начать свою смертоносную игру.
Дева Мария, приди им на помощь! В адском огне стенают их бессмертные души…
Отец Хуан преклонил колена у алтаря, не сводя отчаянного взгляда с золотого распятия.
Он прожил в Тенахо сорок четыре года, и паства всегда внимала ему. Неужели же прихожане не прислушаются к нему сейчас, когда им всем послано страшное испытание?
Он слышал доносящиеся с церковного двора крики, пение, смех. А ведь он выходил к ним и призывал разойтись, ибо им надлежит быть дома в этот ночной час, но тщетно. Они лишь предложили ему разделить с ними грех…
Не будет этого! Он останется здесь, в церкви.
И будет молить Бога не дать Тенахо погибнуть.
– Ты куда лучше выглядишь, – сообщила сестре Эмили. – Наверное, хорошо выспалась?
– Я буду еще лучше выглядеть, когда мы туда доберемся, – проворчала Бесс и, заметив встревоженный взгляд сестры, добавила:
– Я в порядке. Не беспокойся.
Эмили улыбнулась.
– Давай завтракай. Рико уже собирает вещи.
– Пойду помогу ему, перекусить можно в машине.
– Все будет хорошо, Бесс. Нам там понравится, вот увидишь.
Эмили смотрела на нее так умоляюще, что Бесс решила не портить ей отдых.
– Ну да, конечно. Там должно быть здорово.
– А все-таки ты рада, что я поехала?
– Я рада, что ты поехала.
– Да ну тебя!
Бесс, все еще улыбаясь, пошла к джипу.
– У вас хорошее настроение, – заметил Рико. – Впрочем, это неудивительно: у нас тут, по крайней мере, спокойно.
Она кивнула и положила футляр с фотоаппаратом на заднее сиденье.
– Давно вы последний раз были в Тенахо?
– Почти два года не был.
– Да, это много. А родные ваши по-прежнему там?
– Только мать.
– Вы скучаете по ней?
– Я каждую неделю звоню ей. – Рико помрачнел. – У нас с братом в Мехико отлично идут дела, мы могли бы снять для нее хорошую квартиру в городе, да она не хочет. Говорит, это будет уже не дом.
По-видимому, Бесс нечаянно коснулась больной темы.
– Наверняка Тенахо кому-то очень нравится, иначе меня бы сюда не послали.
– Может, и нравится, только не тем, кому приходится там жить. Вот у моей матери ничего нет. Ничего, даже стиральной машины. Люди там живут так же, как и пятьдесят лет назад. – Рико забросил в машину последний чемодан. – А во всем виноват священник. Отец Хуан убедил маму, что большой город полон зла, алчности, вот она и решила, что навсегда останется в Тенахо. По-моему, старик просто выжил из ума. В комфорте нет ничего плохого.
Бесс видела, что у Рико накипело на душе, и не знала, что сказать.
– Может, я смогу убедить маму поехать со мной? – добавил Рико.
– Будем надеяться. – Даже для самой Бесс эти слова прозвучали фальшиво, но ей очень хотелось как- то ободрить парня. – Хотите, я сделаю ее фотографию? Или вас вдвоем сниму?
Он сразу просиял.
– Это было бы здорово! У меня только одна фотография есть, брат четыре года назад сделал. – Он задумался. – А не могли бы вы рассказать ей, как я хорошо живу в Мехико, как клиенты именно меня спрашивают? Это не вранье, – поспешил он добавить. – Я и в самом деле нарасхват.
Губы Бесс дрогнули.
– Да я не сомневаюсь. Наверное, особенно у дам…
Рико улыбнулся, как мальчишка.
– Да, дамы очень добры ко мне. Только маме этого лучше не говорить. Она не поймет.
– Постараюсь не забыть, – торжественно пообещала Бесс.
– Ну, готовы? – К джипу подошла Эмили и протянула Рико в окошко сумку со съестными припасами. – Поехали! Если мы окажемся в Тенахо часам к двум, в четыре я уже буду качаться в гамаке. Сгораю от нетерпения! Говорят, Тенахо – это настоящий рай.
2
Однако вскоре выяснилось, что Тенахо – вовсе не рай.
Обыкновенный городок, сгорающий под знойным полдневным солнцем. С вершины холма Бесс увидела центральную площадь с небольшой церковью, вымощенную булыжником и окруженную с трех сторон кирпичными домиками. В центре площади расположился довольно живописный фонтан.
– Ой, как красиво, правда? – воскликнула Эмили, выбравшись из джипа. – Рико, а где тут гостиница?
Рико указал в сторону относительно широкой улицы, отходящей от площади.
– Гостиница тут маленькая, зато чистенькая.
Эмили была совершенно счастлива.
– Бесс, я уже вижу, как качается гамак!
– Сомневаюсь, что ты заснешь под этот вой, – проворчала Бесс. – Рико, вы нам ничего не говорили про койотов. Вряд ли…
Внезапно она поняла, что этот звук ей уже доводилось слышать. Нет, о боже, нет! Это не койоты. Это собаки.
Десятки, десятки псов. Снизу, с городских улиц, доносился заунывный собачий вой.
Бесс снова трясло.
– Что с тобой? – спросила Эмили. – Что случилось?
– Ничего.
«Этого не может быть, – уговаривала себя Бесс. – Просто игра воображения». Не раз и не два она просыпалась ночью от громкого воя пригрезившихся ей собак.
– Не надо меня обманывать. Тебе нехорошо? – допытывалась Эмили. Нет, это не игра воображения.
– Данзар. – Бесс облизала пересохшие губы. – Это, похоже, бред, но… Надо бежать. Рико, быстрее!
Они вскочили в машину, Рико нажал на газ, и джип заскользил вниз по дороге. Первое мертвое тело они обнаружили, едва въехав в город: у фонтана неподвижно лежала женщина.
Эмили схватила чемоданчик с медицинскими инструментами, выпрыгнула из джипа и склонилась над телом.
– Она умерла.
Бесс уже знала, что она умерла.
– Ничего не понимаю… Почему она здесь лежит? – недоумевала Эмили. – Почему ей никто не помог?
Бесс обернулась к Рико:
– Сейчас же поезжайте и привезите сюда кого-нибудь.
– Что тут происходит? – сдавленным голосом спросил Рико.
– Не знаю.
Она сказала правду. Это не Данзар. Там шла война и, по крайней мере, все было ясно.
– Поезжайте скорее, Рико!
Мотор взревел, и джип тронулся с места. Бесс подошла к Эмили.
– Отчего она умерла?
