мысль. Ему не нужна была в доме такая женщина. Он не был уверен, хочет ли он вообще жениться. Сэлли клялась ему в вечной любви, пока он не женился на ней и не переспал. Но впоследствии он получал от нее только бесконечные отказы. Она наслаждалась обеспеченной жизнью, а не своим горячим мужем. Через несколько недель ее откровенной холодности, у него пропали почти все чувства, беременность была последней каплей. Она совсем не хотела ребенка и впоследствии так и не смогла привыкнуть к материнству. За несколько месяцев до гибели она стала совсем другой. В ее глазах появился блеск, лицо светилось радостью, но только не в присутствии мужа. Она ненавидела его и использовала любую возможность, чтобы показать это. Даже Саманта страдала от ее враждебности.
Несчастный случай, в результате которого она погибла, произошел дождливой ночью, когда она ехала в открытой двухместной коляске. Она ездила навестить больную соседку. Утром она не вернулась, Торн поехал искать ее и нашел ее тело в коляске, упавшей в ручей. Это была заброшенная дорога, поблизости не было никакой соседки. Он решил, что она заблудилась ночью, и совесть мучила его за то, что он отпустил ее одну. В их браке не осталось любви, но он любил ее до тех пор, пока она не стала откровенно эгоистичной и корыстной. Это окончательно убило его чувства.
Он взглянул на дочь Саманту, которая стояла у стены. Вид у нее был затравленный. Какая она хрупкая, подумал он. Странно, она стала менее напряженной с тех пор как умерла ее мать, но постоянно грустила. И, что еще более странно, она нервничала, когда гостила у Курта и Лу. Он заботился о своем ребенке, но в нем осталось мало любви. Что такое любовь, думал он, как не иллюзия. У брака по расчету гораздо больше шансов на успех. А что касается постели, то нет недостатка в женщинах, желающих удовлетворить его голод. Для этой цели нет необходимости жениться. Он посмотрел на Трилби. Потемневшим взглядом по- мужски оценил ее стройность и грацию.
Саманта робко приблизилась к взрослым, смущенно улыбнувшись Трилби.
— Здравствуйте.
— Здравствуй. Ты Саманта, не так ли? Ты очень хорошенькая, — ласково сказала Трилби.
— Спасибо, — с достоинством ответила она. — Можно мне пойти спать, папа? — спросила она с болезненной робостью.
— Конечно, — голос его был строгим и неприветливым. Совсем не как у любящего отца Трилби.
— Мария проводит тебя.
Он кивнул экономке, которая тут же подошла, чтобы отвести девочку наверх.
— Разве не вы укладываете ее спать? — машинально спросила Трилби.
— Я? Нет, — он не хотел больше говорить об этом. — Вы хотите лимонад или фруктовый пунш?
— Лимонад, пожалуйста.
Он наполнил чашку и поставил ее на блюдце. Ее руки дрожали, и он должен был помочь ей, чтобы лимонад не разлился. Их глаза снова встретились, он оценивающе сощурился.
— Ваши руки, как лед. Не может быть, чтобы вы замерзли.
— Почему бы и нет? — защищаясь, ответила она. — Я более чувствительна к холоду, чем другие.
— В самом деле, Трилби? — он понизил голос, его глаза смотрели прямо в ее глаза. Он накрыл своими руками ее руки. — Или это другое?
Он повернул к себе ее влажную ладонь и провел по ней большим пальцем. Это был чувственный жест, его взгляд вызывал в ней страх. Лимонад разлился, к счастью, не испортив ни ее платья, ни его брюк.
— О… Я… Извините меня, — заикаясь, сказала она и покраснела.
— Ничего страшного, — он кивнул одному из официантов и увел ее в другое место, в то время как слуга все убрал. Ее родители и Тед уже смешались с многочисленными гостями, и, казалось, никто не заметил инцидента.
— Я никогда не была такой неловкой, — Трилби сильно нервничала.
Он потянул ее под небольшой навес, который выходил в освещенный двор, украшенный бумажными фонариками. Они сверкали в темноте, как искусственные лунные диски. Он обхватил ее лицо и повернул к себе.
— Я не думаю, что это была неловкость.
Затем он наклонился, и она впервые в жизни почувствовала тепло мужских губ на своих губах. Даже Ричард никогда не пытался поцеловать ее. Она только мечтала об этом… Она беспомощно напряглась от такой близости и чуть не задохнулась от изумления.
Торн поднял голову. Выражение ее лица и глаз было таким, что она вряд ли притворялась. Это было изумление, смешанное со страхом. У него было достаточно опыта, чтобы понять то, что она чувствует, и что это было у нее впервые. Невероятно, подумал он, чтобы женщина с ее опытом была так ошеломлена. И если это не притворство…
Он снова наклонился к ней, но она резко отпрянула, закрыв рукой губы. Ее серые глаза были похожи на блюдца, нежно очерченное лицо побледнело от страха.
Торн разозлился на нее за такой трагический вид. Его лицо омрачилось. Он молча смотрел на Трилби, его поза выражала презрение, когда он окинул взглядом ее стройное тело.
— Не говорите мне, что вы обычно так реагируете на мужскую ласку, — сказал он, насмешливо улыбаясь. — Нет необходимости притворяться, Трилби. Мы оба знаем, что мужчины целовали ваши губы и даже ваше тело.
От такого бесстыдного замечания ее руку свело судорогой. Глаза сверкнули, и она выпрямилась.
— Если бы у меня было ружье, я бы застрелила вас. Клянусь, я бы это сделала! Как вы осмелились сказать мне такое?
Он удивленно приподнял брови.
— А какого обращения вы ожидали, мисс Лэнг? Вы думаете, что ваше чопорное поведение обмануло меня?
Она непонимающе уставилась на него.
— Чопорное поведение?
Он уже не шутил.
— Такой женщине, как вы, это не поможет, — медленно произнес он. — Мы оба понимаем, что вам нужно гораздо больше, чем просто поцелуи.
Задыхаясь от негодования, она резко повернулась и бросилась прочь почти бегом.
Торн налил себе чашечку пунша и пошел к гостям, не переставая думать о Трилби. Ему не следовало так доводить ее: даже, если у нее действительно роман с Куртом, это еще не значит, что она женщина легкого поведения. Может быть, она в самом деле его любит.
Он не понимал, зачем высказал ей все это, но мысль о ней и кузене злила его. Он опять отыскал ее глазами. Ну, конечно, она танцует с Куртом. Курт был примерно его роста, но значительно полнее и мягче характером. Курт всегда улыбался и любил женщин. Женщины его тоже любили. У него были городские манеры, и он вел себя как джентльмен.
Торн обожал Курта до тех пор, пока жена не стала ставить его в пример как «цивилизованного человека». Ему надоело считать себя человеком второго сорта по сравнению с таким денди. Увидев, как Курт танцует с Трилби, он резко повернулся и тут же заметил, что Лу, жена Курта, с негодованием наблюдает за танцующей парой.
— Что вы думаете о мексиканской проблеме? — спросил Джек Лэнг, остановившись рядом. Он давно пытался завладеть вниманием хозяина.
— Проблема усугубляется, я считаю, — ответил
Торн. Он снова посмотрел в сторону Трилби и отвел взгляд. Он бы с удовольствием запустил в Курта стаканом, который держал в руке.
— Не отпускайте женщин далеко от дома. У нас уже украли много скота. Один из моих людей преследовал их до самой Мексики. Мы не поймали воров.
— Нельзя винить полицейских за то, что они становятся на сторону мятежников, — сказал Джек. — Условия при режиме Диаса невыносимы для мексиканского народа. Я сужу по рассказам мексиканцев, работающих у нас.
— Условия были невыносимы и всегда будут такими, — ответил Торн нетерпеливо. — За плечами среднего мексиканского крестьянина столетия угнетения, начиная от ацтеков и до Кортеса, испанцев, французов, а теперь еще и Диас. Этот народ угнетали веками. Их заставляли кланяться буквально все, а
