Самая лучшая жена (сборник)

сестра твоя? А как твоя фамилия?

– Зиск.

– А пишется как?

– З-и-с-к.

– Зиск. – Арти присвистнул. – За такое словечко в «Скрэббле» можно было бы почти тыщу очков огрести.

– Ну да, только это не настоящее слово, – сказала Алиса.

– По мне, так очень даже настоящее, – сказал Арти, и Рой решил, что пора уходить. Он поблагодарил Арти, и когда они уже уходили со двора, тот спросил: – А вы у Карла сидите?

– Мы там долго не задержимся, – ответил Рой.

– Я сейчас помоюсь и заскочу туда.

– Я же сказал: мы скоро уйдем.

– Увидимся там, – сказал Арти, перешагнул через покрышку и вошел в дом через дверь-ширму, толку от которой было не так уж много.

Услышав новости, Пит выругался и сказал Рою:

– Придется у вас заночевать.

– Черт, ну ты и грубиян, – покачала головой Алиса, а Пит отправился к другому концу стойки, чтобы прочитать список песен на панели музыкального автомата, который никто не включал с тех пор, как Карл купил приемник с УКВ.

– Правда, можете остаться у меня, – сказал Рой. – Места полно.

– Мы переночуем в машине. А он дурак. Грубиян и дурак.

Рой заказал сэндвич для Алисы, а себе пива. В баре было тихо, как в библиотеке.

– А чем вы занимаетесь? – спросила Алиса.

– Я? Зимой вожу снегоуборочную машину, а летом комбайн.

– Так вы не фермер?

– Уже нет.

Карл принес Рою пиво и отмахнулся, когда Рой протянул ему доллар. Но когда Карл отвернулся, Рой сложил вчетверо счет и подсунул под салфетницу.

– И вам нравится эта работа? – спросила Алиса.

– Конечно. Когда я убираю снег, я всегда нахожу людей, у которых сломалась машина.

Алиса рассмеялась:

– Их вы тоже спасаете?

– Я вожу с собой стопку журналов.

– А журналы зачем?

– Я говорю людям, чтобы они сидели в машине и читали журналы, пока не приедет техпомощь. Вот и получается, что они чем-то заняты. А то бы они психовали, им захотелось бы прогуляться, вот тут-то они бы и погибли.

– От прогулки.

– В снегу.

– От скуки. Они помирают от скуки. Надо же… А если бы мы сегодня решили прошвырнуться, мы бы просто изжарились.

– Всегда лучше оставаться поблизости от своей машины, – сказал Рой, и Алиса кивнула.

– Вы женаты? – спросила она.

– Моя жена умерла от инфаркта. Этой зимой будет два года.

Алиса не сказала «мне очень жаль», как обычно говорят люди в таких случаях, поэтому Рою не пришлось, как водится, отвечать, что все нормально.

– А я собираюсь выучиться на медсестру, – сказала Алиса. – Может быть.

– Вот как?

– Ага. Я еду во Флориду, чтобы поступить в медсестринскую школу. Пит едет со мной, чтобы со мной там все было в порядке. Если мне понадобятся деньги, он устроится на работу.

– Это хорошо.

– Мама заставила его поехать.

– О!..

– А у вас дети есть?

– Одна дочка. Ей тридцать два.

– Она здесь живет?

– Она работает в Миннеаполисе. Она фотомодель. Снимается для каталогов и газет.

– Красивая, наверно.

– Да.

– Мне бы тоже хотелось стать моделью, только у меня нос слишком большой.

– Я в этом не слишком хорошо разбираюсь.

– Наверно, она кучу денег зарабатывает.

– Да.

– А вас часто навещает?

– Не слишком, – ответил Рой. – С тех пор как ее мама умерла, она не так часто приезжает.

– Знаете, я вам скажу, какая работа жутко офигенная, – сказала Алиса. – Фотограф.

– Я в этом не разбираюсь.

– Я тоже. – Алиса обернулась, посмотрела на Пита, на музыкальный автомат, на высокую деревянную стойку с кассой. – А этот парень, Арти, – сказала она, – это просто что-то.

– Я его отца хорошо знал.

– Он неудачник, да?

– Не знаю, как сказать.

– Он чем-то похож на моего брата. Самого старшего. Наколки и все такое. У меня все братья тупые, но этот, самый старший, он просто чокнутый. Вот послушайте. Когда он служил в армии в Германии, его подружка залетела. Его уже пять месяцев дома не было, а она вдруг залетела. И что же она сделала? Она отправила ему письмо и написала так: «Я по тебе так скучаю и хочу от тебя ребенка». А дальше написала: «Будь у меня от тебя ребенок, он бы напоминал мне о тебе и мне бы не было так одиноко». И с этих пор, Рой, понимаете, мой братец только того и хотел, что жениться на этой девчонке. А она послала ему порнушный журнал и пустую баночку от горчицы и написала ему – я прямо даже не знаю, как это сказать, – ну словом, чтобы он сделал это в баночку и послал ей, чтобы она с помощью этого забеременела. Понимаете?

– Да, – сказал Рой.

– Ну, а мой братец, дурак законченный, так и сделал. А потом ей поверил, когда она написала, что носит их ребенка. Нет, вы можете в такое поверить?

– Это твой самый старший брат? – спросил Рой.

– Да. Тупица. Все на свете знали про этот обман, некоторые даже говорили ему, что она его надула, а он ей все равно верил. Даже я ему говорила, что это ерунда полная, а он до сих пор верит. Так и думает, что это его ребенок. Будто из того, что он послал из Германии в Монтану, мог ребенок получиться – после того, как эта банка несчастная столько проболталась на почте.

Рой не знал, что сказать, поэтому кивнул.

– Простите, – сказала Алиса. – Противно, да?

– Да нет, ничего.

– Вот и судите сами, какая у меня тупая семейка. Братья мои, по крайней мере.

– Да… История, конечно…

– Правда, так и было.

В бар вошел Арти. Он стянул волосы в хвостик и надел бейсболку – зеленую, с какими-то буквами. Рубашка у него была с белыми кнопками, и, когда он проходил мимо окон, в лучах солнца эти кнопки выглядели как тусклые жемчужины.

– Похоже, у тебя гости, – сказал он Карлу, сев рядом с Алисой. – Гости из далекой страны