покоя, и некоторые из нас даже рассматривали возможность, которая, как мне кажется, нашла теперь подтверждение: содержавшаяся в Послании информация о звездах относилась к моменту, когда огромные солнца Капеллы почти полностью исчерпали свой водород и сошли с главной последовательности.[45] Их внутренности начали сжиматься, а поверхностные слои расширяться, и солнца вступили в стадию красных гигантов, чудовищно увеличив свою температуру и яркость. Именно эту смену температуры и массы своих солнц описывали капеллане в первом Послании.
— А когда это произошло? — спросил премьер Сибири.
— Где-то между недавним и очень далеким прошлым, — ответил Макдональд. — Может быть, тысячу лет назад… а может, пару миллионов.
Аудитория зашумела, постигая смысл заявления Макдональда, и только премьер Сибири даже не дрогнул.
— А что с капелланами?
— Взгляните еще раз на послания, — сказал Макдональд. — Как видите, в ответе опущены все так называемые слова или символы с левой стороны, все, кроме одного, и это единственное слово означает капелланина, а перед ним стоит то, что, по-моему, является символом отрицания.
— Отрицания? — спросил премьер..
— Капеллане, — устало произнес Макдональд, — погибли. Даже символы планет говорят о постигшей их судьбе. Планета-гигант несколько уменьшилась в размерах в результате увеличения и роста температуры ближнего солнца, которое ныне раз в десять больше, чем прежде, а все спутники планеты сгорели, за исключением того, который в прошлом мы сочли родиной капеллан и который явно потерял часть своей массы, возможно, в результате испарения океанов и атмосферы, а может, и из-за внутренних взрывов.
