– Что случилось? – как можно беззаботнее поинтересовался я. – Слежка? Мы под колпаком у местной охранки? Да, не молчи ты! За нами хвост?
– Можно сказать и так, – вздохнул экстрасенс, уставясь на меня невидящим взглядом, – Только не такой, как ты думаешь.
– А нельзя ли поконкретнее, господин экстрасенс?
– Можно, Игорь. За нами действительно кое-кто увязался. Только это не человек.
Мороз зазмеился узорами по моей коже, несмотря на тридцатипятиградусную жару. Только чертовщины нам и не хватало для полноты счастья!
– Это призрак, – как ни в чем не бывало, продолжил Андрей, придирчиво рассматривая выложенные на лотке фрукты. – Призрак моей матери.
Па-ба-ба-бам! Перед глазами сразу же замелькало наше астральное путешествие и черноволосая женщина, протягивающая руки к Андрею, чтобы увести его черт знает куда.
– Ты уверен? – только и мог спросить я.
– Еще бы! Она меня и в Долине Царей сопровождала. Только в гробницы не спускалась почему-то. И я подумал, что ошибся… На ярком солнце она была практически незаметна, а сейчас ее отлично видно. Смотри!
И Андрей крепко сжал мою руку. Сразу же выяснилось, что ночь не такая уж темная, а редкие лампочки не такие уж тусклые. Призрачный голубоватый свет заливал узкие переулки Даун-тауна. И в этом свете особенно ярко выделялась знакомая фигура в белом длинном одеянии. Маленькие изящные руки женщины-призрака лежали на плечах крест-накрест, а губы шевелились в беззвучном монологе. Хотя нет, не беззвучном! Тихое пение на неизвестном языке заставило завибрировать каждую струнку в моем остолбеневшем теле. Я не понимал слов, но меня охватила такая тоска, что впору было в Нил с камнем на шее кидаться. Хорошо, что Андрей вовремя выпустил мою руку, иначе неизвестно, что бы я натворил.
– И ты утверждаешь, что это твоя мать? – приступил я к допросу третьей степени. – Но ведь я видел семейную фотографию у тебя дома. И женщина, которую ты тогда назвал матерью, ничуть не походила на эту. Полная противоположность!
– Ах, Игорь, неужели мне нужно тебе объяснять такие элементарные вещи! Чему я только тебя учил, бестолкового. Эта женщина была моей матерью пару тысяч лет назад. В прошлой жизни…
– Да, хоть в позапрошлой! – почему-то взбеленился я. – Она же тебя чуть на тот свет не утянула! Теперь вот опять преследует. Что ей, в конце концов, от тебя нужно?
– А вот это мы сейчас узнаем.
И Андрей, резко повернулся к одному ему видимой женщине, чтобы через секунду, обессилено перевести дух.
– Все. Ушла. И не ответила ничего. Зря я, наверно, с ней так решительно. Мать все-таки… Слушай, а не пора ли нам горло промочить? Пивком холодным? А?!
Андрей с надеждой уставился на меня, ожидая ответной реакции. А дождавшись, широко улыбнулся и тут же предложил ради экономии средств не ходить в кафе, где велась лицензированная торговля алкогольной продукцией, а найти местных «жучков», чтобы купить у них пару бутылочек по цене, куда более подходящей для российских туристов. Пустив в ход свои познания в языке Шекспира и Диккенса, я очень скоро выяснил, что продать нам пиво может некий Али (причем ударение делалось на первый слог). Мгновение спустя мы двинулись в указанном направлении, а бойкие мальчишки, облепив нас, как саранча посевы, наперебой вызывались быть нашими проводниками и все требовали какой-то «бак шиш».
– Кажется, это значит «на чай», – пробормотал я, припоминая последний инструктаж Тони. – Дословно: «На курево». Н-да, боюсь, что мой английский здесь не поможет…
– Точно. Несут абракадабру какую-то, – Андрей, аккуратно, отцепил от себя одного особо зарвавшегося пацаненка, – Хоть бы одно слово по-русски услышать!
И тут мы услышали.
– Ой, мамочки!!! – донеслось из темного переулка.
На мгновенье мы застыли как вкопанные, а потом ринулись на голос. Картина, представшая нашим взорам в скудном освещении болтающегося в тридцати метрах фонаря, запросто могла служить иллюстрацией к фильму ужасов. Про зомби. В центре круга, образованного толпой находящихся в прострации феллахов, смутно белела одинокая женская фигура, судорожно прижимающая к себе сумочку, и в ужасе озирающаяся в поисках выхода из гортанно вскрикивающего мужского кольца. «Сейчас слопают, промелькнуло в голове, – или еще что похуже сотворят». И я бросился пробивать дорогу к обреченно застывшей женщине. Нет, я не сворачивал носов и не дробил челюстей, просто медленно, но верно проталкивался вперед, чувствуя на затылке учащенное дыхание Андрея.
То, что его эксперимент удался, дошло до меня далеко не сразу. В растерянной и испуганной женщине не легко было узнать вгонявшую нас в краску Пиковую Даму. И сгустившийся сумрак тут совсем не причем. Просто черный бесформенный балахон, в котором она щеголяла, несмотря на невыносимую жару, сменился на нечто серебристо-длинное, донельзя декольтированное, до предела облегающее, да к тому же на бретельках.
«Это надо же быть такой идиоткой!» – подумал я, срывая с себя рубашку и набрасывая ее на шарахнувшуюся было прочь даму, – Мало того, что поперлась одна в такой удаленный район, да еще и вырядилась, так чтобы почувствительнее задеть весьма падкие на женские формы мусульманские чувства!»
Едва эти самые формы были частично укрыты моей гавайкой, как толпа вышла из ступора и начала потихоньку рассасываться. Так что скоро мы остались наедине с горько рыдающим созданием, сразу переставшим быть величественной Пиковой Дамой, и превратившимся в обычную перепуганную до потери сознания женщину.
– Ну, что ты! – Андрей приобнял ее за плечи и извлек откуда-то огромный жутко мятый носовой платок. – Все уже кончилось. Пойдем-ка, красавица, с нами. А не то еще в какую-нибудь неприятность вляпаешься.
Бывшая Дама мелко закивала и, схватившись за нас, как за выданную после полугодовой задержки зарплату, побрела сквозь возбужденно галдящую толчею, поминутно спотыкаясь на ровном месте. Не прошли мы и десяти шагов, как Андрей хлопнул себя по лбу.
– Ё-твоё-наше! Мы ведь пиво забыли купить! А оно, между прочим, самое верное средство для залечивания душевных ран. Предлагаю разделиться. Ты, Игорь, веди даму на теплоход, а я, уж так и быть, займусь продразверсткой местного населения.
Не успел я напомнить ему, что незнание английского сводит его шансы разжиться вожделенным напитком к абсолютному нолю, как Андрей, круто развернулся и тут же затерялся среди лотков и лавчонок самого разного пошиба.
Добравшись до набережной и отыскав среди, казалось, бесконечной череды кораблей «Рамзеса», я галантно провел Даму мимо замерших администраторов в нашу каюту. Тихое бормотание за спиной я отнес на счет не только ее нестандартного внешнего вида, но и своего собственного. Мало того, что явился полуголым, а тут еще эти руны на моей груди… Аллах знает, что они про меня подумали. И не они одни. Едва мы вступили на родной борт, моя подопечная оживилась и начала бросать на меня косые взгляды, прямо- таки переполненные любопытством.
Едва я усадил ее в кресло и предложил чашку кофе, как дверь хлебосольно распахнулась, пропуская увешенного сумками и пакетами экстрасенса. Не знаю, на каком языке он общался с аборигенами и каким образом сумел миновать бдительных администраторов, строго пресекающих пронос хмельных напитков на борт вверенного им судна. Но того, что Андрей принес, нам хватило на всю оставшуюся ночь задушевных разговоров и покаянных исповедей.
Само собой первым номером шла повесть о НАСТОЯЩЕЙ ЖУРНАЛИСТКЕ. Да-да. Наша Дама Пик или Евгения Иосифовна Шеина оказалась представительницей второй древнейшей профессии. Строгий редактор районной малотиражки подписал ей заявление на отпуск с одним жестоким, но справедливым условием: по окончании поездки явиться с готовой статьей, раскрывающей перед читателями все прелести отдыха в стране фараонов. Теперь нам стала понятна та дотошность, с которой Евгения Иосифовна бомбардировала вопросами несчастного Тони. Но…
– Но бога ради, объясните, пожалуйста, что вы делали в Даун-Тауне, в одиночестве, в такое время, и в
