истории нет тупиков и черных дыр и не может быть нигилистического противопоставления одних периодов другим. Вся она, с древнейших времен до сегодняшнего дня – цельна и является для нас общей и единой ценностью.
8. Коммунизм, русский национальный традиционализм и государственный демократизм, несомненно, имеют свои корни в социокультурных кодах народов нашей страны и содержат ряд основополагающих идей, сохранение и развитие которых плодотворно для теоретического и идеологического осмысления будущего пути России и человечества.
9. Задача создания новой, целостной и непротиворечивой, русской идеологии, учитывающей весь исторический опыт и открывающий путь к будущему, – может быть решена лишь при условии предъявления оппозицией собственной философии истории, всесторонне осмысливающей исторический путь человечества и историческую миссию Русской цивилизации. Только это даст серьезную возможность предлагать русскую модель развития и русскую альтернативу проектам 'нового мирового порядка'.
10. Сказанное требует серьезной теоретической дискуссии, которая привела бы участников политического диалога к определенным компромиссам и отказу от ряда тупиковых идеологем, неадекватных сегодняшней реальности и исключающих политический синтез. Такие отказы, сколь они ни болезненны для всех политических сил, абсолютно необходимы как условие конструктивности совместных действий.
11. Катастрофа России не есть катастрофа исчерпания ее духовного и человеческого потенциала. Это есть катастрофа предательства элит и перерождения идеологии, что и обусловило системную неустойчивость государства. Именно эта системная неустойчивость и собственные кризисные процессы, а не происки внешних врагов и их внутренней агентуры – основная причина катастрофы.
12. Необходимо четко разделить: самоотчуждение масс от предательской политики власти – и самоотчуждение предавших элит от предметов собственного предательства – нации и государства. Недопустимы попытки распространять обвинения против предавших элит на этносы и народы.
13. Мир миров, которым сегодня является человечество, находится в глубоком общецивилизационном кризисе, из которого никто не сможет выйти в одиночку. Существующие сегодня проекты выхода из этого кризиса в виде ультралиберального или фашистского 'нового мирового порядка', призванного закончить мировую историю, – одинаково смертельны для мира и для России.
14. Россия не может и не хочет растворяться ни в Западе, ни в Востоке и не собирается становиться придатком того или другого. Она – субъектна и не желает быть инструментом для манипуляций мировых политических игроков, она отказывается участвовать в этой игре.
15. Россия – особый мир, особая цивилизация, имеющая свою особую духовную основу, свою уникальную историю, свои законы развития. Она должна, понимая и используя эти законы, идти в будущее своим собственным – Русским – путем. Она может предъявить миру альтернативу для выхода из кризиса – альтернативу без унификации и подавления народов, альтернативу мира миров, многоголосия цивилизаций.
В случае, если эти ориентиры и ограничения приняты, можно и должно решать все остальные вопросы общетеоретического, идеологического, социального, экономического и политического характера. Этап разрешения этих вопросов – это второй этап строительства единого консолидированного оппозиционного движения. Но он не может быть осуществлен вне решения задач первого этапа.
До тех пор, пока не будут приняты эти основные ориентиры и ограничения, пока не будет очерчено поле идеологического и политического действования государственно- патриотических сил, говорить о прикладных программах и моделях бессмысленно, ибо нет единства по главным вопросам.
Вот почему мы призываем в течение ближайших двух месяцев завершить первый этап дискуссии по предложенным тезисам и далее переходить ко второму, проводя совещания и переговоры в рамках тех и только тех политических сил, которые признают долговременное единство стратегии, выработанное в ходе совещаний и переговоров первого этапа.
Тогда в течение июня-июля и не позднее августа 1993 года может быть достигнуто согласие по основным вопросам как теоретического, так и прикладного характера. Но, повторяем, этого согласия нет и не может быть, пока нет единства в кардинальных вопросах политической теории. В такие моменты истории, как тот, который переживаем мы все, путь один – от общего к частному.
Примечания
1
Смысловые войны – наименее заметны, хотя, быть может, наиболее разрушительны. Их задача – перемена эмоционально-оценочных знаков в отношении фундаментальных понятий и традиционных представлений индивидуального и массового сознания. Добро и зло, позор и честь, красота и безобразие, польза и вред, высокое и низкое, – все представления подвергаются атаке со стороны средств информации, масскультуры и деформированной социальной практики. Стратегия смысловых войн рассчитана на все адреса воздействия – сознание и подсознание, группа и личность, общество и государство, – и ставит целью глобальную перестройку базовых ценностей и мироощущения нации. В ходе такого воздействия нация перерождается в информационно управляемую 'биомассу'. Поскольку далеко не все личности в нации выдерживают такую 'перестройку', смысловые войны имеют результатом и 'бескровный' физический геноцид.
2
Говоря о социальном конструировании, мы никоим образом не имеем в виду очередной социальный эксперимент. Мы отрицаем представление об абсолютной рукотворности Истории и возможности искусственной организации социально-исторических процессов. Но, отрицая подобный подход, мы не можем не отметить явную двусмысленность апелляций к 'живому творчеству масс', к так называемой социальной органике, в тот момент, когда искусственно, антиисторично, волюнтаристски оказались сломаны все традиционные механизмы саморегуляции и самодвижения общества. Поэтому, говоря о позитивном социальном конструировании, мы имеем в виду повышенную сознательную интеллектуальную и организационную деятельность тех сил, которые способны отстоять бытие России в Истории.
3
Мы с трудом и серьезной оговоркой применяем термин 'национализм' для обозначения национального единства. Задачи русского национального собирания и самостояния, основанного на особом религиозном сознании, особой культуре исторической жизни, особом типе национальной духовности и принципе со-единства, требовали бы иного наименования, отличающегося от
