Станиславович был моложав, строен, носил пышную шевелюру, а в одежде, за исключением торжественных случаев, придерживался авангардного молодежного стиля. Кроме того, он ездил на подержанном мотоцикле «Харлей Дэвидсон». Постоянно покупал модные диски, которые с удовольствием давал слушать и переписывать всему своему классу. И обладал еще множеством других замечательных качеств, которые позволили Лешке Пашкову еще в пятом классе сказать, что Андрей у них — «крутой мужик».
Учителем Андрей Станиславович стал не совсем обычным путем. После десятого класса он мечтал заняться классической филологией, но на вступительных экзаменах в университет провалился. Зато попал в армию. И не просто, а прямиком в Афганистан. Там как раз тогда только что началась война. Андрей Станиславович умудрился пройти ее без единого ранения. Впечатлений, однако, у него оказалось достаточно.
Вернувшись в Москву, бывший десантник Андрей Пирогов твердо решил: если есть ему смысл что-то делать дальше, значит, он должен учить детей. И не чему-нибудь, а истории. Поэтому, окончив педагогический институт, он пришел работать в школу номер две тысячи один, где учился сам.
Выбор места работы преследовал не только явную, но и тайную цель. В этой же школе преподавала математику бывшая одноклассница Андрея Станиславовича — Светлана. К концу десятого класса у них начался бурный роман. Когда же Андрей попал в армию, Светлана неожиданно вышла замуж. Теперь роман разгорелся с новой силой. И за его развитием пристально наблюдал весь класс Андрея Станиславовича.
Первого сентября классный руководитель десятого «Б» явился в каком-то сногсшибательном пиджаке спортивного стиля. Он был учителю настолько к лицу, что среди девочек пронесся восторженный гул. Школьникова, всегда занимавшая на уроках Андрея Станиславовича первую парту перед его столом, приняла соблазнительную, по ее мнению, позу, затем исторгла несколько томных вздохов. В это время у Дуси Смирновой вырвалось:
— И впрямь классный, что надо.
Десятый «Б» грохнул. Школьникова обернулась и очень внимательно посмотрела на новенькую. В этом взгляде сосредоточилось столь ко сильных чувств, что Дуся Смирнова, покраснев, опустила голову.
Школьникова осталась довольна произведенным эффектом. И, посмотрев на любимого учителя, сказала:
— Вот так.
Андрей Станиславович усмехнулся в пшеничные усы, но ничего не сказал. Затем он произнес краткую речь о том, что представляет собою десятый класс в новых экономических условиях– По его словам, последние два года школы с учениками никто возиться не будет. Тех, кому неохота нормально учиться, просто в течение года отчислят. Кроме того, нужно уже серьезно думать о поступлении в высшие учебные заведения.
При этом классный руководитель десятого «В» то и дело поглядывал на Компанию с Большой Спасской. У него была тайная надежда, что хоть в этом году они, наконец, оставят свои расследования. «Иначе, — с тоской подумал Андрей Станиславович, — мне снова жить, как на вулкане».
— Так что, — сказал в заключение учитель, — советую как следует браться за дело.
— Уж мы возьмемся, Андрей Станиславович! — с жаром проговорила Моя Длина.
— Вот и хорошо, — стараясь не встречаться с ней взглядом, ответил учитель.
—– Было бы о чем говорить, — послышалась пренебрежительная реплика с задней парты.
Все обернулись. Вадик Богданов со снисходительной усмешкой глядел на Андрея Станиславовича.
— Что ты имеешь в виду? — спросил классный руководитель десятого «Б».
— Что имею, то и сказал, — презрительно бросил Вадик.
— А чуть подробней нельзя? — обратился к нему Андрей Станиславович.
—. Можно, если хотите, — продолжал новенький. — Вот вы сказали «браться за дело», «большая ответственность»… Можно подумать, у вас тут какая-то крутая школа. Толку-то… Все равно ни в один нормальный институт без репетиторов не поступишь.
— Нормальная у нас школа, — разозлилась Моя Длина.
— А если кому-то не нравится, то не фига было к нам приходить, — расправил широкие плечи признанный силач класса Боря Савушкин.
— Тебя не спросил, — скользнув по нему высокомерным взглядом, отозвался Вадик Богданов. — Ты- то, наверное, не спросил, а вот я у тебя после уроков, наверное, спрошу, — пообещал Боря.
Класс на мгновение замер. Всей две тысячи первой школе было известно: бурное содружество «В» никогда не дает себя в обиду. То есть, между собой у них иногда возникали локальные конфликты. Однако когда затрагивалась честь класса, содружество «В» превращалось в несокрушимый монолит. Атмосфера явно становилась напряженной. Однако Вадика это, похоже, совершенно не трогало. Зато Андрей Станиславович про себя отметил, что, кажется, новый учебный год будет и впрямь куда сложнее предыдущих.
Компания с Большой Спасской тоже кое-что заметила. Две новенькие девочки, которые в начале классного часа с интересом разглядывали Андрея Станиславовича, теперь переключились на Вадика. У того был очень довольный вид. Чувствовалось, что он привык находиться в центре внимания.
Боре Савушкину новенький все сильнее не нравился. Он уже было раскрыл рот, чтобы назначить Вадику встречу после уроков возле школы, но Андрей Станиславович вмешался:
— А ну, прекратите! В конце концов, каждый имеет право на свое мнение.
— Вот это правильно! — хохотнул Вадик. — Так сказать, демократия в действии.
Теперь на него смотрели не только новенькие, но даже и несколько ребят из бывшего «Б».
— Только насчет репетиторов ты не совсем прав, — усмехнулся Андрей Станиславович. — У нас из прошлогоднего выпуска много ребят просто так поступило.
— Да, да. Слыхали, – недоверчиво покачал головой Вадик.
— Некоторым и репетиторы не помогают, — продолжал Андрей Станиславович.
На это у Вадика не нашлось что ответить. Дальше классный час шел своим чередом, однако у Компании с Большой Спасской после первого дня остался какой-то неприятный осадок. Каждый из пятерых нет-нет, да и ловил себя на мысли, что лучше бы этот Вадик попал в другой класс.
Второго сентября опасения их подтвердились. На большой перемене весь класс высыпал во двор. Вадик Богданов с новенькими и несколькими ребятами из бывшего «Б» расположился немного поодаль от Компании с Большой Спасской. Какое-то время спустя Таня снова почувствовала на себе его пристальный взгляд. Она демонстративно повернулась спиной к Вадику. «Только бы Олег не заметил», — в отчаянии подумала она. Но Олег, к счастью, пока был занят общей беседой.
— Ты согласна со мной? — донесся до Тани голос Моей Длины.
— Ну да, — на всякий случай согласилась Таня, которая не расслышала, о чем речь.
Олег с изумлением на нее посмотрел. А Катя, иронично сощурившись, произнесла нараспев:
— Ну ты, подруга, даешь!
Таня покраснела. Она уже намеревалась спросить, о чем шла речь, когда со стороны компании Богданова послышался оглушительный хохот.
— Веселятся детишки, — без всякой симпатии проговорила Моя Длина.
— Пускай себе, — отмахнулся Темыч. Смех несколько поутих. И Вадик громко
продолжил:
— Она ему, значит, по морде, а он, как побитая собака…
— Ты это про кого? — заинтересовался долговязый Женька.
— Про нашего классного, — с явной охотой объяснил Вадик.
В его группе снова раздался хохот.
— Андрея не трожь! — грозно выступила Моя Длина.
— Нужно мне его трогать, — сплюнув, ответил Вадик.
— Мое дело предупредить, — продолжала Моя Длина.
— Ах как я испугался, — губы Вадика скривились в ухмылке. — Уже поджилки трясутся.
Кто-то в его группе засмеялся. Моя Длина, сжав кулаки, двинулась по направлению к ним. Пашков —
