револьвер. Монти попытался встать, но запутался в спущенных джинсах и упал.
– Даже и не думай! – приказала она дрожащим голосом. – Не двигайся!
Словно подчиняясь ее команде, он громко застонал и потерял сознание.
В этот миг распахнулась дверь. И кровь застыла у нее в жилах.
Полуобнаженная, она стояла лицом к лицу со своей сестрой. С женщиной, которой завидовала всю жизнь. И Марла была не одна. На руках у нее заливался плачем сын Кайли, Джеймс.
– Что ты здесь делаешь? – пробормотала Кайли.
– Это мой дом.
– Но...
– Я пришла за своим сыном, Кайли.
– Не отнимай его у меня!
В дверях рядом с Марлой появился Алекс.
– Поздно, Кайли. – Улыбка его была холодна как лед; дуло пистолета смотрело ей в лицо. – Думаю, здесь произошло вот что: вы со своим любовником Монтгомери решили украсть у меня сына, чтобы получить за него выкуп. Но ваш план дал сбой, Монти попытался тебя предать, началась перестрелка, и вы убили друг друга.
Кайли направила на Алекса револьвер. Тот только рассмеялся.
– Хочешь застрелить меня или Марлу? Попробуй. Пожалуй, я внесу в свою историю некоторые изменения: мне пришлось убить тебя, чтобы защитить семью. И, кстати, не боишься, что какая-нибудь случайная пуля попадет в твоего сына?
– Зачем вы все это сделали? – воскликнула она, переполненная гневом и страхом.
– Неужели ты думала, что я так просто отдам тебе сына? – фыркнула Марла.
– Значит, ты тоже готова меня убить?
– Разумеется. Я тебя всегда ненавидела. Ты настоящая заноза в заднице. Не могу передать, что я чувствовала, когда пришлось просить тебя выносить моего ребенка!
Кайли заметила, что Марла сделала короткую стрижку – точь-в-точь как она сама. Ее охватило кошмарное ощущение, словно на нее напал ее двойник.
– Откуда вы знали, куда я поеду той ночью, после того, как мы с Алексом поругались в холле? – спросила Кайли.
Она хотела потянуть время, надеясь, что найдет какой-нибудь путь к спасению.
– Дорогая моя, – расхохотался Алекс, – все это было подстроено! Я не сомневался, что ты подслушаешь разговор – по крайней мере, его часть, – проглотишь наживку и ринешься в Монтерей в уверенности, что Марла с ребенком там. Едва я вышел, ты включила определитель номера и выяснила, что звонок был из одного мотеля в Монтерее.
– Значит, на самом деле тебя там не было? – Кайли обернулась к Марле.
– Разумеется. Зато там был Монтгомери. Едва ты ушла, Алекс перезвонил ему, и Монти занял свою позицию на Семнадцатом шоссе.
Марла торжествующе улыбнулась, явно наслаждаясь своей победой.
– Но ведь я могла поехать по другой дороге! – возразила Кайли.
– Думаешь, мы за тобой не следили? Алекс, Джеймс и я. Мы видели, что ты ведешь «Мерседес» Памелы, видели, куда ты свернула. Алекс позвонил из машины Монти и дал ему указания. Памела стала для нас дополнительным призом, – продолжала Марла. – Мы давно хотели от нее избавиться, а теперь выяснилось, что она не только готова стать твоим адвокатом, но и собирается включить твою историю в книгу! Ты, к сожалению, не умерла, а вот с ней мы разделались!
– Почему Монти хотел меня убить?
– Не тебя, – поправил Алекс. – Марлу. Он хотел убить Марлу, потому что она его предала. И потом, ему нужны были деньги. Он пристрастился к кокаину, а это дорогое удовольствие.
Кайли закрыла лицо руками. Но нет, она не сдастся, не позволит им победить! Она что-нибудь придумает, чтобы выхватить у Алекса револьвер и спасти Джеймса.
– А Чериз тоже все знала?
– Понятия не имела, – усмехнулась Марла. – Она всегда была дурой. Как и ее никчемный братец. Знаешь, я ведь его просто использовала. Алекс ко мне охладел, и я завела роман с Монти, чтобы вернуть себе интерес мужа.
– Ты умеешь быть настоящей стервой! – одобрительно заметил Алекс.
В голосе его послышались нотки нежности и гордости, от которых Кайли едва не стошнило. Достойная парочка! И этим-то людям она готова была отдать сына?
– Что ж, пора переходить к делу. – Он протянул револьвер Марле. – Вперед. Прикончи ее.
Марла судорожно вздохнула.
– Не могу. Нет, Алекс. Я... я не смогу спустить курок.
– Марла, сделай это!
Он шагнул вперед. В этот миг прогремел приглушенный выстрел, и Алекс, выронив пистолет, мешком повалился на пол.
– Нет! – завопила Марла.
Монти уронил левую руку с пистолетом и снова застыл в неподвижности.
Кайли вскочила на ноги, в два прыжка оказалась возле Монти. Направила револьвер на него, но он не шевелился. Она отшвырнула его оружие ногой и прицелилась в Марлу, склоненную над телом мужа.
– Отдай мне сына! – приказала она.
– Но Алекс!.. Он ранен!
– Пусть истечет кровью, мне плевать! Отдай мне сына!
Кайли выхватила Джеймса у Марлы из рук, но та, казалось, этого не заметила. Рыдая, она опустилась на пол и положила голову Алекса себе на колени. На губах у Алекса пузырилась кровь.
– Ошибаешься, – ответила Кайли. – Виновата только ты.
За дверью раздались тяжелые шаги. Дверь распахнулась, и в спальню влетел Том. Открывшаяся взору картина его словно громом поразила.
– Что за...
– Звони в полицию! – приказала Кайли.
Монти застонал. Алекс закашлялся, выплевывал кровавые сгустки. Том не шевелился.
– Боже мой! Не умирай, милый! – причитала Марла. – Не умирай! Только не теперь! Ведь мы почти победили!
Монти перекатился на бок и попытался встать.
– Только шевельнись, ублюдок, и я всажу тебе в башку весь заряд! – крикнула Кайли. Она обернулась к Тому:
– Звони в полицию, черт побери!
– Они... они уже едут, – пробормотал Том. Лицо его покрылось пепельной бледностью. – Я был на кухне и все слышал по интеркому. Я сразу же позвонил 911. Я... у меня в комнате есть бинты.
– Так неси сюда.
– Но вы... с вами все в порядке?
– Да. Иди.
Том вылетел как ошпаренный. Где-то в другой части дома пронзительно залаяла Коко. У подножия холма послышался визг полицейских сирен. Алекс испустил последний вздох и затих; Марла горько зарыдала, прижимая его голову к груди. Монти застонал и заворочался на полу, пытаясь встать.
– Что ты там говорил? – заговорила Кайли, направив дрожащий револьвер на его жалкое полуобнаженное тело. – Что хочешь получить все? Что ты это заслужил? Вот теперь ты вправду получишь то, что заслужил, и, клянусь богом, до конца жизни ты еще тысячу раз пожалеешь, что родился на свет!
Она перевела взгляд на сестру. Марла склонилась над телом Алекса; по щекам ее, смешавшись с тушью, текли слезы.
