получилось, что…
— Прекратите! — оборвал генерал Боба. — Что за чушь! Думаете, я в это поверю? Эта женщина пишет письма старику, который делает горшки, а потом их переписка заходит так далеко, что она приезжает сюда и поселяется у него в доме как раз в день его исчезновения? Не надо, я не дурак!
— Не орите! — Элоиза Добсон сама почти кричала. — У вас еще хватает наглости на меня кричать! Пусть этот Ферьер даже украл королевскую корону Британии, но я все равно должна вызвать ему доктора. Он залил кровью весь пол! Генерал взглянул на Ферьера. На пол действительно упали две капли крови.
— У мадам слишком доброе сердце. Мы отправим его в больницу, как только покончим с нашим делом. А теперь расскажите мне, как вы познакомились с Гончаром?
— Вам-то что до этого, черт возьми! Но если уж вы так настаиваете…
— Миссис Добсон, пожалуйста, — взмолился Юпитер.
— Он мой отец, это его дом, и вам нечего здесь делать! Да как вы смеете!
Откинув голову, генерал злобно расхохотался.
— Это совсем не смешно! — крикнула Элоиза.
— Напротив, очень смешно! — Он повернулся к дверям. — Деметриефф, нас посетила редкостная удача! У нас в руках дочь Алексиса Керенова! — И он опять обратился к миссис Добсон: — Теперь вы мне все расскажете, а потом мы займемся мистером Ферьером, о котором вы так беспокоитесь.
— Что я должна вам рассказать?
— Дело в том, что существует одна вещь — чрезвычайно ценная, — которая принадлежит моему народу, — сказал генерал. — Вы понимаете, о чем я?
Элоиза Добсон покачала головой.
— Она не знает, — закричал Юпитер. — Она ничего не знает о Лапатии, совсем ничего!
— Попридержи язык! — оборвал его генерал. — Мадам Добсон, я жду!
— Я ничего не знаю, Юпитер говорит правду. Я никогда не слышала об Алексисе Керенове. Мой отец — Александер Гончар.
— Неужели он не посвящал вас в свою тайну?
— Тайну? Какую тайну?
— Смешно! Глупо! Он должен был вам рассказать! Это его долг! И вы мне расскажете — теперь!
— Но я ничего не знаю!
— Деметриефф! — Генерал потерял самообладание. — Она должна заговорить!
Деметриефф направился к Элоизе.
— Эй! Не смейте трогать мою мать! — крикнул Том и бросился к ней, но Деметриефф отбросил его в сторону.
— Всех в подвал! — приказал генерал. — Всех, кроме этой упрямой женщины!
— Как бы не так! — закричал Пит. Вместе с Бобом они бросились на Деметриеффа, схватив его руку с пистолетом. Деметриефф с громким криком упал на пол, пистолет выстрелил в потолок, и вслед за выстрелом раздался страшный грохот. Дверь черного хода распахнулась настежь, и на пороге появился Гончар. В его руке был старинный, заржавленный пистолет.
— Не двигаться! — крикнул он.
Юпитер замер на полдороге к двери. Генерал Калук словно примерз к стулу, а Боб с Питом прижимали Деметриеффа к полу.
— Дедушка? — выдохнул Том.
— Добрый вечер, Том, — сказал Гончар. — Элоиза, моя дорогая, мне так жаль, что тебе пришлось столько пережить!
Генерал Калук начал было вставать, но Гончар наставил на него пистолет и предупредил, что в обойме есть еще две пули и он с наслаждением выстрелит генералу прямо в лицо.
Генерал опустился на стул.
— Юпитер, мой мальчик! — сказал Гончар. — Пожалуйста, обезоружь этих людей — для начала генеральского прихвостня, а потом и самого генерала. У него наверняка есть пистолет, он всегда любил оружие.
— Слушаюсь, мистер Гончар. То есть, я хотел сказать, мистер Керенов.
СДЕЛКА
Все молчали. Юпитер Джонс взял револьвер у Деметриеффа, обыскал генерала Калука и обнаружил у него два пистолета — большой автоматический и еще один, поменьше.
— Юпитер, запри пистолеты в кладовой и принеси мне ключ, — сказал Гончар.
Положив ключ в карман, Гончар наконец позволил себе расслабиться и устало прислонился к столу.
Только теперь Элоиза Добсон расплакалась.
— Ну, моя дорогая, все уже позади, — утешал ее отец. — Я все время следил за этими негодяями и никогда бы не позволил им даже коснуться тебя.
Миссис Добсон встала и подошла к нему. Гон-
чар протянул свой пистолет Юпитеру и обнял ее.
— Я все понимаю, дорогая, — засмеялся он, потом чуть отстранился, так, чтобы она волей-неволей вынуждена была оглядеть его седые волосы, длинную бороду, грязную, покрытую пятнами робу. — Представляю, как ты потрясена моим видом, — сказал он. — Ни у кого нет такого отца, как Александер Гончар.
Миссис Добсон кивнула, потом покачала головой и снова расплакалась. Калук сказал что-то на странном, певучем языке.
— Пожалуйста, говорите по-английски, — попросил Гончар. — Я так давно не слышал языка моих предков, что теперь понимаю его с трудом.
— Удивительно! — воскликнул генерал.
— А это кто? — Гончар указал на Ферьера. |Тот сидел, скорчившись, на своем стуле и держался за раненую руку.
— Так, обычный воришка, — отмахнулся генерал.
— Дедушка, его зовут Ферьер, — объяснил м. — Он хотел выжить нас из твоего дома.
— Выжить? Каким образом?
— Здесь три раза появлялись горящие следа, — сказал Юп. — Три следа на кухне возле кладовой, два у двери в подвал, и еще два — на лестнице.
— Горящие следы? Вижу, вы хорошо изучили историю моей семьи, мистер Ферьер. Юпитер, почему у него идет кровь?
— Генерал Калук его подстрелил.
— Понятно. Я правильно понял: этот воришка влезал ко мне в дом и пытался испугать мою семью?
— Вам этого никогда не доказать! — буркнул Ферьер.
— У него есть вторая связка ключей от дома, — сказал Юпитер.
— По-моему, пора вызывать Рейнольдса. Дорогая Элоиза, я ничего не знал о следах. Я так боялся, что Калук может причинить тебе неприятности, что следил только за ним, а не за своим собственным домом.
Генерал посмотрел на Гончара с некоторым изумлением:
— Я не ослышался, Алексис? Ты следил за мной?
— Я следил за тобой, а ты следил за моей дочерью.
— Могу я тебя спросить, старый друг, где же ты прятался эти три дня?
— В Хиллтоп-хаузе, — честно признался Гончар. — В комнате над гаражом. Дверь там заперта, но есть окошко.
— Понятно, — вздохнул генерал. — Кажется, я начинаю терять былую сноровку.
— Это уж точно. А теперь, Юпитер, позвони шефу полиции. Надо поскорее избавиться от этих людей.
— Одну минутку, Алексис, — сказал генерал. — Мы еще не решили проблему одной драгоценности, которую отняли у законного владельца много лет назад.
— Ее законный владелец — Азимов, и моя обязанность — охранять эту драгоценность.
— Ее законный владелец — народ Лапатии, — ответил генерал. — Все Азимовы давно умерли!
