— Глянь-ка, Черный! Там их много! Под одеялом. На твоем месте я бы поостерегся.
Стоявшая рядом ласка откинула мешковину, открыв еще трех малышей.
Чернозуб оценивающе посмотрел на них:
— Гм, на вид они уже достаточно взрослые, чтобы работать.
Гуди Колючка свирепо ощетинилась:
— Оставь моих деток в покое! Они не сделали ничего плохого.
Чернозуб притворился, будто не замечает ее. Он выбил хлеб из лап Ломоноса, потом повернулся к одной из ласок и отдал приказ:
— Подбери хлеб, да тайком не грызть! Когда вернемся в гарнизон, сдашь в кладовую.
Махнув копьем, Чернозуб подал патрулю знак покинуть лачугу. Выходя, он обернулся и крикнул Бену и Гуди:
— Чтобы завтра эти четыре ежа вышли на работы! А иначе остаток зимы проведете в тепле и безопасности — в темнице Котира!
Землялапа приник к щелке в двери, наблюдая, как патруль удаляется в сторону Котира. Бен не терял времени: он принялся заворачивать малышей во все одеяла, какие были в доме.
— Да, это единственный выход! Терпеть больше нельзя. Сегодня вечером мы уходим. Ты права, милая, нам давно следовало уйти и жить в лесу вместе с остальными. Что скажешь, Землялапа?
Крот стоял, прижавшись к щели.
— Шрш, гля-ка, гля-ка!
Пока Бен пристраивался к щели рядом со своим другом, Гуди продолжала закутывать ежат в одеяла.
— Что там, Бен? Возвращаются?
— Нет, Гуди. Вот это да! Видал, как он этой ласке по носу врезал! Давай, парень, так их!
Ежонок Ферди, тот самый, который заступился за крота, вырвался от матери и потянул отца за лапу:
— По носу? Ласке? Кто? Что там происходит?
Бен пересказывал, что видел:
— Это мышонок, да большой, сильный. Они хотят схватить его… Так! Так! Ну, мышонок, пни его еще раз! Давай! Ха-ха-ха! Да где им справиться с таким мышонком! Он, должно быть, настоящий воин. Ух! Смотри, Чернозуба на обе лопатки уложил! Жалко, что они в его меч так вцепились. Клянусь иголками, иначе он бы спуску им не дал, даром что меч ржавый!
Ферди прыгал на месте:
— Дай посмотреть, я хочу глянуть!
Землялапа медленно отвернулся от двери:
— Не на что, ежик. Повалили его, связали. Шршр, жалость какая, много их слишком.
Бен ненадолго растерялся, но тут же хлопнул лапами:
— Сейчас и в дорогу, пока патруль этим бойцом занят. Теперь потащат его к кошке в замок. Надо уходить, пока путь открыт.
В пустой лачуге тихо догорал огонь, а путники, низко наклонив головы и прищурив слезящиеся на пронзительном ветру глаза, пробирались к лесным просторам Страны Цветущих Мхов. Землялапа шел последним, заметая следы на заснеженной земле.
2
Вор Гонф бесшумно, как и всякая мышь, крался по проходу, идущему из кладовой Котира. Этакий толстячок в зеленой куртке, затянутой широким поясом с пряжкой. Гонф был великий хитрец и проныра; великолепный актер, сочинитель баллад, певец, взломщик, да при этом еще и весельчак. Лесные жители обожали этого воришку. Гонф только скромно пожимал плечами и всех подряд называл 'товарищ', подражая выдрам, вызывавшим у него восхищение.
Тихонько посмеиваясь, Гонф вынул из-за пояса небольшой кинжал и отрезал кусок от украденной им полуголовки сыра. Плечо ему оттягивала большая фляга бузинного вина, которую он тоже украл из кладовой. Гонф ел и пил, негромко напевая глубоким басом, когда его рот не был полон сыра и вина:
Заслышав звук тяжелых шагов, Гонф умолк. Стараясь слиться с темнотой, он притаился и не дышал. Две ласки в доспехах и с копьями прошагали мимо, увлеченные горячим спором.
— Знаешь, я не отвечаю за то, что ты из кладовой крадешь.
— Кто, я? Поосторожнее, приятель. Я не вор.
— Больно уж ты толстый стал в последнее время, вот я что хочу сказать.
— Ишь ты! Я и вполовину не такой жирный, как ты, бочка сала!
— Сам ты бочка сала! Еще скажи, что это я ворую.
— Ха-ха, ключ-то тебе поручен, так кто же еще?
— Ты, например. Ты в кладовую всегда вместе со мной спускаешься.
— Я только приглядываю за тобой, приятель.
— А я — за тобой.
— Ладно, будем, значит, друг за другом смотреть.
Гонф зажал рот лапой, чтобы заглушить хихиканье. Ласки остановились и переглянулись.
— Что это?
— Это ты надо мной смеешься.
— Не болтай глупостей.
— Я глупости болтаю?
Гонф поскорее крикнул, подражая голосу ласки:
— Толстый ворище!
Обе ласки в бешенстве повернулись друг к другу:
— Толстый ворище? Вот тебе!
— Ах ты жаба-ябеда! Получай!
Ласки принялись отчаянно колотить друг друга древками копий. Гонф незаметно вышел из тени и стал красться к выходу, а два стражника за его спиной катались по полу, бросив свои копья, чтобы было удобнее кусаться и царапаться.
— Ой-ой-ой! Пусти! Вот тебе!
— Я тебе покажу — ворище! Получай! Ох, ты мне ухо прокусил!
Трясясь от сдерживаемого смеха, Гонф вложил кинжал в ножны, открыл защелку ставня и по снегу ускользнул прочь, в сторону леса.
